— Я жду вашего ответа, ваша милость.

— Просто Маттео, — рассеяно поправил он, распечатывая письмо. — Джордайны не имеют права на звания и титулы.

— Как пожелаете, — учтиво согласилась девушка.

— А вот я так не желаю, — вставил Темо полушутя. — Что скажешь, Яго? Какой титул мне подходит больше? Темо Воинствующий Барон? Темо Королевский Генерал?

— Темо Лошадиная Задница, — предложил Яго.

Темо фыркнул и пихнул кулаком в плечо Маттео:

— Ну, ты собираешься нам поведать, зачем пришлось девушке утомлять свои прекрасные ножки, или хочешь, чтобы мы угадали сами?

Маттео оторвался от пергамента и взглянул на друзей:

— Сообщение от сенешаля королевы. Он беспокоится о ее величестве Беатрикс и требует моего немедленного возвращения.

— Ваш ответ? — напомнила акколитка.

— Ответ может быть только один. Я отправляюсь в Халарах на рассвете.

— Я поеду с тобой, — предложил Яго.

— И я! — решительно воскликнул Темо. Он дернул поводья ящера, будто собирался скакать весь путь. Огромные плечи существа поднялись и опустились — так поразительно по-человечески изображая полнейшее смирение.

Маттео положил руку на широкое плечо джордайна.

— Я бы взял тебя с собой, и даже с радостью, но твое обучение еще не окончено.

— Обучение! — проворчал Темо. — В моей голове поместилось все, что нужно, и больше в нее ничего не вобьешь. Время от времени, человеку надо переставать думать и начинать действовать. Клянусь Мистрой, эта страна нуждается в хорошей войне!

Мрачные воспоминания о недавних сражениях на болотах отразились в глазах Яго. В какой-то момент Маттео даже ожидал, что Яго сейчас выхватит меч и смоет теорию Темо его же кровью. Но невысокий джордайн быстро обрел самообладание.

— Война часто является результатом необдуманных поступков, — заметил Яго. — Так что, полагаю, в твоих размышлениях присутствует некая логика.

— Логика, — ухмыльнулся Темо. — Мне больше понравилось, когда ты назвал меня лошадиной задницей.

Другой джордайн улыбнулся в ответ:

— Счастлив человек, которого устраивает то, чем и кем он является, — и хотя Яго обращался к Темо, он наградил Маттео долгим и пристальным взглядом.

Темо, чье удовольствие от дружеских колкостей заглушило тонкий намек, расслышал лишь шутку, но не понял само предупреждение. Маттео, уловив и то, и другое, пообещал себе обязательно подумать над словами Яго при случае.

Путешествие в Халарах прошло быстро и без приключений. Течения реки Халар были быстрыми и глубокими, и азутская плоскодонка летела по воде, словно лебедь. В устье реки Маттео и Яго пересели на мореходное судно. Капитан держался берега, поскольку вдали над озером грохотали и шумели мрачные свинцовые тучи, совсем как дворфы-титаны, слишком рано пробудившиеся ото сна. К концу дня порт Халарах уже был в пределах видимости.

Двое джордайнов облокотились о перила корабля и наблюдали, как постепенно сокращается расстояние между кораблем и городом.

— Мы не поговорили о твоих планах, Яго. Вернешься к Прокопио Септусу?

Невысокий джордайн пожал плечами:

— Не сомневаюсь, лорд Прокопио уступит меня первому попавшемуся незначительному магу, которому потребуется моя служба.

— Ты достойный мастер ведения боя, — покачал головой Маттео, — а лорд Прокопио — человек честолюбивый. Он не отпустит тебя так легко.

— Он действительно честолюбив, — согласился Яго, — и именно из-за этих амбиций он не пожелает портить себе репутацию. Зефир был союзником Кивы. Я сражался на ее стороне. Не смотря на то, что Совет Джордайнов объявил меня невиновным в этом преступлении, большинство наблюдателей посчитают, что оба заблудших джордайна Прокопио мазаны дегтем из одной бочки.

— Ты дрался с ларакеном и победил, — напомнил Маттео. — Твой успех достаточен, чтобы свести на нет предательство Зефира. И чтобы подтвердить твое боевое мастерство — уж его-то лорд Прокопио высоко ценит. Он слишком честолюбив, чтобы позволить твоим мастерским навыкам пропадать впустую на службе у повитухи или аптекаря.

Яго фыркнул:

— Правду сказать, я лучше буду служить торговцу зельями, чем полководцу.

Полководец. Фраза повисла в тишине из-за названного титула. Маттео мрачно кивнул.

— Значит, ты тоже в это веришь. Прокопио готовится облачиться в мантию полководца.

— Лорд Прокопио весьма честолюбив, — осторожно заметил Яго.

— Война — один из путей достижения власти. Оставайся с Прокопио, если хочешь, — посоветовал ему Маттео. — За ним нужно присматривать.

Другой джордайн наградил его скептическим взглядом:

— Что ты предлагаешь?

Маттео осторожно обдумал свои следующие слова, так как тема для разговора была новой и опасной:

— Мы, джордайны, приносим многочисленные клятвы, которые обязывают нас служить нашим патронам, истине и Халруаа. Что происходит, когда эти обеты вступают между собой в конфликт?

— Но…

— Выслушай меня. Какова наша главная забота? Следовать амбициям одного-единственного человека? Работать на благо страны? Служить истине? И что тогда определяет это «благо» или эту «истину»? Наше собственное восприятие — или наших патронов? К чему мы взываем: голосу совести или требованиям честолюбивых желаний?

Яго долго молчал:

— Ты должен быть осторожен в своих словах, дружище. Некоторые назовут это изменой.

— А другие — честью, — парировал Маттео. — Если мы, джордайны, забудем о чести, то какой от нас прок? Что ж мы за хранители Халруаа, если мораль нам заменяют капризы лордов-волшебников? Ты изучал историю. Ты знаешь, к чему приводит честолюбие мага.

— Мы служим лордам-волшебникам… — начал было Яго.

— Да, мальчишка на побегушках, что доставляет записки с волшебной кухни к мяснику, тоже служит. Если мы выполняем все приказы, не размышляя, то в чем между нами различие?

Невысокий мужчина промолчал.

— Я обдумаю твои слова, Маттео. Так как ты мне друг, я не буду их выдавать.

Тон Яго ясно давал понять, что разговор окончен. Поэтому Маттео удивился, когда для продолжения беседы Яго избрал другую неудобную тему:

— Ты был прям и краток. Выслушаешь ли ты занудную речь?

— Конечно!

— Ты слишком доверчив, — произнес джордайн, — и слишком импульсивен. Кажется, ты готов охотно выполнять все, что друг от тебя потребует. Возможно, ты слишком сильно печешься о своих друзьях.

— А разве это плохо? — нахмурился Маттео.

— Я не говорил, что это именно плохо; скорее, опасно. Что ты будешь делать, Маттео, если придется выбирать между долгом джордайна и друзьями? Ты размышляешь о конфликте истины, благополучия страны и воли лордов-волшебников. Насколько тяжелее тебе станет, если на одной чаше весов окажется благо для Халруаа, а на другой — жизнь друга? А что касается истин, солжешь ли ты во спасение Андриса? — его вдумчивые черные глаза сузились, а взгляд стал жестче: — Или может быть во спасение Тзигоны? Мне показалось, что мало таких вещей, которые ты не сделаешь ради этой девчонки.

Маттео почувствовал, как его лицо вспыхнуло.

— Я продолжаю повторять, она мне просто друг и ничего более.

— А я пытаюсь донести до тебя, что, возможно, ты слишком носишься со своими друзьями. Ты вступил в бой с вемиком маг-гончей ради этой Тзигоны. Ты отправился в тюрьму вместо того, чтобы обвинить ее в воровстве, хотя именно ее кража меча стала причиной твоего ареста; девчонка даже не потрудилась сказать тебе, что прятала ворованное среди твоих личных вещей. Для ее защиты ты убил волшебника. Волшебника, Маттео! Собрание Диспутов оправдало тебя, но приходило ли тебе в голову, как лорды-волшебники относятся к джордайну, который совершил убийство? По мнению многих, ты такой же опасный и непредсказуемый, как полудикий пес.

— Я знаю это, — чуть тише сказал Маттео.

— Ты многое знаешь, и, тем не менее, твои знания не наделяют тебя мудростью! Всякий раз, когда эта очаровательная маленькая ведьма появляется в поле зрения, ты перестаешь думать и начинаешь безрассудно действовать.