Брат Жан. Эй! Кто там размахивает руками?

Пьер. Судя по голосу, это отец Жан.

Брат Жан. Это ты, Пьер? Что ты тут делаешь в такой поздний час?

Пьер. Проклинаю свою судьбу, отца, породившего меня, и небо, по воле которого я создан мужиком.

Брат Жан. Многие страдают не меньше тебя, Пьер. Но те, кто посильнее духом, не обвиняют небо, а лишь просят его помочь им.

Пьер. Моему горю помочь нельзя. Меня прогнали из замка.

Брат Жан. Так это, по-твоему, горе? Ты перестанешь быть слугою, и только.

Пьер. Я думал, что могу быть счастливым в этом замке.

Брат Жан. Чем же ты провинился?

Пьер. Я проклинаю те знания, которые вы дали мне! Я возгордился; я забыл, что я отверженный, что я пес. Я объяснился в любви молодой госпоже из замка.

Брат Жан. Пресвятая дева! Да ведь это — ужасное преступление!

Пьер. Меня прогнали, завтра я должен быть за чертой баронских владений.

Брат Жан. А этот увалень, которого зовут бароном де Монтрёйль, женится на дочери д'Апремона.

Пьер. О, не говорите мне этого!

Брат Жан. А разве ты не знаешь?

Пьер. Знаю. Но когда я об этом слышу, мне хочется поджечь замок.

Брат Жан. Это лучше, чем улепетывать, как жалкий плут.

Пьер (помолчав). К чему об этом мечтать?

Брат Жан. Кто тебе сказал, что это только мечты?

Пьер. У мужиков сердца из грязи. Они никогда не осмелятся поднять голову, чтобы потребовать у господ ответа за жестокости, которые они от них терпят.

Брат Жан. Я слыхал, однако, будто нашлось несколько смельчаков: они поняли наконец, что могут избавиться от своих господ силой, и уже готовятся к этому.

Пьер. Что вы говорите?

Брат Жан. Если бы все крепостные этой баронии взялись за оружие, если б замок загорелся и Монтрёйлю проломили голову, а Изабелла оказалась в твоих руках, — как ты думаешь, сказала бы она тебе тогда: «Убирайся прочь, мужик!»?

Пьер. У меня кровь закипает от ваших слов!

Брат Жан. Дворяне пришли к нам с королем Франком[56]. Они победили наших предков, потому что были в кованых железных доспехах и лошади их были в латах[57]. Они нас поработили... Но если мы возьмемся за оружие и, в свою очередь, нападем на них, то как, по-твоему: разве мы не сумеем доказать, что наша старая галльская кровь не хуже их крови?

Пьер. Да, клянусь святым Георгием! Мы сумели бы им это доказать!

Брат Жан, Ну что же, присоединишься ты к тем, кто отважится на этот благородный подвиг?

Пьер. Присоединюсь ли я? Располагайте моей жизнью, моей душой! Но почему вы со мной об этом заговорили?

Брат Жан. Все это легко может осуществиться. И кто знает: не станет ли Изабелла д'Апремон женой Пьера Ламброна?

Пьер. Но, ради святого Лёфруа, скажите мне, как это может статься?

Брат Жан. Проводи меня до монастыря: здесь говорить небезопасно. По дороге я все тебе расскажу.

КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ

Рено (Симону). Идет! Со мной ты или нет?

Симон. Так ты не хочешь подождать отца Жана?

Рено. Кто ждет помощи от других, тот легко может просчитаться. Вот мой топор и моя рука — верные мои друзья. Они меня не выдадут.

Симон. А все-таки потерпел бы ты еще недельку.

Рено. Со мной ты? Отвечай: да или нет?

Симон. Ну ладно. Будь что будет. Пусть не говорят, что я покинул моего шурина в минуту опасности.

Рено. А ты, Мансель, пошел с нами, не зная наших намерений... Ты приходишься Елизавете всего только двоюродным братом... Мы ввязываемся в опасное дело... Лучше уйди отсюда, я тебе очень советую.

Мансель. Симон кое-что мне рассказал. Вам грозит опасность — я остаюсь.

Рено. Ладно! Вот черный креп. Закройте лица, чтобы вас не узнали.

Симон. Но...

Рено. Делайте, что вам говорят. А когда все будет кончено, то бегите что есть духу вдоль пруда к деревне с таким видом, будто очень торопитесь, будто дома вас ждет спешная работа. Обо мне не заботьтесь.

Симон (глядя на дорогу). Рено! С ним еще кто-то.

Рено. Да, монах.

Мансель (тихо). Черт возьми! Неужели и его придется убить?

Рено. Нет! Это господь послал ему священника.

Симон. Чтоб его спасти.

Рено. Чтобы напутствовать его перед смертью. Богу не угодно, чтобы я погубил его душу.

Симон. А если священник узнает нас?

Рено. Он не сможет узнать вас под крепом. (Симону). Твой топор хорошо наточен?

Симон. Да.

Рено (Манселю). А твой?

Мансель. Да.

Рено. Бейте только в случае сопротивления... И следите, чтобы не убежал священник... А я убью сенешаля.

Симон. Помоги нам, матерь божья!

Рено. Станьте за этой кучей дров, чтобы им не бросился в глаза наш черный креп. Как только я схвачусь за шпагу сенешаля, подбегайте ко мне... Они уже вышли на опушку... Вот они.

Сенешаль (аббату). Вы говорите, что эти деревья ваши. Но у нас есть грамота, доказывающая права барона.

Аббат. Вы ошибаетесь, сенешаль, вы зря поспешили с вырубкой. Лес подарен аббатству Эсташем д'Апремоном, дедом Жильбера.

Рено. Смерть сенешалю!

Сенешаль. Ах, предатель!

Аббат. Помогите! На помощь!

Симон (изменив голос). Крикни только — убью!

Аббат. Сжальтесь над нами!

Рено. Сенешаль! Пришла твоя смерть... Ты слушал сегодня мессу?

Сенешаль. Это ты, Рено? Не убивай безоружного. Возьми мой кошелек, оставь мне жизнь.

Рено. Мне кровь твоя нужна!

Сенешаль. Что я тебе сделал?

Рено. Вспомни Елизавету. (Указывая на аббата.) Вот тебе исповедник, приготовься.

Сенешаль. Я выхлопочу тебе вольную, если ты оставишь меня в живых, клянусь тебе...

Рено. Солнце садится. Посмотри на тень этой березы; когда она коснется камня, ты умрешь.

Сенешаль (аббату). Отец! Упросите его пощадить меня!

Рено. Подумай о своей душе. Друзья! Отойдем немного, пусть исповедуется, если хочет христианской кончины.

Сенешаль (аббату). Отец! Попытайтесь тронуть их сердца!

Аббат. Я насилу говорю... Ноги меня не держат.

Сенешаль (Симону и Манселю). Ради бога! Друзья мои!.. Сжальтесь над нами! У вас доброе сердце, я знаю.

Аббат. Если вы христиане, не убивайте его.

Сенешаль (аббату). Да пригрозите же им отлучением!

Аббат. Не смею — они могут убить меня.

Сенешаль. Если вы убьете меня, барон д'Апремон отомстит за мою смерть. Если он и не дознается, что убили меня вы, все равно он казнит каждого десятого в деревне, и жребий может пасть на ваших родителей, ваших братьев, ваших детей... Аббат же отлучит вас от церкви...

Аббат. Что вы говорите, сенешаль?.. Господа! Я не сказал ни слова.

Рено. Тень приближается.

Сенешаль. Варвары! Сердце у вас тверже этого камня. Как! Только моя смерть может вас удовлетворить? Клянусь вам: оставьте мне жизнь, и я покину этот край или постригусь в монахи, если угодно... Я пожертвую все мое состояние на больницу... Ради божьей матери.