Он отпускает мои ноги и нежно целует, а я лежу, по-прежнему, тяжело дыша.

Через минуту я сажусь и снимаю свой лифчик, прежде чем толкнуть его на спину на кровати. Наклоняюсь через кровать и шарю по полу, пока не нахожу брошенные им джинсы... и ремень. Когда я поднимаюсь с ремнем, он хмурится и вопросительно смотрит на меня. Я только улыбаюсь в ответ.

— Это не то, что ты думаешь.

Я седлаю его, а затем поднимаю обе его руки над головой, и он угождает мне. Я оборачиваю ремень вокруг его запястий несколько раз, перед тем как закрепить его на металлическом изголовье кровати.

— Тебе, кажется, нравится меня связывать? — ухмыляется он.

— А что здесь может не нравиться? — улыбаюсь я, прежде чем соблазнительно наклониться и исследовать его ухо языком. — Мне нравится контроль. Это заводит меня, — шепчу я в ухо, слегка задевая его зубами.

Он стонет.

— Все в тебе заводит меня.

Я сажусь и хватаю его член, направляя головку к входу моего влагалища, опускаюсь и медленно скольжу по всей длине, пока полностью его не поглощаю. Мгновенное удовольствие от абсолютного контроля над ним подогревает интерес внутри меня. Он стонет, когда я принимаю его всего. Я наблюдаю, будто в некоем трансе, когда начинаю двигать своими бедрами, а его тело корчится и извивается подо мной.

Я продолжаю объезжать его, не останавливаясь. Он не в состоянии сдерживаться, и я не могу не улыбнуться; едва снизив ритм, я наклоняюсь и целую его в шею.

— Тео, нет никакого смысла в борьбе. У меня особый подход к тебе. — Я откидываюсь назад и подмигиваю ему.

Его взгляд становится диким и беспокойным, он стискивает зубы, когда непреодолимое влечение поглощает его.

Я снова и снова верчу бедрами, ощущение восхитительно, и я понимаю, что начинаю терять контроль над собой. Тео напрягается подо мной, мышцы его пресса вздымаются, чем обеспечивают трение по моему пульсирующему клитору.

— О, боже, — стону я, когда чувствую приближение второго оргазма.

Я кусаю свою губу и опускаю глаза на Тео, он изучает меня, словно голодное животное, которым он и является. Я поднимаю одну руку вверх и сжимаю свой сосок, на что Тео рычит в ответ, и я понимаю, что он близок к потере своего чертового самоконтроля.

Я вращаю бедрами еще раз, и он испускает животный рев, когда входит, толкаясь глубоко внутрь меня. Я кончаю, громко выкрикивая, в то время как он выгибается подо мной, и я продолжаю безжалостно объезжать его, принимая полностью в себя. Он вновь заваливается на кровать, задыхаясь и дрожа. Я улыбаюсь ему, прежде чем наклониться и прижать свои губы к его.

— Видишь, — вздыхаю я у его губ.

Он смеется.

— Твою ж мать,— выпаливает он и качает головой.

Я пожимаю плечами, прежде чем развязать ремень и освободить его запястья.

Я просыпаюсь оттого, что Тео осыпает поцелуями мою голую спину, и улыбаюсь. Бывают способы для пробуждения и хуже. Переворачиваюсь, он сидит на краю кровати, бодрый, только что из душа, на нем лишь полотенце. Определенно, для пробуждения есть способы хуже.

Я вдруг начинаю паниковать, так как осознаю, что на улице светло.

— Вот черт. Который час?

— Не паникуй. Сейчас семь тридцать утра. Ты действительно думаешь, что я позволю тебе опоздать на работу? — он вспыхивает улыбкой, от которой сердце замирает.

— Нет, ты просто позвонишь ко мне на работу и скажешь, что сегодня я «помогаю» тебе, — произношу я, имитируя жестом кавычки.

— А ты учишься, — усмехается он без зазрения совести.

— Ну... это словно ты разбрасываешься деньгами, чтобы получить то, чего ты хочешь, — приподнимаю я бровь.

— У меня никогда не было адвокатов более достойных своей неприличной цены, — улыбается он.

— И почему твое высказывание заставляет меня чувствовать себя проституткой? — ворчу я.

— Потому что тебе нравится выставлять все наоборот... я плачу твоему боссу, не тебе... и ты, абсолютно точно, не проститутка.

Он целует мои волосы, прежде чем встать и направиться в гардеробную. Когда он отходит, я замечаю симметричные воспаленные красные линии у него на спине. Следы от ногтей. Они, должно быть, болят, и я в какой-то степени чувствую себя виноватой, но небольшой части меня, властной части, нравится тот факт, что я пометила его. Вот черт, откуда взялось все это дерьмо!?

— Я отвезу тебя домой, ты сможешь переодеться, и затем я доставлю тебя на работу, — кричит он из глубины гардеробной.

— Спасибо, — отвечаю я. Я встаю с постели и направляюсь в ванную. — Это уж слишком для правила «не оставаться с ночевкой».

Он смеется из гардеробной.

— Это правило?

— Было им до сих пор.

— Ты странная. Я буду... наверху.

Я оборачиваюсь, а Тео стоит в дверях и просто пялится на меня. В считаные секунды он превращается из серьезного бизнесмена в сексуального хищника. Выражение его лица становится целенаправленным, кроме того абсолютно первобытным и соблазнительным.

Я делаю шаг в сторону ванной, а он делает шаг вперед на другой стороне комнаты. Я дразню его, прижимаясь телом к дверной раме, и смотрю на него из-под опущенных ресниц, изображая невинность. Его взгляд темнеет у меня на глазах. Он рычит и ураганом проносится через комнату по направлению ко мне.

Я визжу и захлопываю дверь в ванную, не осознавая, что она без защелки. Безобразие. У меня в животе сворачивается клубок волнения. Я бросаюсь к душу и включаю воду. Дверь открывается, и он облокачивается о дверной проем.

— Рано или поздно тебе придется выйти оттуда... У меня есть целый день, — злорадно улыбается он.

— Хотя у тебя есть дела поважнее, чем провести весь день в ожидании, пока я выйду, лишь для того, чтобы заняться со мной сексом.

— Привилегия моей работы... — лениво улыбается он. — Я могу делать то, черт возьми, что мне нравится... и ничем другим я бы не наслаждался больше, чем наблюдать, как ты становишься мокрой и мыльной, поэтому я могу выкроить время, чтобы испачкать тебя снова... и снова, — ухмыляется он.

— Ну, у некоторых из нас есть работодатели без возможности жить припеваючи.

Я выдавливаю немного его геля для душа и начинаю намыливать его по своему телу до тех пор, пока не замечаю, как напряглась область на его ширинке и тогда останавливаюсь. Я бы с радостью занималась сексом с Тео весь день, но мне нужно пойти на работу. Я не могу строить свою жизнь вокруг него и его члена.

— Ты ведь просила этого: бродить без дела абсолютно обнаженной, — он начинает потирать свою грудь, встряхивая головой из стороны в сторону. Тео выглядит смешным, и я заливаюсь смехом.

— Уходи!

Я бросаю в него бутылку шампуня, все еще сильно смеясь. Он уворачивается, а затем, хихикая, уходит.

Верхний этаж в доме Тео выглядит совершенно неожиданно. Это одно огромное открытое пространство. Кухня в правой части комнаты; она современная, но выдержана в стиле декора дома. Слева в комнате находится гостиная. Два огромных угловых дивана кремового цвета сдвинуты вместе, формируя три стороны прямоугольника. Перед ним расположен большой стеклянный стол. Напротив дивана есть камин и плазма, установленная над ним на стене. На другом конце комнаты, за лестницей, стоит старинный обеденный стол и стулья. В столовой все довольно обычно: драпированные шторы и люстра, свисающая с потолка, полностью контрастирует с современным дизайном остальной части комнаты. Наиболее впечатляющей деталью, безусловно, является стена из стеклянных дверей в глубине комнаты, которые выходят на большую террасу с бассейном.

— Вау, здесь действительно все сделано со вкусом, — вздыхаю я.

Тео сидит за барной стойкой с чашкой кофе и газетой.

— Спасибо. — Он смотрит на меня поверх своей газеты. — Кофе?

— Конечно, спасибо. Ты читаешь газету? — ухмыляюсь я, когда сажусь на табурет рядом с ним, пока он стоит и наливает мне чашечку кофе.