…Таким образом, взрыв корабля «Императрица Мария» лишает Черноморский флот сильной боевой единицы только на непродолжительное время, так как высшее командование уже приняло экстренные меры, чтобы извлечь судно из воды.
Хотя с выходом из строя «Императрицы Марии» Черноморский флот и понес значительную потерю, но все же сила его, по крайней мере, в два с половиной раза более флота противника и положение преимущества на Черном море, несомненно, остается на нашей стороне, и от этого не может измениться то господство на море, которое приобретено Черноморским флотом путем чрезвычайно усиленной деятельности и боевой практики…
В городской думе обсуждался вопрос о громадном государственном значении займа.
Х. М. Матвеев говорит о выдающемся значении этого займа…
3 августа прошлого года одно из лучших судов итальянского флота, только что еще недавно спущенный броненосец «Леонардо да Винчи» постигла катастрофа: на нем неожиданно воспламенилась нефть.
Остановить пожар, несмотря на все имевшиеся на броненосце предохранительные средства и на все усилия, не удалось.
Во избежание взрыва и полной гибели броненосца он был выведен в открытое море и там затоплен.
«Леонардо да Винчи» потом был поднят и введен в док.
Правительство в сентябре назначило комиссию под председательством такого выдающегося моряка, как адмирал Канофаро, и дало ей все полномочия для раскрытия причин катастрофы.
В настоящую минуту оно назначило 100 тысяч лир в награду тому, кто укажет или поможет указать случайную причину или виновника злого умысла, послуживших причиной пожара.
Из объявления видно, что комиссия не исключает возможности преступления, что вполне допустимо при наличии неприятельского шпионажа и тайных агентов Германии и Австрии.
Морской генеральный штаб сообщает, что в час пополудня 26 сего октября в Архангельске произошел взрыв на пароходе «Барон Дризен», имевшем груз боевых припасов и стоявшем у пристани Бокарици…
Во время катастрофы погиб пароход «Барон Дризен» и поврежден стоявший рядом другой пароход — «Эрль-ов-Фарфор»…
Начато следствие для исследования причин взрыва на пароходе «Барон Дризен», п р и ч е м в л а с т и у ж е в настоящее время имеют серьезные основания предполагать наличие злоумышления, организованного германскими эмиссарами.
4. «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». «ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО ВИЦЕ-АДМИРАЛ КОЛЧАК…»
7 октября 1916 года в кабинет директора Главной физической обсерватории и начальника Главного военно-метеорологического управления академика Алексея Николаевича Крылова буквально ворвался запыхавшийся младший адъютант Главного морского штаба и молча протянул «адмиралу корабельной науки» опечатанный сургучом пакет.
— Ваше превосходительство, срочное!..
По верху конверта — жирно подчеркнутый красным карандашом гриф: «Совершенно секретно».
Расписавшись в получении депеши, Крылов осторожно вскрыл конверт и пробежал глазами бумагу.
Из полученного предписания явствовало, что он, Крылов Алексей Николаевич, включен в состав некоей утвержденной по высочайшему повелению Комиссии, председателем которой назначен член Адмиралтейств совета адмирал Н. М. Яковлев.
Крылов хорошо знал Яковлева. Это он был командиром «Петропавловска» в те трагические минуты, когда тот пошел ко дну, унося с собой в пучину находящихся на борту броненосца великого флотоводца и ученого адмирала Макарова и художника Верещагина. «Что ж, — подумал Крылов, — этот человек знает море не понаслышке…»
Он стал читать письмо далее:
«…Вам надлежит в 10 часов утра 8 октября с. г. со скорым поездом отбыть вместе с другими членами Комиссии в г. Севастополь… Для Комиссии выделен специальный салон-вагон… Форма одежды — сюртук при кортике…»
— В чем дело, братец? — удивленно спросил Крылов адъютанта штаба. — Что за Комиссия, создатель?.. И почему я, бросив все дела, должен неведомо для чего мчаться сломя голову в Севастополь?..
— Не могу знать, ваше превосходительство… Все теряются в догадках… Ни адмирал Яковлев, ни начальник штаба, никто ничего не знает… Морской министр сказал, что о причине командировки вы все узнаете по приезде в Севастополь…
— Хорошо, ступай! — отпустил он адъютанта. — Черт его знает, что творится, — проворчал Крылов.
На столе его лежали наброски новой книги о непотопляемости боевых кораблей. Рукопись, что называется, «шла», и отрываться от нее не хотелось. А тут — эта поездка.
«Ладно, на месте разберемся… — Человек решительный по натуре, Крылов быстро находил себя в предлагаемых судьбой обстоятельствах. — В конце концов, идет война, и не обо всем можно писать в депешах…»
Утром 8 октября ровно к десяти утра он был на вокзале. Здесь он снова попытался разузнать, в чем дело и что произошло в Севастополе. Но никто ничего не знал.
Около 10 часов вечера поезд, в котором следовала на юг образовавшаяся «высочайшим указом» Комиссия, подошел к перрону Курского вокзала в Москве.
Адмиралы вышли на перрон поразмяться.
— Смотрите, — удивленно воскликнул Крылов, показывая Яковлеву на состав, стоящий напротив. — Севастопольский скорый!
— Давно, братец, прибыли? — спросил Яковлев стоящего на перроне у севастопольского состава проводника.
— За минуту до вас, ваше превосходительство…
Перрон гудел, как улей. Кто-то кого-то встречал. Кто-то ругался. Сновали носильщики, нагруженные тяжелыми чемоданами.
До адмиралов донесся вдруг разговор:
— А ты знаешь, в Севастополе «Мария» взорвалась.
— Как взорвалась?
— Опрокинулась и затонула.
— Не может быть!
Оглянувшись, Крылов увидел, что беседовали пожилой моряк капитан 2-го ранга и господин в котелке. Моряк тронул господина за рукав, кивая в сторону Крылова и Яковлева:
— Да вы посмотрите… Адмиралы едут следствие производить…
Крылов вздрогнул… Новость ошеломила его. Хотелось подойти к моряку, расспросить обо всем подробно. Но как он будет перед этим моряком выглядеть? Ничего себе — едет из Петербурга «высшее начальство» и понятия не имеет, зачем едет. Красивенькая ситуация!..
Адмирал Яковлев, кажется, думал о том же самом.
Войдя в салон-вагон, он долго молчал, потом взорвался:
— Кажется, наших штабных мастодонтов в Петербурге только могила исправит! Это от людей, по долгу службы облеченных доверием, скрывают то, что известно всем и каждому и о чем вслух болтают все на вокзалах. Черт знает что такое!..
— «Совершенно секретно», — зло поддержал его Крылов. — «Совершенно секретно»… Как и все в нашей богоспасаемой монархии.
Утром поезд вырвался на Бельбекскую долину. Не успели члены Комиссии позавтракать, как железнодорожное полотно начало подниматься на Мекензиевы горы. Свет за окном внезапно сменялся темнотой — состав проходил туннели.
Крылов машинально считал их, пока не показались Инкерманская долина, развалины средневековой крепости Каламиты, Суздальская гора и, наконец, живописный берег Северной бухты.