Сов­ре­мен­ные ис­сле­дова­ния по ис­то­ричес­кой ан­тро­поло­гии и ис­то­рии мен­таль­нос­тей, как пра­вило, ос­тавля­ют вне по­ля сво­его вни­мания че­лове­чес­ко­го ин­ди­вида. В тех же слу­ча­ях, ког­да ис­то­рики об­сужда­ют воп­рос о лич­ности в Сред­ние ве­ка, их под­ход ос­та­ет­ся эли­тар­ным и эво­люци­онист­ским: их ин­те­ресу­ют ис­клю­читель­но вы­да­ющи­еся де­яте­ли эпо­хи, и они рас­смат­ри­ва­ют воп­рос о том, как пос­те­пен­но, по ме­ре приб­ли­жения к Но­вому вре­мени, раз­ви­ва­ют­ся лич­ность и ин­ди­виду­ализм. В про­тиво­полож­ность этим взгля­дам ав­тор при­дер­жи­ва­ет­ся убеж­де­ния, что че­лове­чес­кая лич­ность су­щес­тво­вала на про­тяже­нии все­го Сред­не­вековья, об­ла­дая, од­на­ко, спе­цифи­чес­ки­ми чер­та­ми, ко­торые глу­боко от­ли­чали ее от лич­ности эпо­хи Воз­рожде­ния. Не ог­ра­ничи­ва­ясь ха­рак­те­рис­ти­кой та­ких ин­ди­видов, как Абе­ляр, Гви­бер Но­жан­ский, Дан­те или Пет­рарка, ав­тор стре­мит­ся вы­явить чер­ты лич­нос­тно­го са­мосоз­на­ния, сим­пто­мы ко­торых уда­ет­ся об­на­ружить во всей тол­ще об­щес­тва. «Ар­ха­ичес­кий ин­ди­виду­ализм» — не­отъ­ем­ле­мая чер­та чле­нов гер­ма­но-скан­ди­нав­ско­го со­ци­ума язы­чес­кой по­ры. Ут­вер­жде­ние сос­ловно-кор­по­ратив­но­го на­чала в хрис­ти­ан­скую эпо­ху и уче­ние о гор­ды­не как са­мом тяж­ком из гре­хов на­лага­ли ог­ра­ниче­ния на про­яв­ле­ния ин­ди­виду­аль­нос­ти. Та­ким об­ра­зом, не­воз­можно выс­тро­ить кар­ти­ну плав­но­го прог­ресса лич­ности в изу­ча­емую эпо­ху. По убеж­де­нию ав­то­ра, имен­но проб­ле­ма лич­ности вы­рисо­выва­ет­ся ны­не в ка­чес­тве цен­траль­ной за­дачи ис­то­ричес­кой ан­тро­поло­гии.