- Птички, - рассмеялся мой неисправимый сын - и на этом мы влились в поток гуляющих.

И мы неспешно пошли по дорожкам, посыпанным розоватой гранитной крошкой. Один в один как в нашем мире, например, в Петергофе. На вершине холма возвышался белоснежный замок - но к нему мы не сунулись. Пошли в противоположную сторону.

Вообще, если не слушать чужую речь и не смотреть на людей в одежде, которую у нас не носили лет двести, то можно было представить, что мы дома. А все произошедшее с нами - это лишь сон. Странный, но увлекательный.

Я опустилась на скамейку, опоясывающую раскидистое дерево. Рэм и Пауль посмотрели на меня насмешливо - и унеслись, перед этим побросав захваченные из дома шпаги рядом со мной.

Закрыла глаза - прислушалась к звукам окружающего меня мира.

Играл оркестр - что-то на три такта, очень похожее на вальс. В кронах деревьев легко шумел ветер. С этими звуками переплетался неспешный гул голосов, в котором время от времени слышались счастливые, даже ликующие детские крики.

Подбежал Паша... Нет, мы договорились, что здесь, в этом мире, он Пауль... Такое имя у них было. Значит, надо называть его как положено, даже наедине или в уме... Подбежал Пауль, взял со скамейки, где я сидела, шпаги - и унесся к Рэму. Фехтование было у моего сына... больше, чем увлечением. Он им жил. Тренировки в школе олимпийского резерва - пожалуй, единственно, чем он был увлечен. А Рэму хорошо фехтовать было положено по статусу. И в этом мире, как я поняла, сражались холодным оружием. И магией.

Я прикрыла глаза, впитывая неяркое осеннее солнышко, и попросила кого-то:

- Пусть все обойдется... Пожалуйста, пусть все будет хорошо...

- Да неужели я много прошу, - услышала я рядом с собой раздраженное мужское брюзжание. - С точки зрения обороны страны или организации учебного процесса - это вообще мелочи... Так нет же!

Я распахнула глаза и с огромным интересом посмотрела на того, кому организация обороны страны и учебного процесса - равнозначные понятия. Как преподаватель я с ним вполне согласна. А что - человек однозначно понимает, о чем рассуждает... Приятно.

- Вот скажите мне, - обратился вдруг ко мне мужчина. - Как вы делаете так, чтобы прислуга вела себя адекватно: делала то, что приказано и не лезла туда, куда не надо? И, главное, чтобы они не варили мне на завтрак овсянку?

- Что? - изумилась я.

- Простите за бестактность и крайнее нарушение приличий, - резко и недовольно замотал головой незнакомец. - Мне попросту не к кому обратиться.

- Ничего страшного, - уставилась я на него.

Не сказать, что внезапно заговоривший со мной был красив. Слишком твердые губы, слишком узкие. Нос... Скорее выразительный и... большеватый. Отметила высокий рост, широкий разворот плеч, гордую осанку. Недовольные черные глаза - сверкающие. И в довершении портрета - светлые волосы, достаточно длинные, чуть вьющиеся на затылке. Странного серебристого оттенка. Блонди-и-ин? Или седина с таким интересным отливом?

И, главное, смотрит так требовательно... Нетерпеливо дожидаясь ответа.

- Я просто не понимаю сути проблемы, - заговорила я. - Думаю, если четко поставить задачу и несколько раз проследить за правильностью исполнения, то можно всего добиться.

- Золотые слова, - пробормотал мужчина. - Только вот у меня не получается. Понимаете, я хочу покоя. Хотя бы вечером. И не хочу знать, как ведется домашнее хозяйство. Но у меня складывается ощущение, что прислуга делает мне все назло. И камердинер мне только что доложил, что очередная экономка собрала вещи. И ушла. А теперь мне отказалось помогать агентство по найму. Дескать, я выдвигаю непосильные требования.

Против моей воли - я видела, что мужчина по-настоящему расстроен и весьма раздражен - и злить его еще больше было бы глупо - мои губы расплылись в улыбке. Он с таким возмущением проговорил "экономка ушла", будто его, по меньшей мере, жена бросила.

Я хихикнула. И тут же сказала:

- Простите.

- Вы считаете, что это и не проблема вовсе? - словно прочитав мои мысли, спросил мужчина.

- Не то, чтобы да... - аккуратно сказала я.

Тут его взгляд сместился - и из возмущенного стал настороженно-любопытным. К нам, не убрав шпаги в ножны, подходили Рэм и Пауль. И у меня язык не повернулся назвать их мальчиками - это были молодые мужчины, собравшиеся защищать то, что им дорого - меня.

- Смотрите, как правильно заходят, - с непонятным восторгом проговорил мужчина. - С двух сторон, боком. С правого плеча. Это?

- Мои сыновья, - поднялась я со скамейки.

- Молодые люди, - чуть склонил голову мужчина, когда Рэм и Пауль приблизились достаточно. - Я не представляю угрозы. Конечно, проявил бестактность, заговорив с вашей матушкой, не будучи ей представленным, но, я надеюсь, вы извините мне это.

- С кем имеем честь? - холодно поинтересовался Рэм.

Брови незнакомца взлетели вверх. Лицо приобрело выражения смеси крайнего удивления, легкого раздражения. И... восторга, что ли...

- Какая восхитительная...

- Гордость, - перебила я его, опасаясь, что Рэм сейчас окончательно сорвется. - Именно она, милорд. Больше попросту, у нас ничего не осталось. Хорошего вам дня.

И я отвернулась от него, показывая, что разговор окончен.

- Молодые люди, - обратилась я уже к мальчикам. - Мне ничего не угрожает. Можете продолжать свои упражнения.

Я решила, что мальчишек надо убрать - еще нам ссоры, которая привлечет внимание, не хватало...

Рэм и Пауль коротко поклонились и отошли.

Мужчина остался на месте.

- Простите, если показался грубым, - вдруг сказал он. - Я - Ричард Фредерик Рэ, лорд Верд, бастард его Величества.

- Вероника Лиззард, - представилась я.

- Вот так... А почему выдуманным именем-то? - скривился мужчина. - Вы - явно дворянка - и по манерам, и по одежде. А такого имени в перечне дворянских родов попросту нет.

"Конечно, имя выдуманное! Лиззард - это вообще ящерица по-английски. Да и то, что я дворянка - тоже не правда. Бабушки и дедушки - кто крестьяне, кто шахтеры. А спина прямая - потому что танцами много лет занималась", - подумалось мне, но вслух я сказала:

- Я называюсь выдуманным именем, потому что я хочу предложить вам экономку. Умение выполнять распоряжения, приведение в чувство прислугу, Организация вашего покоя и уюта в доме... Это могу гарантировать.

- И эта экономка, как я понимаю...

- Я, милорд. Под своим именем работать было бы неловко.

Не знаю, как эта идея возникла в моей голове, но с каждым мгновением она нравилась мне все больше и больше. К тому же, те, кто нас выслеживают, подобной случайной встречи точно не смогут просчитать.

И значит, мы будем в безопасности.

Осталось уговорить моего случайного собеседника, что это идея - хорошая. А судя по тому, как он хмурился, ему так не казалось.

- Вы - и экономка... - сказал он наконец. - Это смешно.

- Разве обедневшие дворяне не работают экономками или гувернантками? - возразила я.

- Да, но... Вы не выглядите, как обедневшая дворянка. Слишком хорошо одеты. Слишком уверены в себе.

- Это так, - согласилась с ним я. - Но боюсь, проданных драгоценностей надолго не хватит.

Он замолчал, обдумывая мои слова.

- Мда... - покачал милорд головой. - Так оригинально я прислугу еще не нанимал.

- Скажите, - полюбопытствовала я. - А в прошлые разы - когда было все, как положено - вам нравился результат?

- Нет, - в глазах мелькнула усмешка. - Очень не нравился. А вам так нужна работа?

- Если вы интересуетесь, как у меня с деньгами... Мы не бедствуем. Пока, во всяком случае, но есть ряд обстоятельств...

- Подходим к самому главному... Что вы хотите взамен?

- Хорошее учебное заведение для моих сыновей, - решительно ответила я. - Как вы понимаете, уже осень и шансов у нас немного. Ждать следующего года - не хочется. А вы, когда подошли к скамейке, что-то говорили об организации учебного процесса. Следовательно, вы к этому имеете непосредственное отношение. И сможете нам помочь.