Галапагосы не Антарктида, это почти экватор. И если родичи галапагосских пингвинов, живущие в Антарктиде или близко к ней, зимой страдают от лютых морозов и жестоких ветров, то жители Галапагос летом страдают от тропической жары и прячутся в тени кустарников, забираются под корни деревьев.

Магеллановым пингвинам, живущим на побережье Южной Америки и близлежащих островах, тоже жарко. Но им все-таки легче: они умеют рыть норы. Там они, когда приходит время, откладывают яйца и выращивают птенцов, там же спасаются и от жары.

Было время, когда пингвинов активно истребляли: охотники на китов и тюленей, в случае неудачного промысла, быстро отыскивали колонии пингвинов и опустошали их. Сотни тысяч доверчивых птиц гибли в салотопнях. Особенно доставалось королевскому пингвину, у которого довольно толстый (до двух сантиметров) слой жира. Так, например, в 1867 году одно акционерное общество объявило, что его суда доставили 200 тысяч литров пингвиньего жира. Хвастаясь своими успехами, акционеры не сообщили при этом, что для добычи такого количества жира потребовалось убить почти полмиллиона птиц! И ведь это только одно общество и только за один год.

Сейчас охота на пингвинов почти прекратилась, поголовье некоторых видов восстановлено. Однако над пингвинами нависла новая опасность — нефть, которая попадает в море и губит сотни тысяч птиц.

Когда-то люди собирали яйца пингвинов. Собирали без счета и без учета численности птиц. И тоже нередко губили целые колонии. Сейчас этим люди почти не занимаются. Но «струи воздуха от винтов тяжелых вертолетов, которыми пользуются полярные исследователи, разбивают тысячи яиц, сбрасывают со скал и льдин птенцов и взрослых пингвинов. В заливе Мак-Мердо гусеничные тракторы ездят непосредственно по территории колонии императорских пингвинов, — пишет Свен Йильсетер. — Машины, несущиеся по дорогам, тревожат Магеллановых пингвинов на южной оконечности Южной Америки и очковых пингвинов на юге Африки. На Фолклендских островах стада овец уничтожают заросли туссока, пищи пингвинов».

Страусы

В 1874 году в газете «Московские ведомости» было помещено сообщение, что на Тверской улице за соответствующую плату можно увидеть «привезенную из Африки птицу Струс». Газета писала, что она «больше всех птиц на свете, бегает чрезвычайно скоро, распускает крылья и особливую имеет силу в когтях, которыми на бегу может схватить камень и так сильно оным ударить, как бы из пистолета выстрелено было. Она, птица, ест сталь, железо, разного рода деньги и горящие уголья».

Естественно, что такая реклама подействовала, и увидеть необыкновенного «Струса» захотели многие, несмотря на изрядную цену за билет — купцы платили по 25 копеек, а дворянам разрешалось платить «по своему изволению» (очевидно, в расчете на то, что дворяне не позволят себе платить меньше купцов).

Несколько раньше подобные зрелища были устроены в других странах Европы и тоже вызывали любопытство публики. Может быть, потому, что очень уж хотелось людям увидеть такую необыкновенную птицу, о которой говорилось в объявлениях, может быть, потому, что хотелось увидеть птицу, за перья которой платили огромные деньги.

Мы уже говорили о страусовых перьях и о судьбе страусов в связи с ними. Здесь лишь добавим, что в Древнем Египте изображение пера страуса было символом справедливости: обычно у птиц опахало пера по обе стороны стержня не одинаковой величины, у страуса же — одинаковое, оно составляет как бы две равные половинки пера, то есть стержень «справедливо» делит опахало пера на равные части.

Да, в Европе о страусах знали давно, вернее, слышали, но увидели лишь — во всяком случае, широкая публика — в XVIII веке. (Если не считать, что древние римляне привозили страусов и во время «кровавых игр» на аренах цирков убивали их.)

Страусы производили на публику, конечно, сильное впечатление. И не удивительно: это самые крупные птицы в мире — высота их достигает 270 сантиметров (а недавно, как пишет французский ученый Р. Фердинанд, поймали страуса высотой в 3 метра, возможно, в те времена такие птицы были не редкими), вес — до 90 килограммов (в среднем 50), на длинной, покрытой не перьями, а пухом шее — маленькая головка, длинные, очень сильные ноги… А крылья — совсем небольшие, совершенно не приспособленные для полета… Если же добавить к этому, что страусы делают во время бега 4-5-метровые шаги и способны развивать скорость до 70 километров в час (правда, на короткие дистанции), добавить, что со скоростью 50 километров он может бежать полчаса, а со скоростью 25–30 способен бежать несколько часов, добавить, что птица эта очень сильна — без особого напряжения возит на себе человека, катит двуколку с седоком, удар ее ноги может погнуть даже достаточно толстую металлическую стойку, если прибавить еще, что яйца страуса весят примерно 1,5 килограмма (по исследованиям, проведенным в советском заповеднике Аскания-Нова, могут быть и более 2 килограммов, то есть равняются почти 40 куриным), то станет понятно, почему эта птица не только вызывала любопытство, но и порождала всяческие легенды.

Страусы живут в сухих, безлесных частях Африки, и живут довольно открыто. Местные жители, естественно, хорошо с ними знакомы, наблюдали их и многие путешественники. Несколько позже близко познакомились с ними фермеры и колонисты, переселившиеся из Европы. И тем не менее легенда о том, что страус способен глотать раскаленные угли, жила очень долго. Возможно, породило ее то, что птицы эти способны глотать самые, казалось бы, неподходящие предметы, в том числе камни, осколки стекла, подковы, просто куски металла. (Позже люди поняли, что эти предметы птицы глотают, как и камешки, которые необходимы им для перетирания жесткой пищи в желудке.)

Еще более живуча легенда (она и сейчас встречается даже в некоторых научных работах) о том, что страус при опасности засовывает куда-нибудь голову (под крыло, в траву, в песок) и считает, что спрятался. Легенда настолько распространена, что в обиходе в разных странах появился своеобразный термин «политика страуса»: так говорят, когда люди ведут себя глупо, не понимая реальной действительности. (Кстати, такое поведение, приписываемое страусам, служило поводом для обвинения этих птиц в скудоумии.) Однако сейчас многие ученые, в том числе и такой крупный знаток африканской фауны, как Л. Браун, считают, что подобное поведение не свойственно страусам. А легенда родилась, очевидно, вот почему. Многие видели, что убегающий страус вдруг неожиданно исчезает буквально на глазах преследователя. Если же приблизиться к тому месту, где только что была и неожиданно исчезла птица, то можно увидеть ее лежащей на земле. (Окраска хорошо маскирует птицу.) При этом шея страуса сильно вытянута, а голова может оказаться в какой-нибудь ямке или в траве. Вот это-то, очевидно, и дало повод говорить, что страусы прячут головы и считают, что спрятались целиком.

Но если легенда о «политике страуса», в общем-то, прояснена, то другой вопрос, причем один из самых важных в биологии птиц, вопрос семейных отношений еще не выяснен до конца. До сравнительно недавнего времени считалось, что страусы живут исключительно парами. Сейчас многие натуралисты считают, что у самца страуса имеется несколько «жен». Доказательства тому — во-первых, часто встречающиеся в гнездовой период группки, состоящие из одного самца и 3–4 самок, во-вторых, большое количество яиц в одном гнезде. (В Северной Африке в гнезде находят по 15–20 яиц, на юге — по 30, а в Восточной Африке даже по 60.) Поскольку самка может отложить не более 9 яиц (имеется в виду одновременно, то есть одна кладка. Потому что вообще за сезон — а он длится с марта по декабрь — самка может отложить и несколько десятков яиц. В Аскании-Нова было зафиксировано 68 яиц за сезон у одной самки), то ясно: это «продукция» нескольких страусих. Однако сторонники «единобрачия» считают, что такое положение хоть и существует, но оно не свойственно страусам, а возникло в результате массового отстрела самцов. И доказательство «единобрачия» в том, что детишек все-таки, даже если они появились из яиц нескольких самок, воспитывает только самец и одна самка.