— Все в круг! Живо!
Подчиняясь отданному резким и холодным голосом приказу капитана, сохраняющего спокойствие и выдержку даже перед лицом смертельной опасности, команда торопливо бросилась на носовую палубу, занимая позиции, выставляя перед собой остро отточенные мечи, напряженно ожидая дальнейших указаний. Вран занял место рядом с ним, обнажая узкое лезвие и бросая на него настороженный взгляд.
— Не терять бдительности. Они выжидают, пока мы расслабимся, чтобы напасть.
Команда, привыкшая подчиняться приказам своего капитана беспрекословно, подобралась, крепко сжимая в руках оружие. Сайлас усмехнулся, его ребята слишком давно привыкли к постоянно подстерегающей их опасности, чтобы терять присутствие духа перед невидимым врагом, затаившимся в ожидании. Он едва сдержал желание зарычать, когда уловил легкий перестук коготков, который не способны были услышать остальные члены команды. Все, кроме Врана. Они оба слышали, как твари осторожно и медленно взбираются по борту корабля, не решаясь атаковать сразу, словно изучая своего противника. Заметив вопросительный взгляд своего первого помощника, Сайлас резко кивнул, словно подтверждая его догадку.
— Рубим головы, ребята. Эти твари защищены довольно крепкой броней, но шея — их слабое место!
Он не успел договорить, так как на борт запрыгнуло большое, даже отдаленно не напоминающее ни одного известного хищника белоснежное существо с шестью изогнутыми лапами, увенчанными острыми когтями, которыми оно впивалось в доски, окутанное пеленой густого тумана, скрадывающего очертания зверя. Распахнув клыкастую пасть, оно издало свирепый и леденящий кровь рык, словно стремилось запугать собранных и ждущих атаки людей. За ним из-за борта появилась вторая тварь, затем третья. Они плавно спускались на палубу, подкрадываясь все ближе и ближе. Первым рискнул напасть вожак: длинное, сплюснутое тело взвилось в воздух в яростном прыжке. Тварь ощерила острые, не уступающие по размеру кинжалам, клыки, оглашая все вокруг злобным воем. И напоролась на длинное лезвие меча, встретившего ее резким взмахом. Отрубленная голова отлетела в сторону, запрыгав по палубе, окрашивая доски бледно-красной кровью. Тело еще немного постояло на коротких лапах, а затем рухнуло у ног капитана, опускающего окровавленный меч.
Злобно и яростно завывая, хищники ринулись в стремительную атаку одновременно, нападая со всех сторон и стремясь прорвать плотный круг людей, которые бесстрашно отражали быстрые выпады. Крики и рявканья слились, заглушаемые звоном лезвий, попадающих по плотной, словно бронированной шкуре, которые отскакивали от тварей, не оставляя даже царапин. Краем глаза капитан заметил синеватые вспышки, пронзившие воздух и услышал голодный и хищный рык зверя, которому магия не нанесла никакого вреда. Страшный, полный ужаса и невыносимой боли предсмертный вопль мага пролетел над кораблем, заставив некоторых моряков дрогнуть…
Несмотря на отчаянную решимость, с которой команда оказывала сопротивление атакующим тварям, срубая одну голову за другой, звери теснили их, задавливая численным превосходством. Капитан оттолкнул ногой в сторону бездыханное тело, на секунду бросая быстрый взгляд на своего первого помощника. Тяжело дышащий мужчина кивнул, вытирая алую кровь, дымящуюся в морозном воздухе. Глубокая рана пересекала его лицо, тварь когтями распорола его губы и щеку. Сайлас отбросил меч, заставив недоуменно замереть новичков, которые с ужасом смотрели на своего капитана, сложившего оружие, и понятливо и шустро отступить в сторону тех, кто уже давно плавал с ним. Члены команды торопливо убирались подальше и от первого помощника, одним ударом вогнавшего меч в доски палубы.
Спустя мгновение на место высокого мужчины опустился на мощные лапы снежно-белый тигр, оглашающий палубу яростным рычанием, заставившим нападающих тварей нерешительно замереть, а затем слаженно отступить назад. Рядом с ним коротким прыжком оказался коричневато-оранжевый зверь, раздраженно топорщивший залитые кровью усы и бьющий себя по бокам длинным хвостом. Два огромных, гибких зверя, превышающие в размерах обычных хищников, грациозно и медленно наступали на смешавшихся тварей, которые с легким поскуливанием начали пятиться назад, низко припадая к палубе и щеря клыкастые пасти. Взмах большой, когтистой лапы отшвырнул несколько хищников, заставив их с силой впечататься в борт корабля, и стечь вниз безвольной спутанной массой. Рев белоснежного зверя заставил слаженно отступить команду, а нападающих монстров обратил в поспешное бегство. Второй тигр, не вмешивающийся до этого, огромным прыжком преодолел часть палубы, настигая торопливо отступающих тварей, смыкая мощные челюсти на шее одной из них, с легкостью перекусывая ее одним мощным движением. Белый и коричневатый зверь слаженно и стремительно передвигались по залитой кровью палубе, методично добивая не успевших прыгнуть за борт хищников, с пугающей легкостью разрывая их тела на части и дробя крепкие кости мощными и ужасающими ударами могучих лап. Белоснежный тигр обернулся назад, к затаившей дыхание команде, с легкостью прижимая голову последней твари к палубе. Раздался треск лопнувшего черепа, когтистые лапы натужно заскребли по доскам, а длинный хвост с силой захлестал по бокам бьющееся в агонии тело. Брезгливо отряхнув белоснежные лапы, зверь потянулся, обнажив длинные, острые клыки, довольно щурясь на солнце, внезапно хлынувшем на корабль, прорезая посветлевшую тучу косыми лезвиями лучей, заставив нескольких наиболее впечатлительных матросов шустро забраться по канатам наверх и обосноваться там, со страхом поглядывая вниз, на грациозно идущего по палубе зверя.
Яснина тяжело приходила в себя, пытаясь прогнать не отпускающее ее яркое и красочное сновидение, затягивающее все глубже и глубже. Огромного усилия воли ей стоило тяжело приподнять голову и открыть глаза. Легкий сумрак заглядывал в круглые окна каюты, любезно сообщая, что пока она спала, наступил вечер. Сдавленно зарычав от охватившего ее гнева, колдунья попыталась сесть, но была вынуждена откинуться назад, торопливо закрывая глаза, перед которыми заплясали огненные круги. Подождав несколько минут, пока опаляющая краснота, пляшущая перед крепко зажмуренными веками, исчезнет, колдунья неуверенно приподняла ресницы. Над ней слегка покачивался потолок каюты, расписанный чьей-то талантливой рукой, словно широко раскинувшееся звездное небо с ярко выделяющейся дорожкой Млечного пути. Осторожно, стараясь не совершать резких движений, Яснина приподнялась, опираясь на дрожащие руки и села, с трудом поборов новый приступ головокружения. Неловкими, судорожными движениями она нащупала широкую полоску ожерелья из красного золота с крупными жемчужинами, которое плотно охватывало ее грациозную, длинную шею, пытаясь найти крошечный замочек и расстегнуть его. После третьей неудачной попытки, колдунья сдавленно застонала от подступающей к горлу тошноты и одуряющей головной боли, от которой виски словно раскалывались на части, слабо щелкая пальцами. Пытающее не хуже удавки, украшение послушно скользнуло с ее шеи на меховое покрывало, а саму Яснину уложил на мягкую, широкую постель новый приступ дурноты, вызванный слабеньким призывом силы. Зато дышать сразу стало значительно легче, а сковывающий стальной хваткой обруч в районе шеи исчез. Колдунья пыталась понять, почему чувствует себя, как после недельной попойки, обернувшейся жесточайшим похмельем, но ничего умного в больную голову приходить не хотело.
Да, капитан использовал своеобразные знания, чтобы отключить ее сознание и погрузить в сон, но насколько знала колдунья, последствия подобных действий никогда не были такими впечатляющими. Наоборот, человек, искусственно отправленный в глубокое беспамятство, пробуждался прекрасно отдохнувшим и полным энергии.
Не в силах больше оставаться на месте, Яснина с трудом сползла с постели и, шатаясь, словно уговорила пере этим пару бутылок крепчайшего вина, побрела к двери, внезапно оказавшейся очень далеко от нее. Ей с трудом удалось открыть ее, с помощью магии справляясь с запертыми замками, надежно отгораживающими каюту от визита неожиданных гостей, а ее саму, видимо, от глупых поступков. Колдунья не знала, сколько времени она потратила на подъем из трюма на палубу, но едва преодолев последнюю ступеньку, обессилено привалилась спиной к деревянной стене, тяжело переводя сбившееся дыхание и проклиная собственное упрямство. Освежающий, пропитанный солью, воздух подействовал на нее живительным образом, прочищая затуманенное сознание и немного приводя ее в себя. Над палубой царила удивительная тишина, нарушаемая лишь тихим скрипом рей и хлопками парусов, широко распахнутых под сильным дуновением ветра. Яснина оторвалась от надежно поддерживающей ее опоры, шагнув вперед, и практически сразу спотыкаясь обо что-то, небрежно брошенное на палубе. Она перевела злой взгляд вниз, и пораженно замерла, чувствуя, как брови удивленно поднимаются вверх. Под ее ногами в луже, натекшей и уже запекшейся крови, валялась отрубленная сильным ударом меча голова какой-то твари, пугающей своим омерзительным видом. Колдунья с отвращением рассматривала приплюснутую морду зверя с непропорционально широкой пастью, бугром с костяным наростом вместо носа и двумя парами круглых, белых глаз, смотрящих на нее мертвым взглядом. Едва отступившая тошнота вновь вернулась, заставив ее быстро отвернуться и судорожно задышать ртом. Значит, пока она спала, наверху шло сражение, которое, судя по пугающей тишине, закончилось не в их пользу. Отогнав мысль о возвращении в каюту, где она могла спокойно переждать, пока пройдет это странное состояние пугающей слабости, колдунья подобрала валяющийся рядом с головой морского монстра кинжал, и осторожно двинулась вперед по пустой палубе, стараясь ступать бесшумно и осторожно.