Обливаясь слезами, Пликпетрис велел жене вылить щи. Отдал горшок барину и сказал:

— Хоть и в убыток меня ввел, барин, да уж пусть будет по-твоему.

Помещик похлопал Пликпетриса по плечу, взял горшок и совсем забыл про кобылу.

Идет барин домой, посвистывает, ведет кобылу и горшок несет. Только зашел во двор, тотчас зовет слугу, велит поймать индюшку, свернуть ей шею, ощипать, выпотрошить и принести ему.

Принес слуга выпотрошенную индюшку, барин сам ее разрезал, положил в горшок, налил воды, поставил на солнышке посреди двора и ждет, когда закипит вода.

Барыня выглянула в окно, видит, муж вокруг горшка топчется, а кляча к забору привязана, однако из покоев своих не вышла и ругаться не стала; все равно, мол, ничего не поможет.

Надоело помещику вокруг горшка топтаться. Уж и солнце к закату клонится, а вода все не закипает и не закипает! Понял барин, что и на этот раз обманул его Пликпетрис. Рассердился, выбросил из горшка индюшку и опять пошел с кобылой и горшком прямо к Пликпетрису.

А Пликпетрис, не будь дурак, только завидел барина, сразу смекнул, что теперь дело добром не кончится. Налил квасу и привязал его жене под передник. Только барин во двор, а жена Пликпетриса как накинется на мужа, вот-вот глаза выцарапает.

— Дурень ты безмозглый! — кричит, — продал барину за бесценок и кобылу и горшок! Чтоб тебе сквозь землю провалиться! Чтобы ты в аду сгорел!

Стоит барин во дворе и прислушивается, ждет, что дальше будет.

Пликпетрис схватил из-за дверного косяка нож и пырнул жену в живот. Облилась она кровью, крикнула не своим голосом и упала на пороге. Барин испугался. А Пликпетрис говорит как ни в чем не бывало:

— Пустяки, барин, я ее мигом воскрешу, пускай в другой раз на мужа не набрасывается!

— Как же ты воскресишь жену, когда она умерла? — спрашивает перепуганный барин.

— Увидишь, барин, своими глазами увидишь, как ее воскрешу. Все бабы на один лад: и барыни и мужички. Стоит только выпустить из них дурную кровь, как шелковые будут.

Пликпетрис взял жену под мышки и втащил в избу. Уложил на пол посреди горницы, снял с гвоздя ремень и достал из-за балки свирель. А барин в дверях стоит, ждет, что дальше будет. Пликпетрис обошел вокруг жены раз, подул в свирель, огрел жену ремнем по бокам, по голове, по ногам. Обошел в другой раз, опять на свирели наигрывает, жену ремнем постегивает.

Видит барин — покойница шевелит одной ногой, шевелит другой, а Пликпетрис все вокруг нее похаживает, на свирели наигрывает, ремнем постегивает. Видит барин, покойница и руками и головой шевелить начала. Наконец приподнялась и села. Барин прямо онемел при виде такого чуда.

Встала жена Пликпетриса, подошла к мужу, обняла его и приговаривает:

— Какой ты хороший, бесценный мой муженек. Больше никогда тебе перечить не буду! Делай что хочешь, что тебе вздумается.

Наконец барин очухался и говорит:

— Продай мне, Пликпетрис, и нож, и свирель, и ремень.

— Не могу, барин, никак не могу. Без них в доме ад кромешный начнется. Как я со своей женой справлюсь?

— Продай, — упрашивает барин. — Я тебе два кошеля золота дам, продай только. — А сам думает, как он свою жену проучит, чтобы зря не лаялась.

После долгих уговоров купил барин у Пликпетриса и нож, и свирель и ремень. Идет он домой веселый, ведет кобылу, несет горшок, нож, свирель и ремень. Увидала его барыня, дожидаться не стала, выбежала во двор и давай ругать: мол, как это он дает всякому дураку себя за нос водить? Связался с дураком и сам дураком стал!

Барин — за нож, кинулся к жене и воткнул ей в грудь по самую рукоятку. Крикнула она не своим голосом и упала наземь. Сбежались дворовые, видят — барин жену зарезал.

— Не пугайтесь, — говорит он, — мигом воскрешу ее, надо было кровь ей пустить.

Дворовые только переглядываются.

А барин приложил к губам свирель, взял ремень и принялся, как Пликпетрис, вокруг жены похаживать, на свирели наигрывать, ремнем постегивать. Но сколько ни дул в свирель, сколько ни хлопал ремнем — жена и не пошевельнулась. Так и не воскресил ее.

Похоронил барин жену и, крепко осерчав, отправился к Пликпетрису. Решил на этот раз расквитаться за все обиды.

Увидал Пликпетрис в окно барина и велел жене сказать, что муж помер, три дня как похоронили в яме с картошкой. А сам ушел, прихватив железный вертел, чтобы отгонять скотину, если набредет на яму.

Вошел барин в избу и здороваться не стал, — так обозлился. Тотчас спросил, где Пликпетрис.

— Помер он, барин, помер, — сказала, заливаясь слезами, жена Пликпетриса. — Три дня как похоронили.

— Где похоронили? — спрашивает барин.

— Бедняки мы, барин, недалеко и похоронили — в яме с прошлогодней картошкой, — отвечает жена и опять принялась причитать и восхвалять своего Пликпетриса.

«Пойду, хоть могилу его загажу», — подумал барин и, не попрощавшись, ушел искать могилу Пликпетриса.

Слышит Пликпетрис, идет кто-то, думает, это корова бродит. Побоялся он, что корова на него свалится, высунул вертел, чтобы отпугнуть ее. А это барин был, пристраивался уж могилу загадить. Вот Пликпетрис и угодил вертелом в барина. Выскочил Пликпетрис из ямы, а тому и конец пришел.

С тех пор разбогател Пликпетрис и зажил припеваючи, а люди радовались, что избавились от барина.

Йонас и барин

Жил в некотором государстве бедный-пребедный человек, прямо сказать, нищий… И было у него три сына. Двое умных, а третий, Йонас, — дурак.

Прожил старик девяносто лет и помер. Перед смертью разделил он свое добро между сыновьями. Старшему досталась котомка, среднему — топор, а Йонасу-дураку — колотушка.

Как же им теперь быть? Старший ходит с котомкой, всякий хлам собирает, что ни найдет — все в котомку кладет — тем и живет. Средний везде с топором, — где дров наколет, где еще что. А Йонасу-дураку куда деваться со своей колотушкой? Соседи ему и посоветуй:

— Ты хоть к барину наймись, не то подохнешь с голоду.

Послушался их Йонас и пошел к барину служить. Срядился за решето бобов в год. Ну, ладно.

Сперва барин велел Йонасу поле вспахать. Запряг Йонас в соху быков и пошел в поле. А барин наставляет:

— Вспаши столько, сколько Петрушка обежит.

А Петрушка — собака барская — всегда за пахарями в поле увязывалась.

Вышел Йонас пахать, а Петрушка впереди бежит. Куда Петрушка, туда и Йонас с сохой. А еще Йонасу приказано было, как домой вернется, быков в хлев отвести и сена им задать.

Только стемнело, пришел Йонас домой. Глядь — ворота на запоре, лишь в подворотне щель для Петрушки оставлена. Собака пролезла во двор и побежала, куда ей надо. А Йонас стоит за воротами. Как тут быть? Принес топор, быков на кусочки изрубил, чтобы можно было под ворота просунуть. Изрубил и соху и тоже в щель посовал. Обломки сохи во дворе оставил, а куски бычьего мяса в хлев перенес и сеном прикрыл.

Приходит Йонас к барину и говорит:

— Барин, приказание твое исполнил. Сколько Петрушка обежала, столько я и вспахал. Быков домой пригнал, соху во дворе оставил, а быков в хлев загнал и сена задал.

Захотелось барину поглядеть, как это Йонас вошел во двор с быками да сохой и как накормил быков. Приходит в хлев, глядь, а быки на куски изрублены и сеном прикрыты. Соха тоже изрублена, обломки в кучу свалены.

Вот барин и говорит Йонасу:

— Йонас, дурень, разорил ты меня.

А Йонас отвечает:

— Пока еще не разорил, разве что разорю еще.

Наутро велит барин Йонасу:

— Йонас, дурень, поди зарежь овцу.

Йонас отвечает:

— Не знаю, которую резать.

Барин говорит:

— Какая на тебя поглядит, ту и режь.

— Ладно.

Пошел Йонас в хлев, распахнул дверь, все овечки повернулись к нему. Он одну за другой всех перерезал. Вернулся и говорит барину:

— Зарезал, барин, овечку.