О, Боже. Ощущения такие чертовски хорошие.

Потом он царапнул зубами вершинку перед тем, как втянуть ее между своих губ. Ее бедра дернулись в ответ, а руки напряглись в его хватке.

– Эван… – закричала она, надеясь побудить его к активным действиям.

– Ты охренительно красивая. Каждый дюйм тебя…

– Твой, – простонала она. – Возьми меня.

Он выпустил одно из ее запястий и смахнул прядь волос с ее лица.

– Я хочу видеть твое лицо, когда окажусь внутри тебя.

Его рука вернулась к удерживанию ее запястий, а потом она почувствовала головку его члена, медленно толкающуюся в нее. Дюйм за восхитительным дюймом, он скользил глубже, пока полностью не заполнил ее. Потом он остановился, и взгляд, который предназначался ей, практически разрывал душу. Он был наполнен потрясением и восторгом, как будто он никогда прежде не чувствовал всего, что испытывал сейчас, а когда Рейган приподняла голову с матраца, чтобы осторожно поцеловать его губы, она сказала:

– Я никогда не хотела тебя больше, чем прямо сейчас.

Ее слова, казалось, побудили его к действию, и он вышел из нее, только чтобы толкнутся снова.

Движения поначалу были медленными, но когда она выгнулась на кровати, чтобы встречать каждое его скольжение, Эван набрал темп. Его грудь слегка касалась ее чувствительных сосков, пока он перекатывался своими бедрами на ней, прокладывая себе путь в ее тугой, пульсирующей киске. Его тазовая кость терлась об ее холмик, и она ничего не могла поделать и прижалась к нему сильнее, пытаясь достичь такого неуловимого освобождения.

– Отпусти мои руки, – умоляла она, и к удивлению он освободил их. Она опустила их вниз, чтобы обхватить его задницу, а потом по–настоящему начала использовать его тело для своего собственного удовольствия. Пока его член скользил внутри нее, она вжалась клитором в него, понимая, что еще пара движений прямо в нужном месте и…

– Ох, черт…прямо там. Да, да…не останавливайся.

Пальцы Эвана схватили ее за волосы, когда его бедра толкнулись, его член входил глубже и жестче под ее крики. Их оргазмы были так близко, догоняя друг друга, пока капли пота собирались на его висках, а когда их глаза захватили друг друга, она взорвалась вокруг его ствола. Эван откинул голову назад, вены на его шее напряглись под кожей, когда он выкрикнул ее имя и в полнейшем удовлетворении.

Когда они спустились с небес, он упал на свои локти поверх нее, раскачивая в медленном темпе их бедра до полной остановки. Эван лег своим лбом поверх ее, и когда открыл рот, чтобы заговорить снова, ее сердце запнулось и остановилось.

– Больше, чем достаточно, – сказал он с глотком воздуха. – Настолько, бялть, достаточно.

Глава 29.

Эван махнул своей карточкой метро и протиснулся через турникет, пробираясь через толпу пассажиров, спешащих по подземным лабиринтам. Его тело было истощено после выходных, но мысли проносились со скоростью сто километров в час. И на переднем плане его размышлений была Рейган.

Он остро ощущал потерю, хотя высадил ее у ее квартиры всего полчаса назад, с обещанием вернутся после того, как позаботиться о небольшом личном деле.

Хоть это и не проговаривалось вслух, стена между ними рухнула, связь переросла во что–то…большее. Он чувствовал это, чувствовал своим нутром, знал своим сердцем. Он, блять, пропал.

Потерев лоб, он зевнул и шагнул в поезд, который замедлился на остановке, и занял место внутри, напротив дверей.

Рейган–чертова–Спенсер. Бомба, которая завладела его головой за эти последние несколько месяцев, та, с которой он делал все, и он имел в виду все, чтобы нахрен освободиться. Пылкая, независимая женщина, которая не встречалась и не ходила на второе свидание с противоположным полом. И она сходила по нему с ума. Хотела держать его за руку, пока они ехали девять часов на Манхеттен. Хотела его в своей постели сегодня вечером. Хотела попытаться быть с ним, даже зная о каждом его чертовом недостатке.

Он не собирался жаловаться, но ему было интересно, что, возможно, она потеряла свой чертов разум.

Мысль заставила его усмехнуться, а когда он поднял взгляд, поймал свое отражение в окне. Такое заметное изменение с прошлого раза, что он помнил, каким он был в грязном окне вагона метро. Был ли он на самом деле, мужчиной, который уставился на него? Тем, кто улыбался, тем, у кого была хорошая работа, деньги на счету, и невероятная женщина, которая хотела быть рядом с ним? Черт возьми, он хотел им быть. Он надеялся, что был. Сломленный человек, ищущий быстрого перепихона в переулке был тем, кого он не узнавал в отражении, но это и пугало его, что он все еще где–то внутри, притаился в глубине души, готовый нанести удар и захватить все в мгновение ока.

К черту все. Жить одним днем. Я буду жить одним чертовым днем.

Но в его голове было кое–что еще. Или кое–кто еще. Вопросы, которые он не мог выбросить из своей головы и только один человек мог ответить на них.

Когда он доехал до своей остановки, он вышел из поезда, и поднимался через две ступеньки по лестнице, которая вела из–под земли. Он никогда не ездил в этом направлении специально, но был достаточно знаком с местностью. Эта часть Бруклина казалась похожей на пригород в сравнение с суетой его окрестностей. Здесь было тихо, а жители особняков были возрастной группой, которой нравилось возиться в небольших садах в коробках своих задних дворов, а плоды их садоводческих успехов выстроились в линию у крыльца.

Он вытащил записку, на которой Рейган написала ему адрес, и дважды проверил номер дома прежде, чем подняться к 437 номеру. Глубоко вдохнув, он постучал дважды, а потом ждал, неожиданное нервное напряжение прострелило его желудок.

А когда дверь открылась, он встал лицом к лицу с человеком, который знал намного больше о нем, чем тот, когда–либо ожидал.

Билл тепло ему улыбнулся, когда открыл дверь.

– Думаю, я ждал твоего появления.

– У меня вопросы.

– Тогда, может, ты хочешь войти, – сказал Билл, открывая дверь шире. – У меня есть ответы.

***

Рейган стояла в начале широкой лестницы, которая вела к самому красивом особняку на улице, и оглянулась на реку Гудзон. Она была здесь раньше. Ну, не совсем здесь, но стояла на противоположной стороне улицы и наблюдала, как Эван покидал здание.

Оно было великолепным и немного пугало тем, как возвышалось к небу. Глядя на переплетенные лианами плюща перила лестницы, она вцепилась в лямки своей сумочки и сделала ободряющий вдох. Рейган напомнила себе, что была здесь из лучших намерений. Она не была любопытной или агрессивной, по ее мнению. Она пришла сюда, чтоб убедиться, что мужчина, в которого она влюбилась, не разобьет ее сердце.

Но насколько это реально? Могу ли я и вправду ожидать, то терапевт Эвана поговорит со мной? И если и так, скажет ли он мне, то, что я хочу услышать? Эти мысли проносились в ее голове на всем пути из Северной Каролины.

Ее выходные с Эваном были поучительными. Поучительными и меняющими жизнь. Она перешла от женщины, которая была одержима медленным течением вещей и возвращала свои отношения к френдзоне, к той, кто была по уши влюблена.

Эван Джеймс был ее душой. Она тщетно пыталась оттолкнуть его подальше, забыть его и чувства, которые он вызывал в ней. Но после восемнадцати часов в пути с ним, и нескольких часов кувыркания в кровати гостиницы, это стало бессмысленно. Он навсегда укоренился там. Каждая его часть завладела ее сердцем. Человек, который мучился из–за потерянного детства, с мрачной, отчаянной стороной, которую пытался очистить, и обаятельный профессионал – все это что–то вызывало в ней. Что–то запретное, что заставляло ее чувствовать такую же потребность как и у него, когда бы они ни касались друг друга.

Она любила этого мужчину. Настолько сломленного, испорченного и запутанного, каким он мог быть. Она любила его. Именно поэтому она была здесь.