– О.

– Ты потратишь весь день на разговоры про это чертово поле или мы поговорим о

важных вещах?

– Действительно, бабуля? – Ее вечные частые нападки действовало мне на нервы, но я ничему не позволяла вывести меня из себя.

– Я рада, что ты здесь с Коулом.

Я села в кресло рядом с бабушкой и Мэнди последовала моему примеру.

– О, бабуля. Это все не так.

– Ну, у меня другое мнение. Это самое безопасное место для тебя.

– У него есть место наблюдения для защиты. Массивные ворота, чтобы попасть сюда, и везде находятся охранники. На самом деле... – Мэнди затихла, осматриваясь вокруг. – Посмотри туда, – она указала на поле, которым мы были восхищены. Я прищурила глаза и узнала мужчин, двоих, которых я могла увидеть. Они находились на некотором расстоянии, ремонтируя что-то на земле.

– Что они делают?

– Ренди сказал, что они устанавливают какую-то систему безопасности.

– Для меня? – Я взглянула на нее. – Я же останусь здесь не навсегда.

– Это будет до тех пор, пока того человека не поймают, – сказала Бабушка, выдыхая сигаретный дым.

– Я не думаю, что это будет так просто. – Я вздохнула и наклонилась, тревожно оглядываясь. – Я боюсь что…

– Что это сделала та сука? – громко сказала бабушка.

– Цыц, бабуля! Они могли тебя услышать!

– Это не она. – Пепел от сигареты Бабули вырос еще на дюйм.

– Как ты можешь быть так в этом уверенной? – Она и Коул были в этом непреклонны. Я не доверяла Коулу настолько, как до нашего расставания, но бабуля была совсем другой историей. У нее были предчувствия, которые никогда не подводили.

– Она слишком глупая для такого дела. Плюс, она здесь надолго не задержится. –

Мое сердце екнуло.

– Почему ты так говоришь? – Я взглянула на Мэнди, которая тоже уставилась на бабулю.

Она наклонилась и положила свои руки поверх моих, а ее пальцы дрожали на моей коже.

Сигарета повисла с угла ее рта.

– Потому что он принадлежит тебе. – Она вытащила свободной рукой сигарету из своего рта. – Тебе просто надо подойти и взять то, что ты хочешь.

13 глава

Было чуть больше полуночи, когда я закрыла за Мэнди входную дверь дома Коула. С тихим стуком она закрылась, и как только я опустила замки, они все защелкнулись. Я улыбнулась про себя. Проведя день с Мэнди и бабушкой, я могла признаться, что это был один из самых лучших дней, которые у меня были за все это время. Я уверена, что столько не смеялась за всю свою жизнь.

– Наслаждаешься временем, развлекаясь со своей нищебродной семьей?

Я обернулась и встретила внимательный взгляд Элейн. Она стояла у подножия лестницы, ее темные волосы были собраны в хвост, а ночная сорочка обтягивала ее изящные формы. Она была полной противоположностью меня, как какая-то темная экзотическая красота напротив моей светлой. Ее тело было маленьким, без грамма жира. Я уверена, что моя задница весила почти столько же, сколько все ее тело.

– Нам было весело. – Я не собирался позволить ей изгадить мой отличный день. Я не позволю ей все испортить.

Она сделала пару шагов в мою сторону.

– Не привыкай.

Я нахмурилась.

– Не привыкать встречаться со своей семьей? Подругой?

Она фыркнула.

– Не привыкай видеть их здесь, в этом доме. Коул просто жалеет тебя. У него просто большое сердце. Вот почему я люблю его.

Ее слова причинили мне боль. Нет, не обращай на нее внимание. Решив не отвечать ей, я двинулся мимо нее.

– Тупая сука, – пробормотала она.

Я обернулась.

– Почему ты меня ненавидишь? Я не сделал тебе ничего плохого. Даже в ту ночь, когда мы встретились.

Она высокомерно подняла подбородок.

– Ненавижу тебя? Я даже не успела рассмотреть тебя. Ты даже в подметки мне не годишься. Твое присутствие равно раздражающему насекомому. – Она уперла руки в свою тонкую талию. – Коул возится с тобой в целях благотворительности, ты, шлюха, – она выплюнула слово, – это ниже меня.

Саркастическая улыбка исказила мои губы.

– Может, тебе лучше об этом спросить его. В самом деле, вместо того, чтобы срываться на мне, может быть, ты должна попытаться решить ваши проблемы с ним. Он – твой жених. Не мой. Я не просила его привозить меня сюда, и тем более иметь дело с твоим дерьмовым отношением.

Я развернулась и пошла вверх по лестнице.

– Просто помни, Джулия. Сегодня ночью он собирается спать со мной и каждую ночь после этого. Он может и хотел тебя недолго, но теперь все кончено. Он всегда будет возвращаться ко мне.

Она знает о том, что произошло между мной и Коулом? Кого я обманываю, конечно, она знала. Теперь все стало ясно.

Я, не останавливаясь, продолжала подниматься вверх по роскошной белой лестнице. Я не хотела, чтобы она видела, как глубоко ее слова ранили меня. Как больно было думать, как они вдвоем ложились в постель, как Коул стягивает шелковую ночную рубашку с ее тела. Это заставило мой живот сжаться.

– Будь осторожна, – тихо сказала Элейн, как только я оказалась на краю лестницы. Слова заставили меня остановиться. Я повернула голову. Она стояла внизу, глядя на меня с перекошенным от ненависти лицом.

– Что?

Она улыбнулась, но это не было милым и невинным растягиванием губ. В ее глазах было что-то зловещее.

– Ничего. – Она замолчала. – Джулия? – Я обернулась, мои нервы были на пределе. – Он будет всегда возвращаться ко мне. Помни об этом.

Я пригладила пальцами свои временные мягкие простыни, так как больше часа проворочалась с тех пор, как оставила Элейн, стоящей на лестнице, а ее последние слова все еще звучали в моих ушах. Это прибавило мне беспокойства и удвоило мои опасения, что она была как-то причастна к моему нападению. Бабушка не считала, что это было ее рук дело, но я не была настолько уверенной. Элейн была намного умнее, чем о ней думали. Я свернулся калачиком под простыней на большой двуспальной кровати, которая, наверное, стоила целое состояние. Я позволила моим воспоминаниям вернуться к Кевину, когда он приехал на заправку. У него была ленивая улыбка, и такой пронизывающий взгляд, как будто он смотрел не на меня, а на кусок мяса под микроскопом. Мои руки задрожали, и я схватилась за простыни, чтобы остановить это. То, как он смотрел на меня перед тем, как уйти, даже с приставленным Мэнди пистолетом к голове. Взгляд, который ясно обещал боль, возмездие, и возвращение.

Кевин всегда сдерживал свои обещания. Все обещания, которые, в конечном итоге, приносили мне боль. Он обещал, что я пожалею, если разозлю его. Он обещал, что никогда не ударит меня, пока я не заслужу этого. Он обещал мне много чего, и он всегда оправдывал себя в том, какими способами он сдерживал эти обещания.

И тогда я снова оказалась там. Он стоял за мной, без рубашки, а с его рук капала кровь, а

по щекам катились слезы.

– Блядь, Джулия. Мне очень, очень жаль.

И тогда он навалился на меня, размахивая кулаками, но не только ими, там было что-то еще. Я больше не была в его дерьмовой гостиной, а в темном переулке. Пока я лежала с Кевином, прижавшим меня к жесткому асфальту, декорации вокруг меня сменились. Но это был не Кевин. А кто-то другой. Человек с белым шрамом на губах. Человек с ножом. Красным ножом.

Почему он такой красный? Очень красный. Бордовый.

Он большой рукой полоснул по мне, похоронив в меня эту вещь, но я ничего не почувствовала. Я боролась с ним, но боли не было. Я зажмурилась и ударила его в лицо.

Только не меня. Только не меня. Только не меня.

Мои руки ничего не встретили, и я открыла глаза, увидев себя перед зеркалом, в которое я смотрела раньше, прежде чем лечь в кровать, кроме того, зеркало в этот раз было кровавым. Моя кровь. Стоя там, я смотрела на свое окровавленное отражение.