В голове возник непонятный шум, словно помехи внутри радиоприемника. Михаил застыл на месте, часто-часто заморгал, стараясь избавиться от так не к стати выступившей слезы. Шум резко прекратился. Михаил повернул ручку двери на девяносто градусов вниз.

В голове раздался самый настоящий выстрел. Михаил инстинктивно пригнулся, упав сразу на оба колена. Рука сама собой толкнула дверь вперед. В ушах раздался далекий, но такой знакомый голос Григория Мезенцева, а потом перед внутренним взором суперсолдата расцвел букет красочных картинок и звуков.

Михаил отдернул руку, однако дверь продолжала открываться сама по себе, по инерции.

Времени уже ни на что не оставалось.

- Макс, защиту живо...

Что произошло дальше, он уже не видел. В следующую секунду его словно бы ударили по голове чем-то тяжелым.

Сознание поглотила тьма.

Глава 10.

Нелегальное положение.

Надоедливый, противный свист, казалось, напрочь оккупировал голову, поселился в ней основательно и надолго. Он настолько осточертел, что человеку, валявшемуся в траве лицом вниз, пришлось-таки открыть глаза.

Одетый во что-то непонятное, мешкообразное, дымчато-серое с зелеными, бежевыми и коричневыми отливами, он, кряхтя и вяло матерясь, перевернулся на спину, прищурился от ударившего по глазам нестерпимого светового потока.

Через несколько секунд вялой возни в траве пришло понимание, что никто не пытается светить ему в лицо фонарем, просто его глаза отчего-то стали дико чувствительны к обычному дневному свету.

"Кто я? Где я?" - метались мысли в голове.

Мужчина, довольно молодой и симпатичный, попытался встать.

Что-то опустилось на его плечо, хлопнуло по нему пару раз.

- Живой?- раздалось где-то в стороне и, казалось, одновременно внутри головы.

Мужчина обернулся, сильно прищурился, пытаясь рассмотреть того, кто стоял рядом с ним.

Не сразу, но ему это удалось, и когда он увидел перед собой знакомую лысую фигуру, облаченную точно в такой же мешкообразный костюм, к человеку мгновенно вернулись все его воспоминания.

- Где это мы, Макс, - прокряхтел Кондратьев, садясь на землю.

Удав невольно окинул взглядом небольшую лесную полянку, на которой они с Михаилом очутились.

- Примерно в полутора километрах от дачи генерала, - ответил напарник, тоже немного щурясь от дневного света. - Теперь уже бывшей дачи.

- Бывшей?

- Да.

Кондратьев медленно поднялся на ноги, начал активно массировать лицо руками.

- И какого черта мы здесь с тобой забыли?

Лицо Долматова тронула едва заметная улыбка, довольно холодная и кровожадная.

- Спросишь об этом Суворова, когда мы его отыщем. На его даче была установлена система самоликвидации. Полагаю..., ты не знал о таком сюрпризе?

Михаил молча качнул головой.

Самоликвидация? Но это же означает, что...

- Не знаю, что уж прятал в подвалах своей резиденции господин генерал, - сказал Макс, - но долбануло знатно. Словно пяток фур с тротил разом сдетонировали. Теперь на месте усадьбы -большая воронка. Нам... очень повезло спастись.

- Мезенцев, - выдохнул Михаил.

- Что? - не понял Удав.

- Парень оказался не промах, - сказал Кондратьев. - Спас наши дражайшие задницы. Успел в последний момент.

Видя, что Макс не понимает, о чем идет речь, Михаил рассказал ему о мысле-передаче.

- Теперь мы обязаны ему жизнью, - сказал кинетик. - Ты тоже хорош, успел сориентироваться. Промедли ты еще на мгновение, и нас бы пришлось отскребать с окрестных деревьев.

Михаил поморщился словно от зубной боли.

- Черт, голова раскалывается.

- Ну уж, извини, - сказал Макс, - не до комфорта было.

- Что ты сделал? - вопросительно уставился на лысого Кондратьев.

- Ничего особенного. Кинетический барьер, как тогда в лесу при артобстреле. Его легкий аналог - это та сфера, которой я накрыл казарму ГБР.

- Легкий аналог?

- Ну да. Уровень энергий куда выше. Чем крепче барьер, тем больше энергии он требует на свое создание и поддержание, и, соответственно, на меньшее расстояние действует. А в нашем с тобой случае пришлось еще заякариться. Просто потрясающе. С каждым разом открываешь себя с новой стороны.

Михаил посмотрел на Макса таким взглядом, каким обычно студент-двоечник смотрит на читающего лекцию профессора.

- Что пришлось сделать? - спросил он, чувствуя себя не в свое тарелке.

- Обзавестись якорем. - Видя, что его объяснение никуда не годится, Макс попытался объясниться более развернуто: - Представляешь, как мы тут очутились? Это ударная волна, которая выкинула нас на полтора километра. Теперь представь себе, какое ускорение она нам придала. Представил? Вот и посчитай в уме, смог бы ты пережить такую перегрузку или нет. Если б не якорь, нас бы размазало внутри барьера. Я тебе не космический корабль из фантастических фильмов, у меня инерционной компенсации не предусмотрено. Единственное, что я смог сделать, это установить якорь, своеобразную связь между землей и моим защитным куполом, на разрыв которой ушла львиная доля энергии взрывной волны. Просто потрясающе. С каждым разом открываешь себя с новой стороны. Теперь мы живы и здоровы, а дачи генерала больше не существует, как и всех, кто ее охранял.

Михаил заскрипел зубами. Его кулаки непроизвольно сжались.

- Суворов отдал приказ на ликвидацию Мезенцева, - глухо проговорил он. - Эта сволочь у меня во всем признается.

Долматов похлопал рукой по ствольной коробке своего автомата.

- Об этом тебе Мезенцев... сообщил?

- Да. В воспоминания того парня, которые он мне переслал, содержался фрагмент, как генерал лично отдает такой приказ. - Он резко присел, потом столь же резко встал, разминая ноги. - Нам надо спешить. Григорий в опасности. Думаю, у нас времени в обрез. Если за ним послали команду ликвидаторов, то применить иные рычаги воздействия Суворову не составит большого труда.

- Думаешь, его вновь попытаются ликвидировать?- спросил Макс.

Кондратьев подобрал с земли свой "Вал", отомкнул и вновь примкнул магазин.

- Может статься, что и так, но я думаю, что генерал будет действовать иначе. Точно пока не могу сказать. В любом случае, парня нужно выручать. Фейерверк на генеральской даче нас с тобой однозначно выдал. Теперь люди, которые стоят за Суворовым, знают, что мы, возможно, живы и очень опасны. Они будут делать все, чтобы уничтожить нас или найти доказательства нашей смерти.

Удав сверкнул глазами, и от его взгляда у любого человека мороз бы пробежал по коже.

- С нетерпением жду с ними встречи.

Кондратьев посмотрел на боевого товарище, зло усмехнулся.

- Я тоже.

***

Говорят, что, если человек видит сны, то его мозг в это время работает. Из этого заявление вытекает вполне логичный вывод: если ночью человеку снятся сны, то его организм отдыхает не в полной мере. Зато, если человек спит без снов, он, мол, способен выспаться полностью.

Когда Мезенцев открыл глаза, он совершенно точно помнил, что ему ничего не снилось. Он провалялся в самой темной, глубокой яме, которую только мог себе вообразить, и при этом чувствовал себя прескверно, словно после дикого перепоя, в котором, кстати сказать, никогда не оказывался. Голова болела невыносимо, слезились глаза, во всем теле ощущалась дикая слабость. Ему было тяжело дышать. Да что там дышать... лежать было тяжело, не говоря уж о чем-то большем.