— Ты начала интересоваться мной. — Жёлтоглазый подмигнул. — Я рад, ждал этого целую вечность.

— Извини. — Я потупила взгляд, а стыд заполонил меня. Он такой заботливый, а я… — Я безэмоцианальное бревно.

— Мне нравится, не люблю истеричных женщин. — Он весело рассмеялся. — А ты что будешь делать в столице?

— Не знаю. — Я отвела взгляд, чтобы не выдать себя. — Остановлюсь на пару недель, переведу дух и дальше поеду.

— В смысле? — В голосе Хеллпея слышалась сталь и я тут же пожалела о своей шутке, но упрямство взяло верх.

— В прямом.

— Ты… — Он хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого грозно произнес: — Поясни.

— Мы же договаривались, что только до столицы будем вместе. — Уже не очень уверенно ответила я. К этому моменту, мы уже были у моста.

— Я тебя понял. — Все что ответил мне Хеллпей и спешился. — Слезай, нельзя верхом через мост ехать.

— Почему? — Отрешенно отозвалась я, понимая, что шутка затянулась.

— Могут скинуть. — Холодно бросил мужчина и помог мне спуститься с Одуванчика.

Когда я ощутила твёрдую поверхность под ногами, альт развернулся, чтобы уйти, но я успела схватить его за локоть:

— Хеллпей, извини, я…

Но меня тут же резко обняли, а скорее сжали и болезненно укусили за щёку.

— Шутки вздумала шутить? — Грозно, но с некими весёлыми нотками пророкотал Хеллпей. — Вот твоё наказание!

Меня вновь укусили, но уже слабее, а затем поцеловали.

— Нет, всё же извини меня, я перегнула. — Оторвавшись от его губ, прошептала я.

— Хм, а я сразу все понял. — Альт поцеловал меня в щеку.

— Как?!

— Ты когда шалость какую замышляешь — у тебя губы в нетерпении подрагивают. — Он прикусил их. — Так что я решил подыграть.

— Да, ну тебя. — Я начинаю сдавать позиции главной «дразнилки». Обидно.

— Но… — Хеллпей понизил голос. — Шутка была злой, а посему…

— А? — Вот сейчас что-то опять придумает.

— Как только мы будем в Столице, а именно в замечательном постоялом дворе с широкой и удобной кроватью — я не буду выпускать тебя от туда несколько дней.

— Звучит заманчиво… — Тяну я. — А если я проголодаюсь?

— Кормить и любить несколько дней?

— Мне подходит. — Мы бы так ещё бесконечность ворковали, но я кое-что заметила. — Хеллпей?

— Мммм? Не отвлекайся…

— Хеллпей, где твоя сумка с вещами?

Он обернулся и изумленно уставился на пустое седло, к которому ещё час назад была привязана поклажа.

— О, Роани. — Он закатил глаза и тяжко вздохнул. И это выглядело так по-моему.

— Наверное по дороге отвязалась. — Я постаралась не смеяться, но у Альта было такое милое растерянное лицо. — Бери Одуванчика, он быстрее твоей лошади.

Маара навостри уши и подобрался, с Хеллпеем у них все ещё напряженные отношения.

— Малыш. — Я погладила Одуванчика по шее. — Постарайся ничего не откусить этому альту, хорошо? Он мне ещё нужен.

— Эх. — Желтоглазый горестно вздохнул. — С зубастым конём милее чем со мной…

— Прекрати. — Я хлопнула его по плечу. — Ждём вас на той стороне.

— Хорошо. — Меня чмокнули в губы и ускакали.

— Ну что, Мясник? — Я погладила серебряную шёрстку. — У нас теперь девичник?

Лошадь фыркнула, словно отозвалась.

Прошло уже двадцать семь минут, а Хеллпея всё нет. Да, я считаю минуты. Да, я ненавижу ждать. Я со вздохом разочарования уткнулась лбов в шею Мясника. Она фыркнула: Мол, подруга, солидарна с тобой.

Давненько я не оставалась одна…

И только я подумал об этом, как сзади раздался странное бульканье и ворчание. Лошадь взволнована заржала, а у меня волосы встали дыбом. О, Рииг, пусть это будет вигт или брауни, а лучше Крестная Фея…

Я на выдохе развернулась и застыла: из-под поста, пошатываясь неторопливо вышло нечто! Туловище жабье, голова рыбья и вороний клюв с острыми зубами. Оно застыло и уставилось на меня. Мясник начал ржать и дергать повод.

Мы не двигались и смотрели друг на друга. В голове начали оживать худшие воспоминания этого мира: лес, насильники, треск, крики и кровь. Голова закружилось, меня замутило, а в груди что-то болезненно сжалось. Перед глазами образовался туман и я перестала чётко соображать и потому не заметила, как появился Хеллпей с маарой. Последний грозно рычал.

— Ты пугаешь мою женщину. — Строго отчеканил альт, а схватила его за руку и сала со всех сил. — Лена?

Он обернулся и погладил меня по голове.

— Всё хорошо?

— Твоя упырица? — Булькающим голосом перебило меня нечто. — Бледнющая и тощая — корми лучше.

— Иди отсюда. — Рявкнул Хеллпей, когда я начала оседать на землю. Существо что-то пробулькало и удалилось. — Лена? Посмотри на меня?

— Хеллпей… — Прошелестела я.

— Это был хохолек, они безобидные, любят дразнить. — Я слышала, но не слушала, в моих ушах стояли треск и крики.

Я сжала плечи Хеллпея и разрыдалась. От души.

До столицы я ехала с Хеллпеем и продолжала рыдать, у меня была истерика. Альт нервничал и гнал лошадей, чтобы поскорее оказаться в городе. Он шептал мне какие-то утешения, которые я не понимала. Дальше всё смутно: город, постоялый двор и комната.

Очнулась я только к ночи, когда Хеллпей крепко обнимал меня.

— Как ты? — Прошелестел он.

— Где…мой. чай. — Говорить было сложно, горло горело, а губы дрожали.

— Его нет, я выкинул. — Пробормотал альт, прижимая к себе крепче. — Послушай меня и не злись. Хорошо?

Я смогла лишь кивнуть головой.

— Ты зависима от чая. Его можно, но совсем немного, ты же пьешь его уже год. Могу с уверенностью сказать, что та твоя первая спасительница «приучила» тебя к нему специально.

И здесь она успела насолить.

— Он притупляет эмоции и волнения, но с каждым разом его требуется больше и больше. — Шепотом продолжал Хеллпей. — А чувства твои, особенно злость и страх, охватывают тебя больше и больше, пока не заменят собой всё остальное. Кошмары могут сниться и из-за этого…

— Нет. — Отрезала я, сглатывая. — Кошмары мне сняться, потому что я убийца.

— Не говори глупостей, Лена…

— Нет, ты не понимаешь, я действительно убила. — Сил рыдать не осталось, потому горячие слёзы просто катились из глаз. — Та змея, которая спасла меня, когда я съехала натравила на меня погоню. За мной охотились как за преступницей.

— Это тогда мы встретились? — Со сталью в голосе спросил Хеллпей.

— Д-да… — От воспоминаний стало больно в груди. — У меня получалось избежать встречи, но одни особо настойчивые ублюдки всё же схватили меня.

Я судорожно вздохнула, стараясь хоть на каплю успокоится.

— Когда я попыталась от них сбежать, то они догнали меня в лесу и… — Я не говорила, а шелестела, Не знаю, как альт мог меня слышать. — Они хотели изнасиловать меня…

Я замолчала, в ужасе ожидая реакции Хеллпея.

— Что дальше? — Он рычал. — Что было дальше?

— Дальше было шипение и треск — это был выскорь. Я откупилась, но тех мужчин он сожрал, я не видела, но слышала как ломались их кости. Я убийца.

— Прекрати. — Хеллпей сел на кровати и посадил меня, а затем встряхнул. — Прекрати нести чушь!

— Я не…Ты не…

— Замолчи ибо я тоже убийца, Лена! — Он сжал челюсти сдерживаясь. — Если бы я мог, то убил их ещё раз, а затем ещё и ещё. Смерть от зубов выскоря показалась бы им прекрасной.

— Но, Хеллпей…

— Ты. Выживала. Запомни это. — Он стиснул меня в своих руках. — И Совесть твоя должна покоится с миром.

— Хеллпей… — Все что я могла сказать.

— Лена, а теперь плачь вдоволь, но в последний раз. — Он поцеловал меня. — Потому что кошмары тебе больше не присниться. Я сделаю для этого все.

Я кивнула головой и поверила ему.

— Девонька, мне бы чего от боли в коленах…

— Настойка из кленовых листков весьма хороша.

— А ещё что?

— Ну, мазь из цветков каштана, мазь из золотого уса, отвар корня подсолнуха и настойка из берёзовых почек!