— Эта «муха» — ты! Нет, ну неужели и правда думал, что я на такое поведусь?!

— На какое «такое»? — процедил он сквозь зубы, сдерживаясь из последних сил.

Эта гарпия взбесила его до такой степени, что он готов был её придушить на этом самом месте! А потом зацеловать. Или — наоборот, не суть важно. Главное то, что он был уже на пределе и сила воли его стремительно исчезала. А эта нахалка ещё и продолжала его провоцировать. И вообще, с чего она вообще так завелась? Влетела в его кабинет, как к себе домой, хорошо хоть дверь с ноги не открыла, наорала, обвинила во всех грехах, устроила сцену на глазах у всей редакции и теперь стоит шипит на него.

— Да ты издеваешься надо мной?! — заорала она. — Сначала прикидываешься идеальным мужчиной, галантным и заботливым, потом прощупываешь почву, а получив отказ — мстишь. И при всём при этом, у тебя не хватает даже духа признать это?!

Эти обвинения стали для него последней каплей. Он резко встал, да так, что кресло отлетело к стене за его спиной, хорошенько об неё стукнувшись, и повторив позу гостьи, также навис над ней.

— Никто, слышишь, никто не смеет обвинять меня в трусости и рассчитывать остаться после этого в добром здравии, Маргарита. И любой другой на твоём месте, уже пожалел бы о своих словах, но… — прорычал он ей в лицо, полностью отбросив всякую учтивость.

— О, замечательно, ты ещё и до угроз скатился!

— НО! — громче повторил он. — Я также наслышан о твоей рассудительности и вежливости, поэтому смею предположить, что произошло какое-то досадное недоразумение, которое требует немедленного обсуждения.

— Да какое обсуждение?! — вновь крикнула она. — Ты уволил меня, Каспиан!!! За то, что я не согласилась с тобой переспать!!!

— Что?! — на его лице так явственно проступило изумление, что Рита подавилась следующей фразой и даже отошла, пристально глядя на него.

Но потом, как-то грустно усмехнувшись, спокойно сказала:

— О, да ты талант! Я даже почти поверила, что ты здесь ни при чём, — а потом как гаркнет: — Если бы не твоя ПОДПИСЬ!

И, схватив тот самый листок, который до этого швырнула ему на стол, чуть не ткнула им в лицо мужчины, продолжавшего в шоке молчать. Он спокойно выпрямился, с каменным выражением лица взял документ и принялся читать. И по мере того, как он это делал, на его висках начали проступать вены, словно он с трудом сдерживает ярость, а глаза наливаться кровью, в метафорическом смысле. Не отрывая взбешённого взгляда от листка, он приказал:

— Сядь, Марго!

— Меня зовут Маргарита! И никуда я садиться не собираюсь!

— Я сказал, СЯДЬ!!!

И так внушительно это прозвучало, что девушка, едва не шлёпнулась на пол прям там, где стояла. Но собственная ярость не позволила так опозориться, подпитала гордость и вернула уверенность в собственной правоте. Смерив надменным взглядом мужчину, она грациозно опустилась на стул, стоящий около стола. Каспиан, так и не оторвав взгляда от приказа на увольнение, спокойно вернул на место своё кресло, спокойно сел в него и только потом глянул на девушку.

— Полагаю, что ты решила, будто я после нашего разговора в пятницу, вот таким вот нехитрым способом, — он для наглядности помахал документом, чтобы ни у кого не возникло сомнения, о каком именно способе идёт речь, — избавил нас от проблемы под названием: «не завожу романы на работе»? Печально, что у тебя сложилось обо мне такое низкое мнение, но претензии справедливые, поскольку здесь и правда стоит моя подпись. Однако, перед тем, как обсуждать возникшую проблему дальше, я бы хотел прояснить некоторые моменты. Во избежание, так сказать. Первое, — и его взгляд заледенел, — если я захочу добиться женщины, то сделаю это в любом случае и не прибегая к подлым уловкам. Второе, то, что я проявил к тебе интерес, не даёт тебе права, так со мной разговаривать и, не разобравшись в ситуации, оскорблять и обвинять меня, — Рита начала вставать, не желая это выслушивать дальше. Себя она считала абсолютно в своём праве. — СИДЕТЬ!!! — и девушка вновь, как ни в чём не бывало, села на место. — И третье, с чего ты взяла, что тебя уволили несправедливо?

И столько злорадства было в его глазах, что Маргарита вновь ощутила, как в душе начала пробуждаться ярость. Ах, значит, увольнение обосновано?! Не месть, значит? Что ж, она увидела и услышала всё, что хотела. И если раньше где-то в глубине души у неё ещё оставалось сомнение и даже откуда-то взявшееся чувство вины, то сейчас все эти ненужные эмоции исчезли без следа. Она долго и внимательно смотрела на Каспиана, словно пыталась всё же отыскать в нём хоть что-то нормальное, но, не найдя, она кивнула своим мыслям и опять начала вставать.

— Марго, если ты ещё раз попытаешься встать с этого долбаного стула, клянусь, я привяжу тебя к нему! — прорычал он, теряя всю свою напускную невозмутимость.

Она его бесила! Да так, что руки потряхивало. И не понять, чего в нём сейчас было больше: желания придушить, или желания отыметь. А эта бестия, вместо того, чтобы успокоиться, продолжала его раз за разом провоцировать! Проследив за тем, как девушка в очередной раз уместит свою наглую задницу на этом проклятом стуле, Кас отложил в сторону злосчастный документ и, сцепив руки в замок, на всякий случай, упёрся в них подбородком.

— Я тебя внимательно слушаю, Марго, — уже без всякого ехидства сказал он.

— Я уже всё сказала. И раз уж меня уволили по справедливости, — она не смогла сдержать язвительных ноток в голосе, — то не вижу смысла здесь более задерживаться.

— Гордая, значит, да? — неожиданно улыбнулся он. — Хорошо, гордячка, признаю, я этот документ вижу впервые, мысли таким образом добиться от тебя согласия поужинать со мной даже не посещали меня и, я не преувеличивал, когда сказал, что если пожелаю, то ты будешь моей.

— Обломаешь зубы, — процедила Рита.

— Хочешь пари? — нагло спросил он.

— Да с какой радости? — фыркнула она в ответ, откидываясь на спинку стула. — Я давно вышла из подросткового возраста, когда можно было вестись на такие провокации.

— Я заметил это, — лукаво сверкнул он глазами, пристально оглядывая её с ног до головы.

Рита невольно передёрнула плечами. Создалось впечатление, что её только что всю раздели, облизали и проглотили. Как будто она пирожное или, как минимум, любимое блюдо. От сравнения стало как-то не особо комфортно и она отвела взгляд. И тут, совершенно неожиданно, на глаза попалось всего одно слово в той самой папке, которую Каспиан читал до её прихода в кабинет. Змей. И в голове начал зреть план. Сумасшедший, нереальный, но такой заманчивый. Это позволит ей самоутвердиться в собственных глазах, ведь его слова о том, что её могли уволить вполне заслуженно, не прошли мимо, как она думала. Они зацепились около самого сердца и неприятно царапали, напоминая о себе слишком часто. А также это позволит утереть нос кое-кому слишком самоуверенному и наглому. Ну и, как ни крути, если её авантюра удастся, она станет звездой и легендой города. Ведь ещё никому, хотя попыток была тьма, не удалось написать о таинственном клубе «Змей». Вдруг, она станет первой? Да и вообще, от всех других её отличает наличие козыря в рукаве, хоть ей и не хотелось бы прибегать к нему. Но, ради того, чтобы стереть с этого лица превосходство, она готова рискнуть.

Мысль приятно согрела и даже вызвала улыбку на лице девушки. Она перевела взгляд обратно на Каса и сказала:

— Я передумала. Пари, так пари.

Изумлённо приподнятая бровь была ей наградой.

— Даже так? — хмыкнул он. — А не боишься?

— Не вижу причин, — надменно ответила Рита.

— Я так и понял, — улыбка стала ещё лукавей. — Что ж, как мужчина, уступаю даме право первой выдвинуть условия.

Маргарита поставила локти на стол, сцепила пальцы в замок и упёрлась в них подбородком, в точности копируя его позу.

— Я обдумала твоё замечание о том, что увольнение было обоснованным, — начала она, но он тут же нахмурился и перебил её.

— Марго, я же сказал, что вижу эту бумажку впервые. Но будь уверена, в данной ситуации я разберусь, потому что никто не смеет решать за меня! — он гневно рыкнул, а потом расслабился и откинулся на спинку кресла, вновь лукаво сверкая глазами. — Так что будь уверена, никуда ты с этого издательства не денешься.