Она ожидала, что это успокоит его, но это, казалось, сделало его еще более нервным.

– Будь собой, – прошептал он. Он посмотрел на нее, перед тем, как опустил глаза в пол. – Я просто думаю, что ты пока не готова к этому.

Она снова покачала головой, в недоумении:

– Ты снова странно смешной.

– Прости.

– Перестань извиняться.

– Прости.

– Нэш! – она остановила его.

– Прости, – он беспокойно засмеялся, и провел рукой по волосам. Локон белых волос, частично покрывающий его левый глаз, переместился в сторону на мгновение, прежде чем возвратиться, чтобы лечь в свое привычное положение.

– Я закурю, – он следил за ее реакцией.

– Если тебя это успокоит, любой ценой, кури десять из них.

– Но ты приготовила ужин. Было бы невежливо, позволить ему остыть.

– Это лучше, чем смотреть, как ты нервно дергаешься.

– Я тоже так думаю, – согласился он, глубоко вздохнув. – Я буду через минуту.

Он направился к двери, схватил свой длинный кожаный плащ с крючка, прежде чем выйти на крыльцо. Она вздохнула, надеясь, что сигарета позволит ему собраться. Очевидно, она была не единственной, кто был выбит из колеи их кратким столкновением на кухонном столе. Марали вернулась на кухню и порылась в поисках посуды. Она нашла несколько ножей, но никаких вилок или ложек. Она налила две чашки чистой воды из большого кувшина и только села, чтобы приняться за свой стейк, когда открылась входная дверь. Она слышала, что Нэш снял пальто и повесил его на крючок, прежде чем его шаги пересекли гостиную и он появился в дверях кухни. Выражение его лица было непроницаемым в тусклом свете свечи.

– Я не нашла вилки, – сказала она.

– Вилки, – пробормотал он так, как будто никогда прежде не слышал это слово.

– Есть ими.

– Разве ты ешь не ртом? – спросил он, склонив голову на бок, оценивая ее. Он прошел и сел напротив нее за стол. От него мягко пахло дымом. Она сделала глубокий вдох через нос, чтобы ощутить его запах.

– Ну, конечно, – сказала она, широко улыбаясь, – Но ты кладешь еду в рот вилкой.

– Для этого есть пальцы.

Она сделала паузу, сначала думая, что он шутит и поняла, что он совершенно серьезен. Затем она кивнула.

– Правильно, – согласилась она. Она взяла нож и разрезала свой стейк. Нэш смотрел на нее с интересом в мгновение, когда она отрезала маленький кусок стейка и пальцами положила его в рот. Через некоторое время он повторил ее действия, все еще глядя на нее, как будто обучаясь на примере. У нее создалось впечатление, что он никогда не использовал нож таким образом, и делал это только для ее удовольствия.

– Даже если вы живете рядом с Сарбо, я считаю, ваша культура сильно отличается от их, – сказала она.

Нэш поймал ее взгляд через стол со свечами.

– Продолжай.

– Я думаю, что... Я думаю, что это интересно, – сказала она. – Мне нравится, что вы не такие как все.

Он улыбнулся и коснулся ее руки, которая слегка опиралась на стол.

– Ты более непредубежденная, чем большинство, – сказал он. – Может, вы еще не безнадежны.

Она убрала руку от него, спрятав ее под стол, поскольку она начала покалывать от его легкого, как перышко прикосновения.

– Что это должно значить?

– Ничего, – пробормотал он. Он сменил тему. – Этот стейк хорош. Я обычно выбираю его редко, но этот мне нравится.

Она не ответила на его комплимент. Она все еще ломала голову над его предыдущим комментарием.

Он снова попытался отвлечь ее: – Как твое плечо? Болит?

Упоминание ее раны напомнило об ощущении его языка на ее коже. Кончики ее груди напряглись, и у нее перехватило дыхание.

– Я... это... гм... хорошо. – Она положила последний кусок стейка в рот, медленно пережевывая и смотря в потолок, чтобы ей не пришлось говорить.

– Я должен очистить его снова, – сказал он. – Царапины могут быть заражены, и я не думаю, что ты сможешь достать до раны сама.

Она заставила себя проглотить оленину.

– Я думаю это правильно.

– Когда я завтра возьму тебя в Сарбо, я лучше дам тебе новую рубашку. – Его глаза были сосредоточены на пятне крови на ее плече.

– Ты возьмешь меня завтра?

Он пристально посмотрел на нее:

– Разве ты не хочешь вернуться?

Она хотела. Но она так наслаждалась его компанией.

– Я... я... ну, да. Я полагаю, что это лучше всего. Я подразумеваю, что неприлично выглядит, нам двоим остаться вместе в одиночестве в одном доме, и все такое. Люди, наверное, думают... люди подумают... – Она замолчала, внезапно потерявшись в его пристальном взгляде.

– Мои люди ничего не подумают, – сказал он. – Если ты хочешь остаться со мной, то я был бы рад видеть тебя своим гостем.

– Мои вещи... это... – она снова сбилась с мысли. Хватить ли ей наглости, чтобы остаться здесь с ним? Она должна была оставаться в районе до следующего полнолуния. У нее, по крайней мере, было тридцать Волков для убийства, прежде чем она могла бы двигаться дальше, чтобы уничтожить паразитов из соседней деревни, но остаться здесь с Нэшем... Она знала его едва двадцать четыре часа. Как она могла даже лелеять такую мысль?

– Мы могли бы пойти забрать твои вещи из гостиницы после восхода солнца, – сказал он. – Я хотел бы пройтись по магазинам. Кажется, у меня не хватает вилок.

Она улыбнулась, а затем рассмеялась.

– Хорошо, – согласилась она, и ее сердце сильно забилось в груди.

– Я рад, что все улажено, – сказал он, вставая из-за стола и потянувшись руками над головой.

Она увидела проблеск голой кожи на поясе, когда его свитер поднялся выше кожаных штанов. Ее глаза остановились на уровне темных волос под пупком и проследили их путь до тех пор, пока они не исчезли в пояс его кожаных штанов. У нее перехватило дыхание, и она заерзала в кресле. Почему он заставлял ее чувствовать себя таким образом? Она никогда не задыхалась перед мужчиной прежде, никогда даже не интересовалась мужчинами на самом деле. Что было такого особенного и привлекательного в этом?

– Пойдем, – сказал он, протянув ей руку. – Давай, пойдем погреемся у огня, и я поухаживаю за твоей раной.

Она взяла его за руку и встала из-за стола, молча следуя за ним в гостиную. Он уговорил ее сесть на толстую медвежью шкуру возле очага и добавил бревно в огонь, прежде чем присесть рядом с ней. Он смотрел ей в глаза несколько долгих мгновений, пока она не подняла руки и начала расстегивать рубашку. Ему необходим доступ к ее ране, если он собирается лечить ее снова, сказала она себе. Она отодвинула рубашку с плеча, и он посмотрел на царапины выше ее ключицы, слегка касаясь их кончиками пальцев.

– Выглядит хорошо. Я, наверное, должен оставить ее в покое, – сказал он.

– Она по-прежнему болит, – солгала она, наклонив голову, чтобы дать ему доступ.

Он немного поколебался, прежде чем наклониться ближе и лизнуть языком рану. Она вздрогнула, закрыв глаза от блаженства.

– Тебе опять холодно? – спросил он, привлекая ее ближе, чтобы поделиться своим теплом.

– Да, – она снова солгала, задыхаясь, когда его язык вернулся к ее плечу.

– Я причиняю тебе боль? – он с беспокойством поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

– Нет, пожалуйста, не останавливайся.

Он снова опустил голову, и она удовлетворенно вздохнула, запустив пальцы в его густые черные волосы. Она на самом деле не намеревалась, но она подтолкнула его голову ниже, и выгнула спину, пока его восхитительный язык ласкал ее грудь выше чашки ее бюстье. Когда он подбородком отодвинул ткань ниже и лизнул языком по набухшей почке на кончике груди, она рухнула, задыхаясь, увлекая его вниз за собой.

– О, – выдохнула она, а он погладил ее ноющий сосок языком. Это было даже лучше, чем она себе представляла. Пульсируя между ног, ее плоть припухла и увлажнилась. Она хотела чего-то. Жаждала чего-то. Нэша.

Ее руки переместились с волос на спину, привлекая его ближе, желая, чтобы нежность его языка продолжалась всегда. Ее глаза плыли по течению открытые, когда она нашла что-то липкое на его затылке. Она подняла руку, чтобы шутливо посмотреть на кончики пальцев. Они были покрыты кровью.