Нельзя говорить о влиянии всех этих вредных условий, как о чем-то неподдающемся воздействию. Здесь вместе с тем необходимо считаться еще и с другими вредными факторами. Обобщения следует делать с осторожностью, так как половая развращенность может с успехом иметь место и в деревне, в то время как и в городе нормальные половые отношения не представляют уже такой редкости. Если деревня успела достаточно алкоголизироваться, то она, пожалуй, будет стоять еще ниже чистого и трезвого, хорошо управляемого города.
Бродяжничество; семья Зеро. В «Archiv fur Rassen — und Gesellschafts-biologie», 1905, приводится сообщение д-ра Иергера о нескольких поколениях пары бродяг (семья Зеро), тщательно исследованных. Констатировано, что все многочисленные члены этой фамилии неизбежно функционировали в качестве бродяг, воров, проституток и тех или иных вредных разновидностей общества. Все попытки исправить их не дали положительных результатов, так как эти люди покидали все места, куда их водворяли в целях исправления, и снова принимались за прежнюю жизнь. И только у некоторых можно было достигнуть более или менее благоприятных результатов, благодаря воспитанию. В этой семье крупную роль сыграли алкоголизм и вызванная им бластофтория.
Подробности можно найти в оригинале. Этот случай мог быть приведен так же и в главе VII, когда мы говорили о влиянии алкоголя, о бластофтории и наследственности. Трудно предположить, чтобы в такой непродолжительный период, как два-три столетия, можно было бы считаться с мнемическими процессами, о которых мы говорили в первой главе. Но и родоначальница этой семьи брала свое начало в какой-то бродячей семье Северной Италии. Я буду близок к истине, если скажу, что алкоголическая бластофтория вместе с неудачными конъюнкциями зародышей, явившимися следствием бродяжничества, и обусловили вырождение этой типичной семьи, энергично практиковавшей половое распутство и весьма поучительной в целях всестороннего изучения этого вопроса.
Американизм. Под этим названием я имею в виду то явление в половой жизни, которое укоренилось во взглядах общества Северной Америки и вызвано колоссальной денежной алчностью, или исключительным соревнованием на почве обогащения, доведенным здесь до невероятных размеров. Жизнь северо-американца, а особенно половая жизнь американки, отличается противоестественностью. Здесь земледельческий труд и вообще всякая ручная работа находятся в большом пренебрежении, как в глазах мужчины, так и женщины. На первом плане для труда и в целях производства все заменяется машинами, совершенствуется торговля, вводится централизация — и все это преследует, главным образом, мозговую деловую жизнь и соответствующие наслаждения. Всякий физический труд, и в том числе и земледелие, считаются унизительными и в глазах американской женщины, роняющим ее достоинство. Здесь сказалось, без сомнения, влияние прежнего рабства, когда всякие мускульные работы производились неграми, исполняющими, впрочем, эти обязанности и в настоящее время. Вместе с тем американская женщина (исключая французскую Канаду с ее чистыми нравами) заботится, главным образом, о сохранении своей девической свежести, готова отдать все за розовый цвет лица и не постоит ни перед чем для удержания в прежнем виде своих прелестей. Поэтому беременность и роды она считает для себя непосильным бременем, органически не вынося кормления детей и большого потомства. Нужно считаться и с тем, что прислуга в Северо-Американских Штатах после освобождения негров чрезвычайно повысилась в цене, благодаря чему развилось все больше и больше приспособление к отдельной жизни (boardinge house). Это последнее обстоятельство, в свою очередь, дало женщине Северной Америки лишний повод принимать все меры против появления потомства и вообще разрастания семьи. В такой форме обнаруживающаяся эмансипация, будучи совершенно отрицательного свойства, обусловливает неизбежное социальное вырождение. Не будь иммиграции, арийская (европейская) смешанная раса Северной Америки, в зависимости от такого положения вещей, вымерла бы постепенно, уступив место наплыву китайцев и негров. Труд свойственен каждому мужчине и каждой женщине, равно как и их естественное предназначение, и раса, не желающая с этим считаться, падает жертвой. Женщина идеалом своей жизни должна поставить не чтение романов, лежание на кушетке, занятия, при нужде, в конторах и, главным образом, сохранение свежего цвета лица во что бы то не стало, — а стремление сделаться крепкой и здоровой, делить физический и умственный труд с мужчиной и производить как можно больше физически крепких и здоровых духом детей. И только при ограниченности духовных и телесных сил может иметь место и сокращение деторождения в каждом отдельном случае.
Трактир и алкоголь. Во избежание повторения того, что упомянуто было уже в главе I о бластофтории, в главе VIII, III, 9 а, о влиянии алкоголя на зародыши потомков, головной мозг и половую жизнь, а также в главе X о связи его с проституцией, — я приведу здесь только отрицательные результаты воздействия трактирной обстановки. Пьянство губительно влияет на всю половую жизнь, обусловливает, как мы это уже видели, наиболее противные формы проституции и жизни публичных домов, служа одним из деятельных факторов в интересах соблазнения девушек и оказывая энергичное содействие всему этому ужасному ремеслу. Я укажу здесь еще на женскую прислугу портерных и трактиров, в целях обнаружения страшного влияния крепких напитков на половую жизнь. Мне по этому поводу пишет Юлиус В. Эд. Вундзам из Цюриха:
"Поражаешься при виде цинизма и наглости, какую обнаруживают по отношению к кельнершам даже представители культурных классов.
«Мужчина, который не разрешил бы себе чего-либо непристойного по отношению к служащей в магазине, совершенно не церемонится с кельнершей. И не только где-нибудь в мелких пивных, но и в первоклассных ресторанах представители различных свободных профессий, которые хотя бы и в состоянии опьянения могут держать себя благопристойно в обществе порядочной девушки, здесь не скупятся на такие двусмысленности и выходки, которые очень ясно определяют этические чувства подобных господ».
"Кельнерша вовсе не должна со своей стороны давать ему какие-либо авансы, так как у этих посетителей потребность в изрыгании грязи возникает самостоятельно и только в зависимости от того, что они видят перед собою «кельнершу».
"Скромная девушка подвергается насмешкам, причем хозяева, вообще неравнодушные к «сохранению приличий и тишины» в ресторане, не обращают однако, внимания на жалобу девушки, отдавая справедливость посетителю.
"Если в этом видеть, главным образом, результат воздействия алкогольных напитков, то нужно присовокупить еще и тот обычный взгляд на кельнершу, в силу которого она представляет собою ничтожное существо, заслуживающее, быть-может, галантного обращения, но без каких-либо нравственных оснований.
Журнал «Abstinenz-Rundschau» (Ред. Макс Варминг, Emilienstrasse 21, Hamburg-19) под заголовком «Бедствия кельнерш» дает в № 2-м следующие подробности у ужасного положения немецкой трактирной женской прислуги.
Кельнерши, без сомнения, должны быть отнесены к самым страшным жертвам действия алкоголя. Эта профессия сопряжена со страшной опасностью, и только в ограниченном числе гостиниц или трактиров можно натолкнуться на кельнерш, отличающихся безусловною нравственностью, остальные же в колоссальной массе своей задыхаются в грязной атмосфере трактира. При наличности смазливенькой наружности, молодая девушка безотчетно избирает себе это роковое ремесло, чтобы по истечении незначительного количества лет потерять весь свой женственный облик и сделаться моральным, если не действительным трупом.
Требования, которым должна удовлетворять кельнерша, действительно невероятны! Прежде всего физическое изнурение, благодаря десяти-шестнадцатичасовому рабочему дню. Столько же приходится работать даже и в придворной пивной в Мюнхене («образцовое» государственное учреждение), a Bockbierzeit требует и 17 рабочих часов. Столь усиленная работа обусловливает в такой степени упадок сил у кельнерш, что они в среднем вдвое больше болеют, чем всякий другой, и в конце-концов становятся кандидатками на чахотку. Но есть еще кое-что и похуже.