Мы, конечно, не желаем этим сказать, что мальчик и девочка в интернатах должны пользоваться общими спальнями или мыться совместно. Мы еще не достигли такой чистоты нравов, как у индианки, упомянутой нами в главе VI и полагавшей, что неблагопристойно являться в платье перед чужими, в то время как она обыкновенно ходит голой. Но мы касаемся здесь не интернатов, а совместного воспитания обоих полов в общественных школах.

При упоминании о воспитании по настоящее время приводят ту мысль, что существует отличие природы и призвания женщины от природы и призвания мужчины, и, стало-быть, поэтому в основу должно быть положено и другое воспитание. Но здесь мы возразим, что предметы, которыми мы располагаем, объекты знания человека и его функции, — вообще все предметы, подлежащие нашему умственному восприятию, одни и те же. Если нельзя говорить о католической и протестантской химии, католических и протестантских растениях, животных, горах и озерах, то таким же образом не может быть и речи и о предметах «для девочек» и предметах «для мальчиков». Может измениться лишь система усвоения, понимания или использования их человеком. Поэтому представляется возможным говорить в таком смысле о католическом или французском искусстве, о протестантской литературе и пр. Языки так же заучиваются, причем француз, родившийся в Германии, усвоит немецкую литературу, а немец, родившийся в Париже, — французскую. Поэтому материал для изучения можно считать общим для обоих полов, и должно рассматривать, как несправедливую и непроизводительную растрату энергии, организацию более плохого издания этого материала для женщины и плохого ей преподавания.

Каждый предмет изучения должен преподаваться с наибольшей полнотою и как можно лучше, независимо от пола, который его будет воспринимать, и независимо от самого предмета, из которых некоторые считаются специально женскими, как например, шитье, варка, хозяйство и т. д. Каждый пол, в зависимости от своих специфических способностей и своего гения, должен усваивать, перерабатывать и, по возможности, применять в жизни весь материал. При этом, определенный минимум преподавания будет обязательным для всех; другая же часть преподавания, имеющая отношение непосредственно к индивидуальному развитию, будет считаться факультативной (в зависимости от способностей и желания). Далее, в той части совместного преподавания, которая носит обязательный характер, можно некоторые детали знания вменить в обязанность одному полу, сделав их факультативными для другого (как шитье и геометрия) Но, говоря вообще, факультативным будет считаться все то, что выходит из границ обязательного обучения, и всякому представится возможность по своему усмотрению выбирать себе свое занятие, как это и практикуется в настоящее время в высших учебных заведениях. При таких условиях каждый человек, независимо от своего пола, будет, как в свободной природе, определять свои пути и в зависимости от своих природных способностей воспринимать и преобразовывать объекты знания.

Г-жа профессор Фукс, урожд. фон-Вольфринг, основательно знакомая с Россией, сообщает мне: «В России (и в русской Польше), где женские средние учебные заведения около четырех десятков лет находятся почти на таком же уровне, что и мужские гимназии, замечаются два фактора, резко расходящиеся с положением вещей в Западной Европе. Прежде всего, благодаря дешевой и хорошей школе, женщины средних классов здесь серьезнее смотрят на жизнь и обнаруживают больше тяготения к социальной и научной деятельности и больше собственной инициативы, чем современная западно-европейская женщина, иногда же даже чем и их соплеменники-мужчины. Кроме того, что наиболее достойно удивления, так это тот факт, что здесь мужчинам совершенно чуждо пренебрежение, которое оказывают на западе женщине. Гимназист признает в лице гимназистки равного себе товарища (иногда даже считает ее выше себя), между тем как в Западной Европе воспитанник первого класса 10-ти лет с достоинством ощущает свое превосходство над девочкой, которая будет учиться меньше его и, стало-быть, меньше его знать. Усвоив такой взгляд уже на школьной скамье, мужчина в Зап. Европе не может освободиться от него уже всю свою жизнь. В России профессора единогласно уже больше 30-ти лет тому назад настаивали перед правительством на необходимости предоставления женщинам высшего образования, освободив последних от длинного пути петиций. А между тем в Германии и Австрии желавшая продолжать свое образование женщина должна была постепенно и упорно отвоевывать каждый университет, каждый факультет, чуть ли не каждого профессора, точно неприятельскую позицию. В России не могли себе представить, на каких основаниях девушка, готовившая в среднем учебном заведении почти те же уроки, вдруг оказывалась неспособной продолжать и дальше усваивать науки в стенах высшей школы. Мы смотрим на стремления женщин Зап. Европы, принимающих все меры к насаждению высших школ для женщин, но не заботящихся о повсеместных дешевых средних школах для девочек, как в России, как на усилия людей, приступивших к постройке дома с возведения крыши. В России обучение девочек в женских гимназиях стоит от 30 до 40 рублей ежегодно».

Мне остается приветствовать эти замечания проф. Фукс и целиком к ним присоединиться. Мы можем чему-нибудь научиться и у России. Нашим гимназиям и вообще средним школам необходима полная реформа. Я уверен в том, что совместное обучение мальчиков и девочек составляет основной базис такой реформы, причем оно должно быть доступнее в смысле платы и рациональнее, чем в русских женских гимназиях.

В области половой педагогики мы сталкиваемся с одним, к сожалению, превратно усвоенным, но очень важным понятием относительно прирожденного полового извращения. С очень печальными последствиями сопряжено обычное мнение, будто каждая половая ненормальность представляет собою усвоенный порок, заслуживающий чрезвычайного порицания и вызывающий нравственное негодование. Молодежь на таких основаниях усваивает ложные взгляды, а родители и воспитатели, благодаря этому, вводятся нередко в заблуждение. Мы говорили уже в главе VIII о безобразных проявлениях половой патологии, которые должны быть хорошо известны родителям и руководителям. Но это еще не все. Явления извращения относятся уже к далекому детству, и должно пройти очень много времени до тех пор, пока ребенок, наследственно извращенный в половом смысле, придет к заключению, что его любовные стремления рассматриваются другими, как неестественные, подлежащие даже наказанию. Ненормальные стремления подрастающего ребенка в их психическом отражении являются для него наиболее святыми, близкими и интимными, составляя объект надежд и борьбы и не совпадая с наклонностями и природой его товарищей. На этой почве создается взаимное непонимание между ним и окружающим его, причем его склонности вызывают насмешки и отвращение. Страх и стыд борются у него с извращенными желаниями. И только впоследствии, по наступлении половой зрелости, извращенный начинает постепенно убеждаться в своем обособленном положении среди людей. В сознании своей изолированности и одиночества без просвета в будущем, он каждый раз все больше и больше убеждается в том, что его стремления и чувства чужды другим людям, высмеиваются ими и рассматриваются не только как нечто достойное презрения, но и порицания и даже кары, так что свою страсть он должен скрывать, как совершивший преступление. При наличности слабого и импульсивного характера, сочетавшегося с достаточно смелым, рано обнаружившимся половым стремлением, он легко теряет голову, сбивается с прямой дороги, особенно, если ему обстоятельства в этом случае благоприятствуют в лице уступчивых объектов или же одинаково извращенных товарищей. Таким образом, юных гомосексуалистов можно видеть уже в средних учебных заведениях, а девочки урнинги довольно ловко соблазняют своих подруг в пансионах и т. д. Сосредоточив свое внимание на такого рода явлениях, часто имеющих место в средней школе и завершающихся нередко скандалами, всякий серьезный и беспристрастный человек придет к заключению о необходимости, хотя бы только по этой причине, или же главным образом. по этой причине, давать детям возможно раньше представление о половых отношениях как в интересах гигиены, так и разума и этики. Если родители и воспитатели в достаточно непринужденной и свободной форме, при наличности необходимого приличия, стараются при случае касаться этого вопроса в разговоре с детьми, то последние постепенно усвоят себе здравое понятие о своих половых свойствах. В этом случае проявляются равнодушие девушки в половом отношении, или же ее ранние эротические склонности и стремления. Способ разъяснения в таких случаях должен быть неодинаковым, так как в первом случае возможность свободного обмена мыслей значительно больше, почти не представляя никакой опасности, между тем как в другом случае необходимо соблюдение большой осторожности, чтобы не вызвать раздражения полового стремления, причем, главным образом, подчеркивается опасность венерического заражения, рождения детей вне брака и совращения недостойными личностями. Могут, разумеется, встретиться на таком пути различные извращения у подростков, начиная уранизмом, с предпочтением мальчиков девочкам, и кончая даже садизмом. У мальчиков может обнаружиться слишком раннее и слишком интенсивное проявление полового побуждения; наибольшее же внимание должно быть обращено у обоих полов на онанизм. Если наблюдения производят особенно тщательно, то у мальчиков можно будет иногда обнаружить и гомосексуальные склонности, а также значительно реже и другие извращенные побуждения, как садизм, мазохизм, фетишизм и проч.