— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Если человек имеет необычные сексуальные предпочтения, а нестандартный секс делает их счастливыми и если они состоят в серьезных отношениях, но продолжают заниматься только обычным сексом, то отношения обречены, потому что не важно, насколько сильно ты любишь ваниль, нужны и другие приправы.— Тебе хочется других приправ, но ты в них не нуждаешься, — ответила она.

— Джей-Джей, я специально подчеркнул это слово. Знаю по себе, что если меня не свяжут и не будут надо мной доминировать, я буду чувствовать себя несчастным, энергии станет меньше, и все будет работать не так, как задумывалось. Я признал, что это именно нужда, а не просто желание и как только я это признал, жизнь стала легче.

— Похоже на то, как я признала, что мне нравятся женщины и на то, как недавно поняла, что не хочу жить без подходящего мне, правильного мужчины.

— Да, похоже на то; ты приняла то, что бисексуальна, а не просто чистая лесбиянка, — сказал Натаниель.

— Чистая лесбиянка — это не оксюморон? — спросила она.

— Не думаю; я знал геев и женщин, которые были также консервативны, как и гетеросексуалы. Они все пытаются залезть только в одну коробку и воспринимают то, что кто-то пытается из нее выбраться, как нечто неправильное или даже злое.

— Не думаю, что то, что Джейсон нуждается в грубом сексе — зло.

— Но тебе не понятно, почему он удовлетворяет свои желания именно с Анитой, так?

— Без обид, Анита, но нет, не понятно.

— Без обид принято; так ты только что сказала, что хочешь заняться грубым сексом с Джейсоном? — спросила я, посматривая в зеркало заднего вида, чтобы видеть выражение ее лица.

— У нас он уже был.

— Насколько грубый? — спросил Натаниель.

— Грубый, — ответила она.

— Нет, дорогая, не по стандартам Натаниеля и уж тем более не по стандартам Аниты.

— Насколько секс должен быть грубым, что бы им он показался грубым? — спросила она.

Внезапно, я сконцентрировалась только на дороге, потому что не знала, как правильно ответить. Ответить честно на этот вопрос невозможно было, не выспрашивая детали, а этого я не хотела.

— Дело не в том, насколько грубо для меня и Аниты, а в том, насколько грубо для Джейсона, — ответил Натаниель.

— Хорошо, укуси меня, я сдаюсь; насколько грубым он должен быть для всех вас?

Я услышала небольшое движение позади и поняла, что Джейсон прижал ее к себе сильнее, в каком-то смысле. Я старалась следить за траффиком, но вы знаете, как легко отвлечься при определенных звуках.

— Мне не разрешено тебя кусать, помнишь?

— Я выступаю на сцене Джейсон и иногда у меня такие костюмы, что видно много кожи.

— По тем же причинам и я иногда не могу позволить следы укусов.

— Так в чем проблема? — спросила она.

— Ты не хочешь меня кусать, а я хочу тебя укусить.

— Я не понимаю, — сказала она.

— Надеюсь, к концу ночи поймешь.

Это была правда. Некоторые вещи не объяснишь, их можно только испытать самому или, по крайней мере, увидеть. Сегодняшняя ночь — про то, чтобы увидеть; я только не была уверена, что счастлива быть частью дикой природы, которую ей предстоит лицезреть.

Глава 3

Мы вернулись к обычном разговору, пока спускались по длинной лестнице, ведущей в подземелье Цирка Проклятых. Кивнули охране, сказали привет тем из них, кто числился в друзьях, и узнали больше о тренировках нового балета в Нью-Йорке. Натаниель рассказал о танце, который они поставили в Данс-Макабре, который был именно танцевальным клубом, а не стрип-клубом. Я не принимала участие в разговоре о работе, потому что моя была немного более тяжела для восприятия или пришлось бы рассказывать о еще не закрытых полицейских делах; еще одной причиной было то, что это убьет все настроение Джей-Джей. Мужчины, по большей части, спокойно могли говорить со мной о моей профессии.

Комната Джейсона была одной из самых укомплектованных, с ванной и огромным душем. Мы закрыли за собой дверь в спальню и повисло молчание, было слышна только работа кондиционера. Все комнаты были вырезаны в естественной системе пещер, так что на самом деле не нуждались ни в нагреве воздуха, ни в охлаждении, но иногда все-таки это было нужно, а Жан-Клод никогда не был скуп. Думаю, он разбаловал нас всех.

Джей-Джей поцеловала Джейсона и сказала:

— Пойду освежусь и переоденусь во что-нибудь более комфортное.

Она пошла в ванную, большая сумка качалась на плече. Я сказала ей вдогонку:

— Это на самом деле будет более комфортным или наоборот?

Она рассмеялась.

— Скоро все увидишь.

— Черт, это значит и мне понадобится нижнее белье.

Она оглянулась, пока открывала дверь.

— Ну, не знаю, голая ты тоже сойдешь.

Она мне улыбнулась с подтекстом и проскользнула в дверь, до того как я смогла ответить. Что было хорошо, у меня не было ответа. Я просто уставилась на закрытую дверь, внезапно почувствовав себя оленем на шоссе в свете фар.

Джейсон обнял меня.

— Не злись, хорошо? И помни, ей нравятся девушки гораздо больше парней.

Я достаточно вышла из транса, чтобы увидеть его лицо.

— Ты не единственный ее бойфренд, да?

— Нет, но только у меня с ней серьезные отношения.

Натаниель обнял меня с другой стороны и на минутку я оказалась в теплом уютном сэндвиче. Мне это нравилось и они оба об этом знали.

Объятия помогли мне успокоиться.

Натаниель меня поцеловал.

— Пойду принесу тебе белье и обувь.

— Я и сама могу, — сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Ты долго будешь выбирать или используешь как предлог, чтобы долго не возвращаться; не волнуйся, я выберу что-нибудь подходящее.

С его доводами спорить я не могла, поэтому даже не пыталась. Я способна учиться. Он ушел, я осталась и Джейсон держал меня. Я поняла, что он меня держал не только потому, что хотел меня успокоить.

— Ты тоже нервничаешь, — сказала я.

— Никогда еще ни одна женщина для меня столько не значила, Анита; немного страшно.

— И восхитительно, — сказала я, держа руки вокруг его талии и смотря в весенне-голубые глаза. Он выглядел обеспокоенным и уже не пытался это скрыть.

— Да, — ответил он, — восхитительно, и страшно.

Я обняла его, положив голову в теплоту его шеи.

— Все получится.

Он обнял меня крепче, сила его рук прижала меня к нему.

— Надеюсь, Анита. Боже, очень надеюсь.

Мне хотелось и дальше его успокаивать, но нам нужно быть честными друг с другом. Я подалась назад, чтобы видеть его лицо и сказала:

— Я пыталась помочь Ричарду наладить отношения с несколькими его подругами и каждый раз не очень хорошо получалось.

— Как с Завистью, — сказал Джейсон.

— Ага.

— Думаю, если бы Ричард удовлетворял потребность в грубости с тобой, то не стал бы делать этого с Завистью.

Я пожала плечами.

— У него не хватало времени, чтобы видеть Зависть, встречаться с очередной земной цыпочкой и впихнуть еще и БДСМ встречи в свое расписание. У него в городе полноценная работа и целая куча семейных обязанностей с родителями, братьями и сестрами.

— Ричарду нравится очень грубый секс, почти никому в нашей стае такой не нравится; когда играешь так агрессивно, то не можешь просто пропускать ходы.

Я была согласна.

— Потому что все может смешаться и пойти наперекосяк.

Джейсон кивнул.

— Поэтому он и потерял Зависть.

На его лице отразилась грусть. Я переместила руки ему за плечи, сжала и немного покачала его.

— Забудь об этом; мы — не Ричард. Мы всегда больше заботились об общих потребностях, чем о своих и правильно расставляли приоритеты.

Он улыбнулся и улыбка почти дошла до глаз.

— Ты сейчас увидишь Джей-Джей и меня в одной кровати; встряхнись, если не отпустишь ни одной лесбийской извращенной шутки, я разочаруюсь.

Он улыбнулся мне в полный рот, улыбка наполнила его глаза сиянием.

— Если бы я сказал, что никогда не фантазировал о вас двоих в постели, я бы так сильно соврал.