Я стиснул зубы и нахмурился.

— Хочешь что-то сказать, солдат?

— Нет, сэр, — процедил я. «Попивающий латте педик. Ханжи и святоши. Лицемеры — все они до одного. Спасем деревья. Спасем океаны. Спасем климат. Спасем нас от себя, но никому нет дела до спасения маленьких детей каких-то нищих беженцев. Черт, надеюсь, Безликие прикончат этих уродов первыми».

Дыхание перехватило. Вся моя ярость, моя боль были на месте — только чуть копни. Я и так чувствовал себя абсолютно беспомощным, так зачем я дал Кэму все усугубить? Почему позволил ему называть себя куском мусора? Для этого меня совсем не обязательно связывать и раздевать. Достаточно просто обратиться к кому-нибудь из офицеров на Защитнике или к кому угодно дома.

А потом его ладонь легла мне на грудь, и я содрогнулся всем телом. Мои яйца налились. Кажется, я даже застонал.

— Так все-таки… хочешь что-то сказать, солдат?

— Да, сэр, — ответил я. Его дыхание согрело мои губы. — Пожалуйста, не убирайте руки, сэр.

— Не ты тут главный, рядовой. — Он отстранился. — Двенадцать минут.

Черт, серьезно? Это же настоящая пытка. Я переступил с ноги на ногу.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Гаррет? — Он обошел меня, задев пальцами ягодицы.

Я поморщился под футболкой. Мне нужно было кончить. Член уже всерьез болел, а яйца ныли.

— Нет, сэр!

Его ладони легли на мои бедра, и он прижался ко мне. Возбужденный член уткнулся мне в зад, и я вздрогнул. От шершавого прикосновения молнии и ощущения жара его тела сердце понеслось вскачь. Я с трудом удержался, чтобы не толкнуться ему навстречу. Кэм положил подбородок мне на плечо.

— Ты очень плохо себя ведешь, Гаррет.

Лучше плохо, чем никак.

— Ты не уважаешь вышестоящих, — продолжил Кэм.

Я закусил губу. Твою мать. Я сейчас кончу только оттого, что Кэм мягко трется об меня и между нами потрескивают электрические искры.

— Тебе нужно заткнуться и научиться выполнять приказы. — Кэм прижал меня теснее, и я задрожал от внезапного движения, пискнув, как маленький — волна стыда немного отсрочила подступающий оргазм. Минуты на две, наверное. Но если он продолжит так тереться об меня. — Ты меня слышишь, рядовой?

Черта с два.

— Да, сэр, — выдавил я.

Одна его ладонь скользнула с моего бедра вверх и легла на грудь.

— Хочешь, чтобы тебя трахнули, рядовой?

Я зажмурился под импровизированной повязкой, по телу побежали мурашки.

— Да, сэр!

Пальцы едва ощутимо задели сосок.

— И что это тебе даст?

— Вас, сэр.

Думаю, Кэм ждал не такого ответа. В тот момент я не мог его прочитать, но резкий вздох сказал мне, что я его удивил, впрочем, он быстро пришел в себя.

— Чертовски верно, Гаррет. Но ты должен это заслужить.

Я вздрогнул, когда его рука прошлась по моей груди.

Долгое время он молчал, просто легко касался моего живота, но пальцы ни разу не опускались слишком низко. Ни разу туда, где мне так хотелось их почувствовать. Я стоял и трясся, пытаясь не двигать бедрами. Пытаясь побороть досаду. Мне нужно было больше, но главным оставался Кэм.

Теплое дыхание пощекотало ухо.

— Ты не виноват.

Я застыл. Какого хрена? Что случилось с тем мудаком-офицером, который играл со мной? Да, теперь совсем не весело. Мой член обмяк, я покрылся холодным потом. Мне хотелось отпихнуть Кэма, и не знаю, что меня останавливало.

— Восемь минут, — сказал он.

Или я мог бы закончить все сейчас.

Кэм обхватил меня руками и прижал к себе.

Черт. Я чувствовал себя идиотом. Он что, проделал все это, просто чтобы я не смог вырваться? И кто я, раз такое вызвало у меня эрекцию? Наверное, извращенец? Больной, озабоченный урод, которого возбуждают подобные игры, когда мой отец мертв, а сестра на очереди.

— Ты меня слушаешь, рядовой?

Его голос и прикосновения были словно маяк в темноте. Мне ничего не оставалось, кроме как слушать. Хотя мне и было противно. Живот крутило, к горлу подступала тошнота.

— Да, сэр, — просипел я.

— Тебе нужно дать себе передышку, — продолжил Кэм. В его тоне все еще слышались приказные нотки, вызывавшие во мне очень интересные реакции. — И это, мать твою, приказ, Гаррет.

В голове стало пусто. Я помотал ей, но не смог придумать ничего связного, не говоря уже о том, чтобы что-нибудь озвучить.

— Ты не виноват, солдат. — Он прижался губами к моему обнаженному плечу.

Я почувствовал это, но словно оцепенел.

— Отвечай!

Мои губы зашевелились, но звук получился не сразу. И больше походило не на голос, а на скрип:

— Но кто-то же должен за все отвечать, сэр.

— Ты неправ. Ты просто безграмотный ребенок из Копы. Ты ни черта не знаешь.

Может быть. Я крепко зажмурился под футболкой — глаза защипало от слез. Дерьмо случается, но это не освобождает меня от ответственности. Я не мог такого допустить. Потому что иначе был бы ничем не лучше Линды. Она радостно всех бросила, так ведь?

— Так что ты будешь есть, — продолжал Кэм жестким голосом. — И говорить со мной, и ты не станешь закрываться от меня, потому что это не твоя вина. Понятно, рядовой?

Я дернул подбородком.

— Я не слышу. — Кэм усилил хватку.

Именно в этот момент я осознал, что он не собирается отпускать меня.

— Да, сэр, — прохрипел я, а потом разревелся. Это было как выпустить воздух из шарика. Сначала ноги, потом все остальное, не успел я ничего понять, как уже, всхлипывая, сидел на полу, пока Кэм возился с носком на моих запястьях.

Когда он сорвал с моей головы футболку, комната показалась мне ярче обычного, а от слез вокруг ламп появился сияющий ореол, как у звезд. Я тут же обнял Кэма за шею, будто это было самым естественным в мире, и заплакал как ребенок.

— Ты не слабый, Брэйди, — сказал он, и, кажется, я почти поверил. — Ты сильнее, чем думаешь.

— Неважно, — пробормотал я ему в шею. — Не имеет значения.

— Может и нет. — Он нежно погладил мою спину. — Но ты должен это знать.

Я подавился всхлипом.

— Я не хочу, чтобы Люси умерла!

Он баюкал меня:

— Знаю, Брэйди. Знаю.

«Неужели на севере действительно так плохо?»

«Городской мальчик».

— Да, — прошептал он. — Я и сам ничего не знаю.

Прошла вечность, или мне показалось, что прошла вечность, но я наконец смог отцепиться от Кэма. Прислонившись к кровати, я потер глаза и настороженно посмотрел на него, а он — на меня.

— Ты обманул меня, ЭлТи, — сказал я наконец. — Я думал, у нас уговор.

Губы Кэма дрогнули, он протянул руку и переплел свои пальцы с моими.

— Верно, Брэйди. У нас еще есть время.

Никакого времени у нас нет.

Я вздохнул:

— А ты был прав. Я не продержался двадцати минут.

Кэм поднес мою ладонь к губам и поцеловал костяшки.

— Да, но не переживай. Я был довольно жестким с тобой.

— Ага. Я почувствовал.

Зеленые глаза блеснули.

— Язва.

Я нахмурился:

— Почему тебе не все равно, ЭлТи?

Он вскинул брови:

— Может, я просто эгоист. Когда тебе плохо, плохо и мне. А может, даже хотя у тебя и не было выбора, кроме как впустить меня в чокнутый мир, который ты зовешь своей головой, мне вроде как там понравилось, и я хочу сделать это место лучше, раз уж в нем застрял.

Я неловко пожал плечами, и мы в один голос подумали:

«Несколько дней».

Либо мы все погибнем, когда придут Безликие, либо нет. И если нет, наша связь разорвется. Кэм на станции не задержится. Его пошлют обратно на Восьмой, а может, домой, и я останусь один. Но не настолько один, как Люси.

Я на мгновение закрыл глаза. Я мог бы разозлиться, мог бы снова сорваться или попытаться забыть о ее существовании. Но ничто из этого не помогало. Не помогало и не поможет. Со временем она просто превратится в еще один пункт из моего списка сожалений, станет еще одним выворачивающим душу наизнанку воспоминанием, которому я не могу посмотреть в лицо. Еще одной ошибкой.