– Мы не можем втягивать в это полицию.

– Твоего брата подстрелили!

– Да, но он будет жить, благодаря тебе и Лизе.

– Не в этом дело, Майлз.

Он вновь повернулся к раковине, сильнее намыливая руки, чтобы очистить их. На его руках было много крови. Она медленно смывалась, раз за разом, но её всё ещё было много.

– Держи, – сказала я, взяв свою косметичку и выудив из нее гель для душа, в состав которого входила измельченная пемза. – Он ототрёт лучше.

– Спасибо.

Я облокотилась о шкафчик, одёргивая подол платья вокруг ног.

– Зачем было Доминику стрелять в Роберта?

Майлз взглянул на меня.

– Потому что Доминик один из членов очень опасной семьи, которая точит зуб на Роберта.

– Почему?

Майлз выключил воду, отстраняясь от раковины с приподнятыми вверх руками, словно хирург из медицинских сериалов. Я кинула ему полотенце, и он быстро вытер их насухо, стараясь не задеть белым полотенцем окровавленные манжеты своего пиджака.

– Всё очень запутано, Райли.

– Ты всегда так говоришь, когда не хочешь мне чего-то рассказывать. Но думаю, я заслужила право знать.

Он прошёл мимо меня в спальню, бросив полотенце на пол и скинув пиджак. Когда он начал расстёгивать пуговицы на своей сорочке, я прочистила горло, стараясь напомнить ему, что я всё ещё была в комнате, всё ещё ждала ответов.

Он проигнорировал меня. Вместо этого он стянул с себя рубашку, бросил её на пол к полотенцу и начал снимать штаны.

– Майлз.

Он посмотрел на меня.

– Помнится ты и раньше видела меня раздетым.

– Да, но с тех пор обстоятельства изменились.

– Неужели? – вновь эта приподнятая бровь. – Чуть раньше ты, казалось, была совсем не против вернуться со мной в каюту и опробовать кровать.

Я покраснела, понимание его правоты отразилось ярким румянцем на моем лице.

– Это было до того, как мы столкнулись с Клэр.

Он грузно опустился на край кровати.

– Знаю, у тебя куча вопросов, – сказал он, неожиданно устало подняв на меня глаза с темными кругами под ними, – но я вымотался. А ты разве нет?

По правде говоря, усталость тяжким грузом давила мне на плечи. Мне ничего не хотелось, кроме как свернуться калачиком под этим невероятно мягким одеялом и забыться на несколько часов. Однако, реальность стала походить на сценарий мыльной оперы, где все персонажи, казалось, вертелись вокруг нас двоих, и я отчаянно хотела узнать, как они все были взаимосвязаны друг с другом.

– Я обещал, что всё объясню, – сказал Майлз, поднимая ко мне руку. – И я сделаю это. Но сначала мы можем немного поспать?

Скрепя сердце я взяла его за руку и позволила усадить себя к нему на колени. Он медленно провёл рукой вверх по моей спине, в то время как его другая рука скользнула под подол моего платья.

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

– Правда? Ты вроде был довольно счастлив, когда я уходила.

Он застонал, прижавшись губами к моему плечу, покусывая достаточно сильно, чтобы вызвать дрожь удовольствия по позвоночнику.

– Веришь или нет, но я пытался защитить тебя. Чтобы уберечь от этой грязи, в которую я тебя, похоже, втянул.

Он поцеловал меня в шею, от его горячего дыхания меня бросило в жар. Я знала, что следовало бы отойти от него и установить несколько общих правил, чтобы не попасть в ту же западню, в которую угодила после смерти его матери. Я знала, что нужна ему сейчас лишь потому, что он беспокоился за Роберта. Также было и в первый раз, когда он пришёл ко мне в постель, потому что горевал по своей матери. Это была глубокая, темная ловушка, из которой я только начала выбираться. Если я вновь в ней окажусь…

Но как я могла сопротивляться ощущению его руки на моем бедре, вкусу его губ на моих? Как я могла отказать ему в утешении, которого он так желал, в то время как моё сердце изнывало по нему, когда каждый нерв в моём теле тосковал по его прикосновению? Я пропала с того самого момента, как зашла в ванную и обнаружила его стоящим в одном лишь полотенце с глупой улыбкой на губах.

Я прикоснулась к его щеке, притянула ближе к себе и зарылась пальцами ему в волосы. Как я могла подумать, что смогу забыть о нём? Что смогу перестать желать этого мужчину? Как я могла подумать, что отправившись в круиз для одиночек, смогу забыть его прикосновения, его улыбку, его чувство юмора? Я никогда не смогла бы забыть. И я никогда не смогла бы пережить его потерю, если бы он вновь отправил меня паковать чемоданы. Но в данный момент он был моим. И ''в данный момент' 'он хотел меня.

Данный момент был всем, что имело значения.

Поэтому я не спорила, когда он спустил платье с моих плеч. И поэтому я не протестовала, когда он поднял меня на руки и отнес на кровать, расположив в центре удобного матраса и мягких шелковых простыней. И вот поэтому я приветствовала его, когда он лёг со мной, когда он скользнул в меня, когда он забрал меня в рай, которого я могла достичь только в его объятиях. И именно поэтому после всего я свернулась в кольце его рук и спала, спала намного спокойней, чем в последние шесть месяцев.

Глава 2

Когда я проснулась следующим утром, Майлз уже исчез. Отчасти я не была удивлена. Тем не менее, я всё равно чувствовала разочарование.

Я залезла в душ и долго стояла под горячими струями, стараясь расслабить свои мышцы. Каждый раз, закрывая глаза, я видела кровь, которая кружилась в раковине, прежде чем исчезнуть в стоке. Я не могла поверить, как много крови там было. Что столько крови вытекло из раны, которую Лиза упорно называла несерьёзной. Ранение выглядело очень серьёзным. И Роберт был без сознания всю ночь.

Я попыталась представить Доминика – милого, романтичного парня, который водил меня на спектакль в Даллас и в тот ресторан, где скрипачи прогуливались по обеденному залу, играя любую романтическую серенаду по желанию пары – стреляющим в моего деверя. Как бы мне ни был неприятен Роберт за всё, что, как я знала, он сделал Майлзу – например, женился на его невесте – я не могла представить, что кто-то хотел застрелить его. Тем более кто-то вроде Доминика.

В этом совсем не было никакого смысла.

Одевшись, я покинула комнату, разыскивая обеденный зал. В буклете, который дали мне мои тетушки, говорилось, что до полудня у них был шведский стол, а я умирала от голода. Однако, как только я повернула за угол, направляясь к чудесным запахам, исходящим от угощений, двое огромных мужчин встали передо мной. Один схватил меня за руку, а другой прижал какую-то тряпку к моему рту. В мгновение мои колени подогнулись, и мир померк.