Кано осталось только вздохнуть. Что он и сделал. Но сразу же взял себя в руки и выжидающе оглянулся на собравшихся.

— Что, так и будем без воды сидеть?

— Да пусть кто‑нибудь смотается быстренько и наберёт. Проблем‑то! — высказалась Ксанка. При этом она явно забыла старую народную мудрость о том, что инициатива наказуема. И очень удивилась, когда все взгляды сразу же обратились на неё.

— Отлично. Вот ты и пойдёшь, — распорядился Файриан.

— А почему сразу я?

— Потому что я так сказал.

— И что с того? Никуда я не полезу, там же змея.

— О, боги! — привычно пробормотал кано, бросив невольный взгляд в небеса. И продолжил уже в полный голос, — Милая, а ты ничего не забыла? Например, что я пока ещё командир этого отряда, а ты вообще‑то пленница, и твои желания здесь не больно‑то кого интересуют?!

— Да мне плевать, как вы относитесь к моим желаниям. Но там змея, а я — босиком. И если эта гадюка меня цапнет, будет у вас не пленница, а хладный трупик. А что‑то мне подсказывает, что если бы вы хотели получить трупик, вы не держали бы меня столько времени взаперти, а потом не тащили бы за собой через весь лес.

— Деревенская знахарка, да? — нахмурился Файриан, выслушав этот монолог. — Что‑то слишком уж ты складно излагаешь, для деревенской‑то.

— А как я излагаю — это, извините, не ваше дело! — запальчиво выкрикнула моя сестра, но я видела, что она изрядно озадачена этим заявлением. Ну и хорошо. Может, сама дойдёт до мысли, что из неё деревенщина — как из меня борец сумо.

— Она ещё и спорит! …Та — а — ак! Есть здесь хоть кто‑то, не боящийся этой треклятой змеи?

Отважные представители элитного эльфийского отряда заметно стушевались. Только лысый беззаботно насвистывал какую‑то песенку. Впрочем, желания лезть за котелком он тоже не проявлял.

— Ну, я не боюсь, — Во мне вдруг проснулось незваное чувство справедливости. — Только в крапиву всё равно не сунусь.

— Почему? — искренне удивился кано.

— Потому что она — крапива, — старательно объяснила я командиру. — Жжётся она, понимаете? А я — девушка нежная, чувствительная и всячески уязвимая, особенно когда дело касается неблагоприятных условий окружающей среды… Ай, отпусти, зараза!

Последний вскрик относился уже к лысому. Эльфу, видимо, так надоела эта перепалка, что он, не переставая насвистывать, схватил меня в охапку и начал примериваться к злополучным зарослям.

— Только не бросай меня в терновый куст, — запричитала я, вырываясь.

Остроухий такого яростного отпора не ожидал, а силу применять не хотел. Кажется, у него были весьма недвусмысленные указания на счёт того, что пленники должны быть не только живы, но и относительно здоровы. А если бы он надавил чуть сильнее, то у меня бы кости затрещали.

Поэтому эльф уже морально дозрел до того, чтоб отпустить на свободу вертлявую меня, но тут вмешались обстоятельства. Обстоятельства приняли облик ещё парочки остроухих, которые, переглянувшись, налетели на лысого сзади и дружно толкнули его в спину.

В итоге в крапиву мы влетели вдвоём, под слаженный хохот остальных. Я едва успела зажмуриться, чтоб не схлопотать колючими ветками по глазам. Зато ушам досталось хорошо.

И кто меня опять за язык тянул?! Молчала бы в тряпочку — может, и не пришлось бы сейчас изучать разведение лекарственных растений в естественной среде обитания. Или пришлось, но хотя бы точно зная направление, где искать пресловутый котелок. А то я так увлеклась борьбой с лысым, что теперь очень смутно представляла собственную ориентацию в пространстве. Шелестящая вокруг крапива напрочь заглушала журчание ручья, и даже небо над головой скрывали сочные зелёные листья.

Оказывается, заблудиться в таких условиях было не так уж и сложно.

— А у вас всегда такая дисциплина? — спросила я, чтоб хоть чем‑то прервать повисшее молчание.

Лысый в ответ забористо выругался на нескольких языках, после чего на удивление спокойно пояснил:

— Они просто устали. Нервы на пределе. Пусть лучше сейчас дуркуют, чем когда через перевал пойдём.

— Тоже верно, — согласилась я. — Котелок‑то как искать будем?

— Да легко, — эльф выпрямился в полный рост и поднял руки над головой. Ладони послушно вынырнули из жгучего зелёного моря. — Кано, ты меня видишь?

— Вижу, — донеслось извне.

— Куда Хэйн котёл уронил, помнишь? Дай направление.

— Попробуй шагов пять вперёд. А потом — три вправо.

Лысый послушно двинулся согласно продиктованному маршруту. Я, почёсываясь, отправилась следом.

Через некоторое время мы действительно обнаружили перевёрнутую посудину. Земля вокруг была влажная, видимо, вода уже успела впитаться. Остроухий потянулся за котелком…

— Стой! — Я вцепилась в его руку. — Смотри!

Эльф взглянул туда, куда я указывала, и присвистнул. Из‑под котелка нахально высовывался кончик серого чешуйчатого хвоста.

— Спасибо, — пробормотал лысый. — И что мы теперь делать будем?

— Может, стоит её как‑то оттуда выманить?

— Каким образом? Дёрнуть за хвост? Чур, ты первая!

— Эй, вы чего там застряли? — поторопил нас снаружи Файриан.

— Кано, ты будешь смеяться, но тут действительно змея.

— Кто‑то грозился её зажарить и съесть.

— Да, но для этого её надо сначала поймать, — Эльф посмотрел по сторонам, будто искал что‑то. Судя по разочарованию, проступившему на лице, не нашёл, и принялся выдергивать из земли ближайшую крапивину. Растение сидело крепко, и покидать родное место категорически не желало. В конце концов в руках лысого оказался колючий стебель, переломленный у самого корня.

Остроухий цыкнул на меня, чтоб отошла подальше, и кончиком стебля аккуратно коснулся змеиного хвоста. Тот немедленно втянулся под котелок. Легче не стало.

— Попробуй его перевернуть, — подсказала я.

— Сам знаю. Не лезь под руку, — отмахнулся эльф, ловко орудуя крапивиной.

Со второй попытки ему удалось подцепить посудину и откинуть её в сторону.

Мелкая серая ящерка, у которой внезапно пропало укрытие, удивлённо уставилась на нас глазками — бусинками, раздражённо махнула хвостом и скрылась в траве.

Некоторое время мы с лысым не мигая смотрели ей вслед. Потом я не выдержала, и хихикнула. Через секунду мы хохотали уже вдвоём, немало не заботясь о том, что подумают другие члены отряда, услышав безумный ржач, доносящийся из крапивы. Да и что они могут подумать? Вот если бы мы блуждали в зарослях конопли — тогда да, подобный истерический смех был бы достаточным поводом для волнений!

Отхохотавшись, я подобрала котелок и направилась за водой.

— Айка, — окликнул меня эльф.

— Что?

— Не туда. Ручей правее.

— Спасибо, — Я подкорректировала маршрут, в очередной раз удивившись, как быстро прилипают прозвища. Стоит один раз кому‑нибудь сказать — и вперёд! А я к стыду своему так и не научилась ориентироваться в многоликой эльфийской массе. Командира, Хэйнара и того же лысого хоть как‑то отличала, а вот остальные запоминаться упрямо не желали. А что поделать — их много, а я одна. — Слушай, как тебя хоть зовут‑то?

— Эларьен, — ответил остроухий, пробивая мне дорогу в крапиве. — Можно просто Эл. А тебя?

Я удивлённо уставилась на него снизу вверх:

— Аика. Я же уже говорила.

— Я настоящее имя имел в виду, — эльф ловко увернулся от очередной колючей ветки.

— Не помню, — картинно вздохнула я. — Что, подловить меня хотел?

— Такую, пожалуй, подловишь! — Вздох Эла, в отличие от моего, был настоящим.

Судьба наконец‑то прекратила ставить нам палки в колёса, и воду мы набрали без проблем. Обратная дорога сквозь крапивные заросли тоже прошла благополучно. Лысый перепоручил полный котелок кому‑то из эльфов, и начал в лицах рассказывать, как мы приняли ящерку за змею.

Смеялись все, кроме Хэйнара. Тот выглядел смущённым и подавленным, а уши у него были подозрительно красные. То ли стыдился своего поведения, то ли огрёб‑таки выволочку от командира, пока нас не было. Если последнее — то мне было искренне жаль, что я пропустила это зрелище.