— Ну что? — спросил Горелов.

— Хреново! Старик сидит в телефонной будке. Попробуй — подойди. Надо подождать, пока выйдет. Давайте обойдем квартал. Оттуда хорошо видно.

Они быстро сделали крюк и вскоре заняли позицию на другом углу. Было хорошо видно, как сторож сидел в телефонной кабине и курил.

— Не спит, гад! — проворчал Горелов. — Сколько он там сидеть будет?

— Пока дождь не кончится, — ответил Скалов и поднял воротник куртки.

И действительно, по листьям деревьев уже зашумел дождь. Неожиданно к магазину подъехала милицейская автомашина. Из нее вышли два милиционера и начали разговаривать со сторожем.

— Да, лопнуло дело, — тихо проговорил друг Горелова. — Невезучка. Надо сматываться. Не хватало, чтобы нас засекли здесь.

Они молча прошли несколько кварталов. Скалов спросил у своего нового знакомого:

— Слушай, как тебя зовут?

— Зови Крабом.

— Краб так Краб. Что делать будем дальше?

— Завтра повторим, — ответил Краб и, помолчав, добавил: — А сейчас, братва, давай разойдемся. Нечего кодлой шляться, первая же патрулька остановится.

Он выходил из этого подъезда

Майский пригласил Николаеву к семнадцати часам. Но она явилась с большим опозданием и, извинившись, объяснила причину:

— Только села в трамвай на привокзальной площади, как тут же подошел Николаев. Мне даже страшно стало. Не знает ли он, что вы приезжали ко мне?

— О чем он спрашивал?

— Спросил, чего в город приехала. Я ответила, что по делам службы. Начал набиваться в провожатые… Еле-еле отцепилась.

— Как же это вам удалось?

— К черту послала! Пересела в другой трамвай и уехала.

— Татьяна Мироновна, я хочу просить вас помочь найти друга Краба. Помните, вы рассказывали, что видели, как он входил в дом по улице Волгоградской?

— Конечно, помню. Я даже могу показать этот дом. И подъезд тоже.

— Великолепно! Я как раз и хотел попросить об этом.

Они вышли из помещения. У подъезда их уже ждала выпрошенная Майским у Севидова «Волга». Улица Волгоградская сравнительно небольшая, и Николаева быстро нашла нужный дом.

— Вот он. А вот подъезд — второй справа. Сюда и входил.

Майский заранее навел справки, какое домоуправление обслуживает эту улицу, и назвал шоферу адрес. Когда машина остановилась у здания, где размещалось домоуправление, он попросил Николаеву подождать, а сам направился внутрь. Управляющий домами быстро нашел книгу, где имелись сведения о жильцах заинтересовавшего Майского дома. Через несколько минут Александр держал список всех молодых мужчин, проживающих во втором подъезде. Его беспокоило только одно: а что, если этот человек там не проживает? Николаева могла его видеть, когда он шел к кому-либо из своих знакомых. Тогда поиск намного усложнится.

Старший лейтенант возвратился к машине и, пока они ехали обратно к тому дому, предложил Николаевой свой план действий. Он был прост: Татьяне Мироновне требовалось побыть недалеко от подъезда, понаблюдать за людьми, входящими в подъезд. А вдруг появится и он. Николаева не возражала. Майский набросал Ветрову записку и, вручив ее шоферу, отпустил машину. Они прошлись вдоль дома и повернули обратно. И тут Николаева впилась глазами в мужчину, переходившего улицу:

— Это он! Смотрите, через дорогу шагает.

Майский взял Николаеву под руку и остановился.

— Не ошибаетесь, Татьяна Мироновна?

— Нет, что вы! Я его хорошо запомнила.

— Вы подождите меня за углом. Я скоро приду.

Майский не торопясь направился за мужчиной. Тот вошел во второй подъезд. Майский — за ним. Мужчина поднялся на третий этаж и своим ключом открыл дверь. Оперативнику не составило большого труда пройти на этаж выше и по дороге взглянуть на номер квартиры…

Через несколько минут Майский уже подходил к Николаевой.

— Все в порядке, Татьяна Мироновна. Нам остается решить еще один вопрос.

— Я не против, — улыбнулась молодая женщина.

Они подошли к стоянке такси и минут через двадцать были уже в управлении. В кабинете Майский пригласил Николаеву присесть, а сам зашел в кабинет Ветрова.

— Игорь Николаевич! Друг Краба установлен.

— Кто он?

— А вот кто. Мужлин Степан Михайлович, двадцати девяти лет. Записал его адрес. Пожалуйста!

Ветров, разглядывая запись в протянутом листке, задумчиво проговорил:

— Думаю, через него сможем выйти на этого Краба. Где Николаева?

— У меня в кабинете. Я хочу показать ей изъятые с места происшествия чемодан и инструменты. Как вы на это смотрите?

— А что? Пожалуй, ты прав. Возьми ключ, открой шкаф. Я тоже зайду к тебе, только Савича позову.

Николаева долго рассматривала содержимое чемодана. При виде финского ножа невольно содрогнулась.

— Бандиты! Не для забавы носят.

— Татьяна Мироновна, — попросил Савич, — посмотрите внимательно. Нет ли среди этих предметов знакомых вам? — и заметив ее удивленный взгляд, уточнил: — Может, вы что-либо из этого видели у своего бывшего мужа или его друзей?

Николаева внимательно рассматривала все, что лежало в чемодане.

— Нет, таких штучек у него не видела. Вот только…

Женщина замолчала, словно не решаясь говорить дальше. Эта заминка не прошла мимо внимания Савича, Ветрова и Майского. Савич спросил:

— Что вас смущает, Татьяна Мироновна?

— Знаете, глядя вот на эту штуку, — она взяла в руки фонарь с фотообъективом, — я вспомнила, что как-то сестра Николаева при мне спросила у него, почему он разобрал фотоаппарат и объектив забрал. Он рассмеялся и ответил: фотоаппарат уже на свалку надо выбросить, а объектив ему еще послужит для доброго дела. Но, может, не надо тот разговор связывать с этим фонарем?..

— Спасибо, Татьяна Мироновна, — поблагодарил Ветров. — Мы на всякий случай, не обижая человека — его сестру, проверим.

Больше молодая женщина помочь работникам уголовного розыска ничем не могла, и те распрощались с ней.

Майский проводил Николаеву и возвратился в кабинет. Ветров сказал ему:

— Ты установи, где проживает сестра Николаева. Как мне помнится, она замужем и живет отдельно. А я побываю у него на работе, постараюсь выяснить, как о нем отзываются там.

Убийство вора

Мерно покачивается на ветру фонарь. Его отдаленный свет падает на здание заводоуправления. Неожиданно из зарослей сирени выглянул человек. Внимательно оглянувшись, он вышел на присыпанную свежим песком дорожку. Все было спокойно, и человек чуть слышно подал команду:

— Порядок. Пошли!

Из тех же зарослей вышел второй. В руках он держал небольшой саквояж. Оба, поминутно оглядываясь, направились к зданию. Подошли к дверям. Первый наклонился к ним и внимательно что-то начал рассматривать, затем выпрямился.

— Порядок, Мужик, все закрыто. Пошли! — И они двинулись вдоль здания, завернули за угол, затем — за другой и оказались на противоположной стороне заводоуправления. У пятого окна остановились. Первый тихонько приказал:

— Давай бумагу, клей!

Второй, названный Мужиком, быстро открыл поставленный у ног саквояж, достал оттуда лист бумаги и полиэтиленовый пузырек. Его напарник выдавил содержимое на стекло и ловко наклеил лист бумаги. Бумага была темной и в ночной тени почти не отличалась от стекол. Они отошли в сторону и сели на траву. Чувствовалось, пришельцы хорошо изучили местность и даже в темноте ориентировались превосходно. Мужик спросил:

— Краб, у тебя закурить ничего нет?

— Ты что, сдурел? Засекут же! Закурим тогда.

— Да я потихоньку, в рукав, а то ждать, пока бумага присохнет, мочи нет.

— Ничего, Мужик, потерпи. То, что нас там ждет, окупит с лихвой любое терпенье.

Больше они не разговаривали. Каждый думал о своем.

Прошло некоторое время. Первым поднялся Краб:

— Пошли! Наверняка уже готово.

Они подошли к окну, и Краб, сняв с себя куртку, надавил ею на стекло. Чуть звякнув, оно почти целиком выдавилось из рамы. Вытащить стекло наружу большого труда не представило. В дело опять пошли бумага, клей. Вскоре и второе стекло так же бесшумно было удалено из рамы. Они быстро залезли внутрь здания. Это был коридор. Постояли с минуту, прислушались. Кругом было спокойно. Поднялись на второй этаж и остановились у обитой жестью двери. Краб осмотрел ее, слегка потрогал сургучную печать и молча потянул своего напарника за рукав. Они подошли ко второй двери. Мужик достал из саквояжа два металлических предмета, вставил их в расщелину и крепко надавил на створку. Раздался негромкий треск, и дверь распахнулась. Прежде чем войти в комнату, они с минуту прислушивались. По-прежнему было тихо. В комнате прошли в дальний угол и остановились у стены, за которой, в смежном помещении, стоял сейф, а в нем, как сообщал накануне Краб своему компаньону, даже по самым скромным подсчетам, лежало тысяч тридцать денег.