— Не пойму, чего ему в жизни не хватает? У нас же все есть! Работай только честно, сына воспитывай. Скажите, что он сделал?

— Из заводской кассы пытался деньги украсть.

— Зачем это ему? Я ведь, как только он возвратился, два костюма справила ему, обула, пальто, плащ купила. Деньги — вот, лежат открыто. Бери, сколько надо! — она подошла к серванту, открыла правую дверку. — Вот посмотрите.

И действительно, на полке лежали деньги. Женщина еще сильнее заплакала:

— Я ему никогда не запрещала, только не пей и с друзьями такими, как Шпак, не водись.

— А кто этот Шпак?

— Да вместе они сидели, там и подружились. Первые дни от него отбоя не было. Каждый день пьяный приходил. Да и моего все подбивал на пьянки. Пыталась с ним при Николае поговорить, так он мне: «Не сунься, баба, в мужские дела».

— А с кем Николай еще дружит?

Хозяйка задумалась. Ветров помнил, как еще раньше она откровенно рассказывала ему обо всем, что знала, и был уверен в ее прямоте: не станет эта трудолюбивая женщина и на сей раз кривить душой. И не ошибся. К концу беседы майор знал фамилии пяти друзей Павлина, о которых ранее он ничего не слышал. Минут через двадцать — двадцать пять он попрощался с хозяйкой и вышел на улицу.

Было жарко, Ветров снял пиджак и, набросив его на руку, направился к автобусной остановке. Майор решил сразу же ехать к себе, в управление, и сегодня же организовать проверку друзей Павлина. Те, кто были с ним, наверняка уверены, что Корявый не скажет о них ничего, и, конечно, чувствуют себя в относительной безопасности. Нужно этим воспользоваться и быстрее завершить расследование…

В управлении Ветров в первую очередь встретил Майского и поинтересовался, как идет розыск хозяина полотенца. У Майского ничего утешительного пока не было, и он с огорчением рассказывал:

— Ноги уже гудят, а толку мало. Может, это полотенце в стирку не в нашем городе сдавали?

Ветров улыбнулся:

— Что нос повесил? Ты сначала обработай все свои пункты, а затем и на другие города кивай.

Майский смутился. Он вспомнил, как лет пять назад, проверив группу молодых людей с целью поиска довольно опасного преступника, заявил, что в этой группе его нет, и не хотел проверять оставшихся пять человек. Ветров тогда настоял, чтобы Майский продолжал работу, и именно последний из пяти оказался тем самым преступником.

— Да нет, Игорь Николаевич, я пока не обработаю все прачечные, от дела не отрешусь.

— А сколько их у тебя осталось?

— Мелочь, тридцать семь.

— Ну, ну, давай заканчивай. Возьми список и заодно проверь этих людей. Не принадлежит ли кому-либо из них полотенце? — Ветров протянул Майскому лист бумаги. — Здесь помечен ряд фамилий: Павлина и его друзей. Кто-то из них должен был прошедшей ночью участвовать в краже вместе с Павлином.

— Игорь Николаевич, а не их ли работа и в других местах?

— Не похоже. Павлин возвратился из колонии после того, как эта серия краж уже началась. Но друзей его проверить не помешает…

Запоздалое раскаяние

Все оперативные сотрудники были предельно загружены работой, и заместителю начальника уголовного розыска пришлось поломать голову, кому поручить проверку Шпаковского. Ковалевский понимал, что Ветрова надо освободить от Павлина. Его не следовало отвлекать от главного. В городе действовала опытная и хитрая группа преступников. Они могли в любую ночь снова напомнить о себе. Подполковник согласился с Ветровым. Павлин и его напарник или напарники вряд ли имеют отношение к другим кражам. Это стало точно известно после окончания исследования изъятых у Павлина инструментов, беседы с его женой, которая пояснила, что Павлин в те ночи, когда были совершены последние три кражи, находился дома. Нет, здесь действительно оставила следы другая группа. Подполковник попросил Ветрова еще раз попробовать расшевелить Павлина. Майору, как рассчитывал Ковалевский, легче, чем кому-либо другому, удастся склонить Павлина к даче правдивых показаний. Поэтому подполковник сказал:

— Попробуй, Игорь Николаевич, еще раз побеседовать с Павлином, а потом занимайся своим долом. Если он даже и не скажет, кто был с ним, мы на поиски много времени не затратим и доведем это дело до конца. Перед тобой задача стоит более трудная. Пока не поймаешь этих медвежатников, будут они пакостить долго.

— Понимаю. С Павлином я хотел и сам еще разок поговорить. Сейчас я уже знаю, как развязать ему язык.

Вскоре Ветров был в КПЗ. Павлин, увидев его, поднялся со своего места.

— Здравствуй, Николай.

— Здравствуйте, гражданин начальник.

— Ну что, пойдем побеседуем? — спросил майор и, не ожидая ответа, открыл дверь. — Я жду тебя и кабинете следователя.

Павлин натянул на себя пиджак и в сопровождении конвоира пошел вслед. В кабинете было не так душно, как в камере, и Павлин с тоской посмотрел на открытую форточку. Ветров уловил его взгляд:

— Что, уже по воле соскучился?

— Да она мне и надоесть не успела, — буркнул Павлин в ответ и, усаживаясь на привинченный к полу табурет, добавил: — Ни волей не успел надышаться, ни семьей налюбоваться. Жену мою видели?

— И жену видел, и сына видел. А вот сегодня со Шпаком хочу побеседовать.

— Что, уже взяли? — неожиданно спросил Павлин и осекся.

Ветров рассмеялся:

— Вот видишь, если б я не знал, кто был с тобой, то ты сам и сказал бы.

И уже серьезным тоном добавил:

— А ведь для тебя самого ох как нужны правдивые показания. Кражу совершить, ущерб причинить ты не успел, и суд может учесть правдивые показания как смягчающие вину обстоятельства. Ты же неглупый человек и должен хорошо понимать, что и без тебя истина будет установлена быстро, а вот снизить срок на год-полтора, наверное, было бы не лишним.

— Я понимаю. А ваши уже говорили со Шпаком?

— Что, боишься первым правду сказать?

— Сами же понимаете, товарищ, простите, гражданин майор…

— Ты, Николай, не о Шпаках проявляй заботу. О сыне, о жене подумай. Ждали они тебя, ждали, а ты им опять свинью подложил. Ох, парень, пора одуматься.

Павлин опустил голову:

— Жаль мне их… Подонок я, что и говорить…

И он неожиданно заплакал.

Майор нажал кнопку звонка, и через полминуты в кабинет вошел конвоир.

— Отведите его в камеру. Дайте бумагу и карандаш, он сам писать будет. — И спросил у Павлина:

— Правильно я тебя понял, Николай? — Павлин молча кивнул головой и поднялся с табурета…

Майор сразу же направился к Ковалевскому. Подполковник в этот момент тщательно инструктировал Скалова, которому поручалось задержать Шпака.

— Имей в виду, — предупредил Ветров в заключение инструктажа, — Шпаковский второй день дома не ночует. Я думаю, есть смысл побеседовать с женой Павлина. Шпаковский может попытаться что-нибудь выяснить через нее. Она честный человек, с ней можешь быть откровенным. Договорись, чтобы она, в случае его появления, известила нас.

На приемном пункте

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, как пройти к заведующей?

Пожилая, одетая в светло-голубой халат женщина, не глядя на Майского, ответила:

— Заведующей нет.

— А кто из начальства есть?

— Никого нет, — отрезала приемщица, демонстративно отвернувшись от посетителя, и, уже стоя к нему спиной, добавила: — Завтра приходите.

Майский не хотел уходить. В помещении, кроме этой капризной дамы, никого не было, и он раздумывал, как воспользоваться удобным случаем. Поведение приемщицы раздражало. Из-за таких вот людей и сыплются жалобы. Майский, стараясь быть спокойным, снова обратился к ней:

— Послушайте! Мне кажется, что от вежливости вы не умрете. — И, выждав, когда приемщица повернется к нему, добавил: — На вашем месте с посетителями лучше разговаривать стоя к ним лицом. В противном случае они начнут разговаривать с вами посредством книги жалоб. Я пришел сюда по службе и хотел бы видеть ответственное лицо.