Они быстро вышли со двора и тут же увидели удаляющиеся фигуры воров. Как ни торопились они, но тяжелая ноша не давала возможности быстро продвигаться. Ветров и Майский перебежали на другую сторону улицы и не спеша пошли за ними. Майский оглянулся. Их «Волга» медленно двигалась сзади.

Фрайман и Томильчик через небольшую площадь направились к стоянке такси. Машин там не было, и они пристроились к небольшой очереди.

Оперативные работники перешли улицу и сели в остановившуюся машину. Миша доложил:

— Все в порядке. Подмогу выслали. Опергруппа — на месте происшествия. Спрашивал дежурный: есть ли у вас оружие?

— Ответь, что есть, — сказал майор и обратился к Майскому: — Их машина будет пятой. Возможно, здесь и дождемся своих. Смотри ты! И месяца, сволочи, не прожили на свободе. Опять за свое взялись. Нет, этих двоих вряд ли удастся поставить на честный путь. Я с Фрайманом беседовал недавно. Говорит: «Завязал, гражданин начальник, завязал!» Я его поправляю: «Не гражданин, а товарищ». А он посмотрел на меня и отвечает: «Мне так привычней и, в случае чего, отвыкать не придется». Один раз правду только и сказал.

В этот момент к стоянке почти одновременно подъехали четыре такси.

— Следующие — они, — сказал Ветров и попросил водителя: — Михаил, позови-ка наших. Где они находятся?

Водитель взял в руки микрофон и начал вызывать дежурного. Но вместо того ответил пятьсот двадцатый.

— Мы рядом стоим — за вами.

Все оглянулись. Метрах в сорока увидели черную «Волгу». Ветров взял в руки микрофон и коротко сообщил ситуацию. Заканчивая разговор по рации, он сказал:

— Брать будем, когда привезут нас к своей базе.

Наконец подошла очередь Фраймана и Томильчика.

Они сели в такси, которое направилось в сторону улицы Горького. Две милицейские машины, ничем не отличающиеся от десятков других, соблюдая дистанцию, шли следом. Ехали долго. И вот такси остановилось около девятиэтажного дома. Фрайман и Томильчик начали выгружаться. Машины работников милиции остановились невдалеке.

Ветров еще раз по радио проинструктировал своих сотрудников, приказал выходить всем из машин и следовать за преступниками, а водителя попросил:

— Миша! Запиши номер такси.

Оба вора прошмыгнули во двор девятиэтажного дома. В этом здании был только один подъезд, и они направились к нему. Ветров взял с собой Майского и еще одного сотрудника. Все трое двинулись за преступниками. Сложность состояла в том, что и тот и другой знали в лицо оперативников. Приходилось все время держаться на расстоянии. Воры исчезли в подъезде. Группа Ветрова, с минуту выждав, вошла туда же. Фрайман и Томильчик в этот момент сели в лифт. Ветров коротко бросил Майскому:

— Позови наших. Поставьте пост у выхода. Остальные пусть поднимаются к нам, — а сам вместе с другими сотрудниками побежал вверх.

Было слышно, что лифт еще продолжает двигаться, и работники милиции изо всех сил бежали вверх по ступенькам лестницы. Сейчас главное — засечь, на каком этаже выйдут преступники из лифта. Лифт остановился на седьмом этаже. Пока преступники выходили из него, Ветров и Майский успели добраться до площадки между шестым и седьмым этажами. Они слышали, как Фрайман и Томильчик вышли из лифта и тихонько зашагали по коридорчику. Ветров подал шепотом команду:

— Пошли!

Они поднялись на седьмой этаж и у входа в коридорчик, ведущий к дверям квартир, замерли. Кто-то из преступников сказал:

— Звони!

И тогда Ветров, а вслед за ним Майский двинулись вперед. Преступники не успели опомниться, как оперативники были тут как тут. Ветров отдернул руку Томильчика от кнопки звонка:

— Не надо, Томильчик, звонить. В квартиру входить не придется.

Подбежали еще трое работников. Майор передал им задержанных:

— Отведите в машину. А к нам пусть поднимутся остальные товарищи. Понятых найдите.

Через несколько минут к Ветрову и Майскому присоединились еще двое сотрудников. Старик-дворник и женщина, проживающая в квартире на первом этаже, немного поотстав, преодолевали последние ступеньки. Только теперь майор нажал на кнопку. Послышались шаркающие шаги, звякнул ключ. В распахнутых дверях стояла женщина. Ветров предъявил ей удостоверение. С первого взгляда можно было убедиться, что в этой квартире воры оборудовали склад для похищенного имущества. Обыск и допрос хозяйки занял много времени. Когда Ветров и Майский вышли на улицу, уже надвигались вечерние сумерки. Они решили, что откладывать проверку на следующий день не следует.

— Полковник сегодня дал машину, а завтра, возможно, придется пешком шлепать, — заметил Ветров.

Они сели в машину. Майский назвал водителю адрес.

— Игорь Николаевич! Сегодня, кажется, пяток краж из квартир мы с вами зацепили?

— Да, пожалуй, последняя серия пойдет. Меня беспокоит еще и серия, связанная с хищением ковров из квартир. Смотри, сколько времени прошло, а на ворюг, которые успели совершить уже три кражи, так и не вышли.

— Необычные кражи, — поддержал Майский. — В каждой квартире взяли ковры — всего четырнадцать — и как в воду!

Вскоре машина свернула на тихую улицу, остановилась возле дома, на углу которого виднелась цифра восемь. Ветров попросил проехать чуть дальше и пояснил:

— Сначала пройдем по соседям. Улица старая, люди должны знать друг о друге многое.

Они вошли в небольшой деревянный дом под номером десять. В уютной, чистенькой комнате за столом сидел старик. Он оторвался от газеты и поверх очков взглянул на вошедших.

— Добрый вечер! — поздоровался Ветров. — Мы постучались, но вы, очевидно, не слышали?

— Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь.

Ветров и Майский прошли в комнату. Майор достал удостоверение и предъявил хозяину квартиры.

— Мы из милиции.

— Ого! — воскликнул старик, имитируя голос театрального трагика. — Какие грехи мои тяжкие на склоне лет намерена раскрыть уважаемая милиция?

— А вот сейчас узнаем, — поддержал шутку Ветров. — Вы давно здесь живете?

— С сорок пятого. Как пришел с фронта, так и живу. Детей вместе с женой в этом доме вырастили.

— А где сейчас дети?

— Свои уже квартиры и семьи имеют. Вот только мать в прошлом году похоронили. Живу сейчас один. Правда, дети не забывают старика, навещают.

Было ясно, что хозяин рад приходу людей и настроен поговорить. Ветров понимал, что сейчас очень важно направить разговор в нужное русло. Это ему, кажется, удалось. Как бы между прочим Игорь Николаевич спросил о Рогальских.

— Как же, как же! — оживился старик. — Хорошо знал их. Чудеснейшие люди были и Андрей Иванович, и Елена Петровна. Жили душа в душу. Да вы можете спросить у любого соседа.

Старик призадумался и, будто вспомнив что-то неприятное, добавил:

— Впрочем, нет. Не у любого. Не надо спрашивать у Крокета.

— А кто это Крокет?

— Родственник их. Он во второй половине дома проживал с ними. Все недоволен был: то ему огорода мало, то они ему худшую часть жилья отдали. А ведь дом-то Рогальские сами построили. Крокет в сорок восьмом в город приехал. Тогда у него ни кола ни двора не было. А они пожалели бедненького родственничка, поделили дом поровну, вторую половину ему отдали — на свою голову. Прожил с ними год, женился, а потом и началось. Господи! Что он выкомаривал! Бывало, даже с топором гонялся. Померла Лена — за Андрея взялся. Тот и так от горя на ладан дышал. Помог бедному человеку в могилу сойти. Не успели мы похоронить его, а он уже стену сломал и весь дом занял.

— Дети у Рогальских были?

— Дети были: двое сыновей на фронте погибли, а дочку в сорок втором похоронили. Не повезло людям. Ох как не повезло!

Хозяин замолчал и, подавленный воспоминаниями, низко опустил голову. Его большие натруженные руки нервно подрагивали на коленях.

Ветров поднялся со стула:

— Спасибо вам. Извините за неожиданное вторжение.

— Да чего уж! — махнул рукой хозяин. — Вы извините старика… Разнюнился.

Ветров и Майский вышли на улицу.