У гуронов поселился

Нестор возле Гайаваты,

На бамбуке у вигвама.

И, естественно, всё слышал.

Щипан, правда, был он часто,

Пару раз крыло ломали.

Но, вернувшись, рассказал он

Любопытнейшие вещи.

Нестор так дышал активно

И мочил такие звуки,

Что Уильям догадался —

Гайавата не женатый.

«А раз так, — прикинул Айзек, —

Мы ему найдем невесту,

Да не просто, а с сюрпризом,

Типа СПИДа или хуже».

Как-то едет Гайавата

И поёт казачьи песни.

Вдруг из зарослей агавы

Плач девичий раздаётся.

«Это что ещё такое?» —

Удивился Гайавата

И предельно осторожно

Ветви цепкие раздвинул.

На камнях лежит блондинка,

В попу вбит колючий кактус.

Первый раз наверно в жизни

Гайавата растерялся.

Говорит блондинка тихо:

«Ради бога, помогите,

Мне всё время что-то колет,

Я пожалуй, умираю».

Гайавата вынул кактус,

Йодом раны все помазал.

Дал попить с походной фляги

И спросил: «Ты кто такая!» —

«Я бедняжка Мэри Поппингс,

Ехала к больному дяде

И везла ему таблетки,

Он болеет диабетом.

Вдруг бандиты налетели,

Говорят: «Отдай таблетки».

Я конечно отказалась,

Остальное вы видали».

Со скупой мужской слезою

Гайавата Мэри поднял,

Посадил рядом с собою

И привёз в свой главный лагерь.

Долго девушка болела,

Её травами лечили,

Колдуны лизали раны,

А шаманы в бубен били.

Через месяц к Гайавате

Её знахари подводят.

Говорят: «Она здорова,

Что с ней будем делать дальше!» —

«Посоветуюсь с богами, —

Отвечает Гайавата, —

В мой вигвам её доставьте

И натрите козьим жиром».

«Маниту! Что мне с ней делать?» —

Крикнул в тучи Гайавата.

«Показать!» — сказали тучи,

И раздался громкий хохот.

Не трещали в чаще сучья.

Не ревел кабан противный.

Этой ночью Гайавата

Наконец-то стал мужчиной.

Он устроил с бедной Мэри

Брачный танец по-гуронски,

А потом по-делаварски,

По-черокски и пуэбло.

И растроганная Мэри,

Обнимая Гайавату,

Разрешила даже в поппингс

Потихоньку отдубасить.

«Будешь ты моей женою» —

Объявил ей Гайавата.

«Очень верное решенье», —

Тихо Мэри отвечает.

Только утром он забылся,

Ему снился Оцеола,

Дуб приснился суковатый

И красавица Онасис.

Вдруг раздался крик: «Тревога!»

Все возле костра собрались,

Только нету Мэри Поппингс.

И всё понял Гайавата.

Через год у Гайаваты

Появилась сыпь и слабость,

И шаман сказал печально:

«У тебя синдром Калоши».

Чтоб не умереть от СПИДа

Гайавата застрелился.

Из папашиного лука

Он стрелу направил в сердце.

По преданию последним,

Что сказал герой индейский —

«Я прощаю тебя, Мэри,

Это всё подстроил Айзек».

И гуроны Гайавату

Отнесли к горам скалистым,

Чтоб он видел свои земли

На рассвете и закате.

А уже через неделю

Снова все взялись за ружья.

Их вперёд вели два брата —

Виннету и Зоркий Сокол.