— Прежде всего потому, что я хочу получить немного дополнительной информации. Что вы пьете?

Рошфор изумился.

— Сэр?

— Скотч, бурбон, чистый виски, джин, теквиду, водку, аквавант и так далее, включая разнообразные экстерриториальные напитки. Может быть, какая-то особая смесь? Я полагаю, наш бортовой бар оборудован неплохо. — Поскольку Рошфор продолжал сидеть с непонимающим видом, Кайал закончил: — Дело в том, что мы вместе обедаем.

— Но, адмирал, это в высшей степени любезно с вашей стороны. Я бы предпочел мартини. Благодарю!

Кайал отдал распоряжение. В те редкие случаи, когда ему хотелось выпить, он заказывал маленькую порцию шерри. Адмирал думал, что и Рошфор в обычных условиях предпочитает что-то новое Необходимо было дать мальчику возможность расслабиться.

— Закурите? — предложил он, — Сам я не курю, но не возражаю против того, чтобы курили другие, так что губернатор присылает мне эти сигареты. Он известный знаток.

— Благодарю вас… Перед едой не хотелось бы.

— Как пожелаете. — Принесли коктейли. Бокалы были большие и холодные Он поднял свой А вуэстре салюд, ми амиго!

Ваше здоровье На мгновение на застывшем лице Рошфора появилось подобие жизни Бон санте, месье адмирал!

Они пригубили бокалы.

— Не стесняйтесь, — подбодрил адмирал. — Человек, обладающий такой смелостью, которую проявили вы, не должен бояться начальства. Ну, может быть, только своего капитана — немножко, но никак не меня! Кроме того, я не собираюсь отдавать вам приказания Скорее, я хочу попросить вас о помощи.

Рошфор удивился:

— Не могу себе этого представить, сэр Кайал жестом показал Филиппу, чтобы он продолжал пить Сам же он едва притронулся к бокалу Не то чтобы адмирал поставил себе целью напоить Рошфора, он просто хотел, чтобы тот почувствовал себя свободнее и увереннее.

— Полагаю, вам известно, что вы единственный пленный, которому удалось бежать, — сказал адмирал — С таких лодок, как ваша, они обычно берут не больше десяти-двенадцати пленных. Вам удивительно повезло! И все же, хотя вы можете не знать этого, к нам прибывали с Авалона другие люди.

— Перебежчики, сэр? Я слышал о недовольных.

Кайал кивнул.

— Страх, жадность, а иногда мотивы, заслуживающие похвалы: желание сделать все возможное, чтобы исправить положение, предотвратить дальнейший хаос. Они поступали к нам по очереди, один за другим, пока не набралась целая группа Естественно, все были подвергнуты тщательному допросу, даже более тщательному, чем вы. Ваш психопрофиль занесен в дело: службе безопасности нужно лишь было установить, нет ли подделки.

— Там не стали бы этого делать, сэр, — сказал Рошфор. Речь его снова стала живой. — На Авалоне самым аморальным считается задеть чью-то честь. Это стоит вашей собственной чести. — Он откинулся назад и быстро глотнул. — Прошу прощения, сэр.

— Не нужно извинений. Вы говорите как раз то, что мне и хотелось бы от вас услышать. Это именно так. Впрочем, я продолжу. Первые перебежчики не представляли собой ничего интересного. Но позже… В общем, не к чему читать вам целую лекцию. Достаточно одного типичного случая. Городской торговец, разбогатевший на торговле с ближними имперскими мирами. Он не возражает против того, чтобы мы захватили его планету, лишь бы война не разрушила его собственность, в результате чего восстановление стоило бы ему дополнительных средств. Презренный тип или реалист? Неважно. Суть в том, что он владел некоторой информацией и еще другой информацией, переданной ему с тем, чтобы он сообщил ее нам. Передающими были весьма высокопоставленные официальные лица, входящие в тайную группу стоящих за заключение мира.

Рошфор наблюдал за Кайалом поверх краев бокала.

— Вы опасаетесь ловушки, сэр?

Кайал развел руками.

— Искренность перебежчика сомнению не подлежит. Но не начинили ли его фальшивыми данными перед побегом? А ваша история — важное подтверждение того, о чем рассказал он.

— Относительно экваторианского континента? — спросил Рошфор. — Мне совершенно ни к чему вам лгать. Возможно, я не пытался бы бежать, если бы не поверил в то, что услышанное мною может сыграть решающую роль. Тем не менее, я знаю очень немногое.

Кайал потеребил бородку.

— Вы знаете больше, чем предполагаете! Например, наши данные о вражеских огневых точках, подготовленные к первой битве за Авалон действительно включили Экваторию в слабые пункты обороны Авалона. Вы же были на месте в течение месяца. Слышали разговоры. Вы наблюдали лица людей, которых там узнали. Они очень озабочены?

— Гм… — Рошфор отпил еще глоток. Канал как бы мимоходом нажал кнопку, давая знать обслуге, что бокал гостя следует наполнить вновь. — Видите ли, сэр, что касается леди, с которой я был, то Экватория не входила в круг её забот. — Он торопливо продолжал. — Вот Кристофер Холм, старший сын их верховного командующего, действительно о ней беспокоился.

— Что же это за место? Как оно называется…. да, район Скорпелуны. Мы собираем всю информацию, которую только можем собрать, но хотя кругом столько миров, никому словно и дела нет до пустынных участков, на которых никто не живет.

Рошфор порекомендовал пару книг. Кайал не стал говорить ему о том, что компьютеры Службы безопасности, должно быть, нашли их в библиотеках еще несколько недель назад. — Ничего особенного там нет, — продолжал лейтенант, — Насколько я понимаю, это большое, высушенное плато, окруженное горами, которые на Авалоне считаются высокими. Оно находится примерно в середине континента, который, как известно адмиралу, невелик. По-видимому, там действительно невозможно жить. — Помолчав, он добавил: — И не только местным жителям, но и тем, кто, скажем, захотел бы там высадиться.

— Но те, которым нужно пересечь океаны, чтобы туда попасть, оказались бы от своего дома дальше, чем наши люди от своих кораблей, — пробормотал Кайал.

— Это очень опасный путь, сэр!

— Если мы разобьем местную защиту, он перестанет быть опасным. А горы, дающие великолепное убежище…

— Я тоже так думал, сэр! Судя по тому, что мне известно о… э… возможностях связи и транспортировки, итрианские организации не могут быстро доставить туда сильное подкрепление. И это независимо от того, взволновал ли их мой побег или нет!

Кайал склонился над письменным столом.

— Предположим, что мы это сделаем, — сказал он. — Предположим, мы обоснуем базу для воздушных судов и наземных орудий. Как вы думаете, что сделают тогда авалоняне?

Им пришлось бы сдаться, сэр, — решительно сказал Рошфор. — Они… Я не скажу, что хорошо знаю и понимаю итриан, но что касается тамошних людей… что ж, я думаю, что они не безумцы. Они очень любят Авалон. И, собственно говоря, эта любовь и толкает их на сопротивление. Но если бы они поняли, что у нас есть возможность разрушить Авалон, то ради его спасения они, может, даже были бы готовы оказаться на Земле, — он покачал головой, — приношу свои извинения. Все это такая неразбериха. Кроме того, я могу и ошибаться.

— Ваши впечатления внимательно изучали все наши ксенологи, — сказал ему Кайал. — Тем более, что в их основу лег личный опыт общения с итрианами. — Принесли новую порцию мартини. Но Рошфор отказался. Кайал сказал: — Пейте, прошу вас. Мне нужно, чтобы ваши воспоминания лились свободно, чтобы вы рассказали о том, что такое итрианское общество, что его окружает. Вам понятно, что принять решение нелегко. То, что вы можете мне поведать, конечно же, не решит дела. Тем не менее, меня интересует каждый, даже самый незначительный факт, касающийся наших противников.

Рошфор пристально посмотрел на него.

— Вы — за вторжение, не так ли, сэр? — спросил он.

— Конечно! Я — не машина-убийца. И те, кто стоят надо мной, — тоже!

— Я бы хотел верить вам. Клянусь телом Христовым. — Рошфор осенил себя крестом, глядя на распятие. — Как бы я этого хотел! — Поставив свой бокал, он добавил: — Одна просьба, сэр! Я сделаю все, что только смогу. Но если вы действительно решитесь на проведение этой операции, могу я быть в первой группе нападающих? Вам понадобится несколько «метеоров».