Глава 26

   Сознание возвращалось постепенно. Сначала Иван почувствовал тепло, затем, до его понимания дошло то, что он лежит на чём-то мягком и судя по ощущениям, весьма нежном.

  - Неужели это шёлк?! Откуда он взялся? Ах да, ведь это мы принесли в лагерь парашют.

   Затем, ещё не открывая глаз, Ваня понял, что постепенно стало светлеть - знать возвращается зрение. Только с чего он так решил? А вот тело, никак не желает его слушаться. А так обидно: лицо и спина слегка зудят, а дотянуться до них невозможно. Лежать как беспомощная кукла, было до омерзения противно, вдобавок к этому мучала неопределённость, и чем дальше, тем сильнее.

  - А всё-таки, где я? - Думал Иван, всё сильнее ощущая нарастающую тревогу. - Почему вокруг такая звенящая тишина? И что за странности со мной происходят? Первым делом я начал осознавать себя, затем появились тактильные ощущения, сейчас вроде бы возвращается зрение .... Стоп, а жив ли я? Нет, мёртвые вообще ничего не чувствуют. Значит, меня сильно ранили и я ... Что же всё-таки со мной происходит? Может быть, я так отхожу от наркоза? Абсурд. Откуда он появился в отряде? Непонятно.

   Как-то слишком неожиданно, исчезли ощущения зуда и покалывания, что само по себе было большим облегчением. Однако по телу пробежала череда неконтролируемых подёргиваний мышц. После чего удалось приоткрыть веки. Взору открылся идеально ровный, белый потолок, и он был пуст - никаких люстр, ламп, или других осветительных приборов: вообще, ни единой точки, на которой можно сфокусировать взгляд.

  - Бред. - Удивлённо подумал Ваня. - Должна быть хоть тонкая паутинка, выщерблина, трещинка, или другая неровность. В поле зрения должны присутствовать углы между потолком и стеною, или какие-либо карнизы, да мало ли чего. А здесь, ... даже сравнить не с чем.

   Или вернулся слух, или пошевелился тот, кто находился где-то рядом. И Иван решился заговорить. Вопреки тревожным ожиданиям, у него это получилось, и голос как это ни странно, не был осипшим.

  - Я знаю, что вы рядом со мной. Я услышал шелест вашей одежды. Кто вы?

  - Если хотите, зовите меня Костей. - Прозвучал приятный, тихий баритон. - Я думаю, у вас возникло немало вопросов. Ведь так Алексей Алексеевич?

  - Меня вообще-то зовут Иваном. - Непомнящий не ожидал, что к нему обратятся по имени отчеству, которые он очень долго и упорно старался забыть. - Или вы говорите не со мною?

  - С вами, с вами гражданин Прохорчук. Но, если вы так желаете, то я могу называть вас Ваней. Меня это не затруднит.

   Иван был больше чем уверен, что говоря эти слова, незнакомец снисходительно улыбнулся. Хотя на чём зиждется его догадка, он не мог объяснить даже самому себе. Он не видел собеседника, да и в интонации его голоса ничего не изменилось.

  - Я жив?

  - Да.

  - Выходит, про Белорусские леса мне всё привиделось?

  - Нет.

  - Абсурд какой-то. Тогда будьте так добры, скажите, где я нахожусь?

  - Вы в малом медблоке аварийной службы хроно коррекции.

   Человек, лежавший на бесформенной постели ничего не ответил. Точнее сказать, у него давно накопилась куча вопросов, к виновникам его столь неожиданно возникших проблем, но услышав такое, он растерялся и не мог подобрать нужные слова. Несколько секунд он безрезультатно шевелил губами: теряясь, какой вопрос задать первым и как его лучше сформулировать.

  -Э-э- а-а-м-м... Это.... Вы меня сейчас подлечиваете: э -э избавляете от ранений, чтоб вернуть меня в исходную точку - то есть, на то место и время, э -э откуда всё началось?

  - Нет. Это сделать не реально. - Голос собеседника был до отвращения спокоен, но категоричен.

   Иван как не старался, но никак не мог повернуть голову, дабы увидеть своего собеседника. Что создавало дополнительные трудности: трудно вести диалог с тем, кого не можешь увидеть.

  - Но почему?

  - Начнём с того, что малый медблок не позволяет избавить вас от всех последствий пережитой вами войны. Только представьте себе, молодой человек протягивает профессору некий артефакт и бац! В мгновенье ока он становится сильно осунувшимся, постаревшим седым человеком. И главное, у него уже не наивный, открытый взгляд, а усталые глаза человека, много чего видевшего на этом совсем не добром свете. А это, для нашей миссии равноценно провалу. И самое главное, мы не сможем вас вернуть в вашу реальность. Так уж устроено мироздание. Исследователи могут перемещаться в прошлое, но только параллельного мира, вперёд тоже можно передвигаться, но в хроно капсуле и только в исходной действительности.

  - И если вы не можете вернуть мне мой мир, то какого ляха вы тогда меня похитили из отряда?! Тем более в такой сложный момент. Не я раскидывал ваше оборудование для ваших миссий. Могли хотя бы поставить на ваших приборах блокировки против посторонних. Почему я и мои друзья должны страдать? Я уже здесь прижился, появились друзья, любимый человек...

   В голосе Ивана не было обиды. Он обвинял незнакомцев в халатности и что по их вине он уже второй раз теряет всё то, что ему дорого. Но ему не дали договорить до конца, невидимый представитель некой ' аварийной службы хроно коррекции‟, повысил голос и как будто воспитатель отчитывающий провинившегося подопечного проговорил:

  - Мы аварийная служба хроно коррекции. Не наша задача спасать тех, кто умудрился влезть туда, куда не следует. Наша задача сохранять ход истории и не допускать её слишком больших отклонений. А тот артефакт который вы активировали, это следы первых временных путешествий. Когда первооткрыватели ещё не задумывались о последствиях своей деятельности. Да и вы, объединившись с Дзюбой, слишком активно начали менять историю....

  - Да что же вы за люди? Мол мы не обязаны спасать из беды тех, кто в неё попал по нашей же вине.

  - Мы не люди: мы агенты влияния. В вашем языке есть весьма точное обозначение - клоны. У нас специально модифицированный организм и наше сознание сформировано так, чтоб мы всю свою жизнь выполнять коррекции в строго определённых рамках заданных нашим модулятором.

  - А чем я помешал вашему модулятору?

  - Благодаря вашей преждевременно начатой рельсовой войне: в логистике немецкой военной 'машины‟ начались сильные сбои. Сами по себе ваши действия незначительны, но они весьма хорошо наслоились на разрозненные диверсии окруженцев и других партизан. Так, что Германское командование было вынуждено перераспределять имеющиеся у них силы. Как итог, раньше времени в войну на востоке вступили Итальянцы, Румыны, Французы.... Но самое главное, из-за этих ротаций, не произошло полной Блокады Ленинграда и да немецкие офицеры, не смогли посмотреть на окраины Москвы.

  - Так ведь это прекрасно!

  - Это очень плохо. Война закончилась на год раньше: только вот настоящего второго фронта в этой действительности не было. Лидеры стран антигитлеровской коалиции также собрались в Тегеране, только не в сорок третьем, а осенью сорок втором. Союзники также произнесли каверзный тост, а Сталин достойно на него ответил. Ну что ещё? САСШ, как в первую мировую войну, умудрились в последний момент вскочить на подножку уходящего поезда: отметились вместе со своими союзниками в северной Африке, затем в Сицилии. После высадки союзных сил по всей Италии, произошёл переворот, но на этом удача отвернулась от Англо-Американцев: бои в некоторых районах северной Италии продолжались до самой капитуляции Берлина. В некоторых местах даже и после таковой. И это на фоне последовавшей за этим повальных капитуляций сил оси - кроме Японии. Зато союзники, на весь мир раструбили, что именно их действия стали переломными в этой войне. Признаться, лучше бы они этого не делали. А вот Советский Союз, по праву получил под свой контроль немного больше территорий. И во всём мире искренне восхищались подвигом советского солдата.

   Такое положение дел, было настолько неприемлемо для Вашингтона, что как только в Японии свершилась смена правительства, они объявили, что основная цель войны была достигнута и заключили с ними мир - оставив стране восходящего солнца все завоёванные ею территории. И преподносилось это, как победа американской дипломатии: спасшей как минимум более четырёх миллионов жизней своих солдат - не говоря уже о противнике. Почти тут же, штаты подписали с Токио пакт о военной взаимопомощи и кучу секретных договорённостей: создав этим под боком у Москвы точку постоянного напряжения.