Это вытащит ее из Чапел-Хилл. Она может начать все сначала, переехать в Нью-Йорк, снять дерьмовую квартирку за бешеные деньги, и просто жить своей мечтой. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

― Да, ― не думая ответила она. ― Да, я хочу занять эту должность.

Ни за что она бы не получила предложения лучше, чем это, и если бы это случилось, то она не могла представать начальника лучше, чем Нэнси. Она была в полном восторге.

― Замечательно. Я уже не могу дождаться, когда ты приступишь к работе. Я свяжусь с тобой,  чтобы сообщить тебе все более подробно.

― Большое спасибо, ― пробормотала Лиз прежде, чем повесить трубку.

Она шокированная села в кресло. Она только что приняла предложение работать репортером в газете «Нью-Йорк Таймс». Офигеть! Ее руки дрожали. Она даже не знала, что делать. Было такое чувство, как будто все встало на свои места. Она не могла в это поверить.

Первое, что она сделала, это нажала кнопку вызова, чтобы связаться с Хайденом. Это было на автомате. Она должна была ему рассказать. Он бы порадовался за нее. Это то, о чем они всегда говорили.

Прошло три гудка, прежде чем звонок переключился на голосовую почту.

― Привет, Хайден, есть отличные новости! Перезвони мне!

Лиз отключилась и кинула телефон на стол, где был полный беспорядок. Предложение работать в «Нью-Йорк Таймс». Она должна была постоянно себе напоминать, что это было на самом деле. Она была очень рада, когда получила там стажировку, но это не шло ни в какой сравнение с тем, что она чувствовала сейчас. Она даже не знала, что с этим делать и кому первому об этом рассказать.

Она открыла электронную почту и начала просматривать письма, надеясь, что Хайден вскоре ей перезвонит. Она в последнее время была отвлечена, поэтому письма быстро накапливались. Ей было сложно сосредоточиться из-за адреналина внутри нее, но так как Мэсси сдала свой пост, Лиз знала, что ей предстояло хорошенько поработать. Она расскажет Виктории, когда вернется домой, и насколько она знала Викторию, они отпразднуют это бутылочкой текилы. Вскоре к ним бы присоединился Хайден, и все будет так, как должно было быть.

Лиз остановилась на одном из писем, которое пришло из «Шарлотт Таймс». Она подсела на эту газету, с тех пор, как Хайден начал там работать. Она подписалась на его имя, что позволяло ей читать все написанные им статьи. Не то, чтобы их было много, но ей хотелось быть в курсе, когда они появлялись.

Письмо отрылось, и Лиз замерла. Внутри все оборвалось, и она не сомневалась, что у нее перед глазами начали мерцать звездочки. Этого не могло быть. Он не мог.

Заголовок гласил: «Конгрессмен Брейди Максвелл в любовной интрижке со студенткой Университета Северной Каролины».

У Лиз помутнело в глазах, и она ухватилась за стол. О нет, нет, нет. Этого не могло происходить. Это не возможно.

Ей нужно было прочитать остальное. Ей нужно было увидеть, что он написал. Ее руки тряслись, когда она листала страницу вниз. Она прикрыла рот рукой, когда увидела фото Брейди под заголовком. Она избегала его любой ценой, и, увидев его фото сейчас, заставило ее всем телом захотеть свернуться в клубок и сдохнуть. Что она натворила?

Они отказались от своих отношений, от всего, чтобы продолжить заниматься своей карьерой. Теперь о нем и их отношениях писали в газете! И он только недавно объявил о том, что собирается баллотироваться на второй срок. Это могло подорвать все к чертовой матери.

Она не могла дышать. Она даже не могла достаточно сфокусироваться, чтобы понять, что она видела перед собой. Все, что она видела, это Брейди и как ужасно она все разрушила.

Ее пальцы сжались вокруг стола, и она заставила себя собраться, чтобы прочесть статью. В ней было все. Все, что она рассказала Хайдену, и все было изложено так, как он это интерпретировал. Как она познакомилась с Брейди, их сексуальную связь, их разницу в возрасте, псевдоним Сэнди Кармайкл, и даже тот факт, что Хизер и Элиот были осведомлены об их отношениях. Единственное, что не упоминалось в статье, это то, что на самом деле ее завали Лиз. Она была анонимным источником ее собственного кошмара.

Лиз дошла до конца статьи, и как раз когда она подумала, что никогда не сможет возненавидеть то, что случилось, еще больше, она прочла подписи авторов: «Хайден Лейн и Каллей Холлингсворт».

Стук в дверь ее кабинета вывел ее из ступора.

― Заходите.

Саванна преступила порог и сразу же закрыла за собой двери. Она тяжело дышала и была на грани слез.

― Ты видела, что сделал твой парень? ― спросила она.

― Да, только что увидела, ― удалось произнести Лиз.

― Ты знала? Ты знала, что он собирался написать об этом? ― Саванна выглядела маниакально.

― Нет, ― сказала Лиз, достаточно свирепо, чтобы Саванна поверила ей. ― Нет, я даже понятия не имела.

Саванна опустилась на пол и спрятала голову в коленях.

― Не могу поверить, что такое могло случиться. Брейди не такой. Он никогда не будет спать с какой-то старшекурсницей. Он бы не сделал этого. Я люблю своего брата, но так мог бы поступить Клэй. Он бы это сделал просто ради удовольствия, но не Брейди. Он хороший человек, а Хайден пытается его потопить.

Лиз не знала, что сказать. Эта история была правдой, но она не могла об этом заявить, не объясняя, откуда ей было это известно. И после того, как она рассказала все Хайдену, она больше никогда не захочет делиться этим с кем-либо еще.

― Ты знаешь кого-нибудь по имени Сэнди Кармайкл? Я имею в виду, я знаю, что там было написано, что это псевдоним, ну а если нет, ― с надеждой сказала Саванна.

Лиз покачала головой.

― Нет. Я никого не знаю с таким именем.

― Я тоже, ― со вздохом произнесла Саванна. ― Я просто не понимаю, как это может быть связано с его переизбранием и со всем тем, что он сделал в качестве конгрессмена. Его личная жизнь должна оставаться личной. Я знаю, Хайден – твой парень, но мне хочется его придушить.

― Не нужно передо мной извиняться, ― угрюмо сказала Лиз. ― Мне самой хочется его придушить.

Саванна повернулась к ней лицом и прищурилась.

― Да? Что случилось?

― У нас все непросто последнее время, ― призналась она.

С тех пор как она снова увиделась с Брейди. Он снова прорвался в ее жизнь, и она временами вспоминала те минуты страсти между ними. Их отношения с Хайденом никогда не станут прежними.

― Все кончено.

― Ого. Извини.

― Не нужно, ― сказала Лиз, качая головой. ― Он сам виноват.

  

Глава 22

Мелодрама

Саванна оставалась с ней еще некоторое время, когда ей позвонил отец. Лиз старалась не подслушивать, но слова «секретно» и «срочно» четко повисли в воздухе. Прежде чем Саванна покинула ее кабинет, Лиз обняла ее. Она жалела, что не могла сказать Саванне, как она сожалела, и как ей хотелось бы повернуть время вспять, но это было невозможно. Никто не должен был знать, что произошло. Она по-прежнему всеми силами должна была оберегать Брейди.

Лиз знала, что для нее лучше всего было не высовываться, залечь на дно, и не привлекать внимания. В статье Хайдена не упоминалось ее настоящее имя, и тот факт, что она была журналистом. Это намного расширяло поиск, и Лиз хотелось, чтобы так оставалось и дальше.

Она не могла себе представить, под какой перекрестный огонь попал Брейди из-за этой статьи. Он только недавно объявил свое намерение баллотироваться на второй срок, а предыдущий тур голосования не был таким уж и легким. Его оппоненты, естественно, воспользуются этим в попытке убрать его с дороги. Именно этого она боялась на предыдущих выборах.

Мысли об этом последние пару дней заставляли ее чувствовать себя как разбитое корыто. На смену этому сразу же приходила ярость, не похожая на ту, которую она когда-либо испытывала. Хайден, ее чертов идеальный парень, оказался самым эгоистичным мудаком, из всех кого она когда-либо встречала.

Даже не поговорив с ним, она знала, почему он так поступил. Она ранила его, из-за этого он разозлился и ревновал. Но это не было оправданием тому, что он предал ее доверие и разбил его на миллион осколков. Она знала, что Хайден хотел улучшить свою карьеру, и он воспользовался первой попавшейся возможностью, чтобы сделать это. Он воспользовался ее историей, когда она доверилась ему. И у него даже не хватило порядочности, чтобы позвонить ей.