Хайден продолжил:

― Я не могу обещать тебе, что мы не будем спорить, ругаться, или не соглашаться, как это было вчера вечером. Я не могу пообещать тебе ничего из этого, но я официально обещаю тебе, ― сказал он, со своей красивой улыбкой, ― что я всегда буду здесь и я никогда не отпущу тебя. Я не идеальный, но я всегда твой, со всеми плюсами и минусами, если ты останешься со мной.

О, эта искренность. Лиз накрыла голову рукой, и попыталась все переварить. Она думала, что он просто извинится, но это. Это было намного больше.

Он был прав: они никогда до этого не ссорились. Это была непривычная ссора. Не говоря уже о том, что он курил. Она даже не знала, что с этим делать, как она могла об этом спросить, не сказав, что она подсматривала за ним, и что не уехала сразу? Как она должна была это логически объяснить?

Она знала, как это сделать. Ей нужно было рассказать ему о Брейди, но когда она открыла рот, что бы признаться, слова застряли у нее в горле.

Она так долго это держала в себе, что даже не могла подобрать слова.

― Ты знаешь, как это, когда у тебя забирают все, ради чего ты работал, и когда кто-то это разрушает? Ты, как ни кто знаешь, сколько работы я вложила в то, чтобы стать редактором, чтобы получить эту стажировку, чтобы получать стипендию. Ты знаешь, сколько сил я вложила в эти отношения. А потом, ты, Хайден, берешь и все это топчешь. ― прошептала она, посмотрев в его карие глаза, почти коричневые в темноте.

― Я знаю. Это было не правильно с моей стороны так поступить с тобой. Неправильно и эгоистично. Я не знаю, что случилось, но что-то треснуло внутри меня. Я так тяжело работал в университете, чтобы добиться того, чего я добился, а потом я каким-то образом застреваю в Шарлотт на должности репортера среднего звена. Я был подавлен и сделал худшее, что мог, ― сказал он, подходя к ней, умоляя.

Он тяжело опустился на кровать и посмотрел ей прямо в глаза. Она позволила ему взять ее за руку, и он погладил ее ладонь большим пальцем.

― Мне никогда не стоило выплескивать это на тебя.

Она кивнула, но не отодвинулась. Она была зла на Хайдена, но еще злее она была на себя. Она в отчаянии позвонила Брейди, вместо того, чтобы решить эту проблему с Хайденом. Хайден был единственным, кто заслуживал на второй шанс…не она.

― Я люблю тебя, Лиз. Я был идиотом. Я повторю это еще миллион раз, чтобы доказать тебе, что я был неправ, ― прошептал он, смотря прямо на нее. ― Только не бросай меня. Ты нужна мне. Ты – мой мир.

Лиз прикусила губы.  Она понимала, что должна была ему ответить. Она знала, что должна была ему сказать все, что она чувствовала. Но истощение давило на нее со всех сторон. Она и так уже все обдумала.

― Хорошо, ― пробормотала она.

― Да? ― переспросил он, его глаза засияли.

― Но, Хайден, если ты снова когда-нибудь заставишь меня почувствовать себя таким образом, это будет конец, ― наотрез сообщила она.

Глава 19

Бутик

Вечером Хайден улетел в Шарлотт. Оставшееся время перед его отъездом, Лиз старалась вести себя как обычно, но эмоционально она была истощена.

Она знала, что Брейди ушел из ее жизни. Она знала это всегда, с того момента, как бросила его, но все же в глубине души, она всегда втайне надеялась, что все наладится. Теперь эта надежда исчезла.

До того вечера, она не осознавала, как сильно цеплялась к этому чувству. Это ожидание даже не было правдоподобным или рациональным. Она это понимала, но это был Брейди Максвелл. Она бы всегда держалась за воспоминания о нем. Она не сомневалась в этом. Но он стер и это тоже. Она должна была вести себя так, будто его никогда не существовало.

Ее поедала вина за свои действия. Когда она увидела Хайдена, вина свалилась на ее плечи и всей своей тяжестью давила на нее. Они отметили свою первую годовщину за роскошным ужином. Хайден подарил ей маленькие бриллиантовые серьги. Она в шоке смотрела на них. Она знала, что теперь у него была настоящая работа, но она не ожидала такого. Частично он делал это, потому что старался загладить свою вину из-за их ссоры, но также из-за того, что он просто обожал ее. С каждым днем ее желание рассказать ему о Брейди только росло.

Когда они разговаривали по телефону, все, чего ей хотелось сделать, это признаться о том, что произошло. Каким-то образом ей удавалось держать язык за зубами.  Даже, когда она была вдалеке от него на День благодарения и Рождество, единственное, что было в голове Лиз – это одно слово, одно слово, которое могло ее добить.

Измена.

Она изменила Хайдену. Поцелуй. Поездка с Брейди. Ощущение его рук, скользящих по линии ее трусиков. Эмоциональная привязанность, которая длилась слишком долго.

Она приняла Хайдена обратно. Она заставила его почувствовать себя ужасно из-за того, как он повел себя с ней. И каким человеком она была? Скрывая чувства к другому мужчине, целый год, храня от него секреты, целуясь с другим, и признаваясь ему в этом. Она была трусихой. Но она уже потеряла Брейди, и она не была готова потерять еще и Хайдена.

Их второй совместный Новый Год они встретили в баре Вашингтона, вместе с Джейми и Джеймсом. Кроме ноющей вины, которая поселилась внутри нее, в их отношениях было все гладко, как никогда прежде. И ей хотелось, чтобы так продолжалось и дальше, поэтому она сделала единственное, в чем у нее уже был опыт: она заглушила свою вину и не раскрывала свои секреты.

Неделю до начала нового семестра она провела в «Нью-Йорк Таймс», и поэтому ни разу не смогла увидеться с Хайденом, потому что была полностью загружена. Через две недели учебы, они с Викторией получили приглашение на банкет для стипендиатов Морхеада. Это было ежегодное мероприятие для выпускников, чтобы поблагодарить их за то, что они посвятили столько времени учебе и повышению своего образования в университете. Это должно было быть довольно скучно, но им сказали, что там будет бесплатная выпивка, поэтому такое никто не пропускал.

Виктория не могла не использовать это, как предлог, чтобы пройтись по магазинам, поэтому именно так Лиз оказалась в бутике в центре Дарема, в поисках идеального наряда для банкета.

― Ладно, стерва, я набрала пятьдесят платьев, а у тебя только одно. Как это вообще возможно? ― спросила Виктория, держа в руках кучу платьев.

― У меня уже есть, что надеть, ― сказала Лиз, пожав плечами.

― Ты не наденешь то платье цвета шампанского, которое телепается где-то в твоем шкафу! ― огрызнулась Виктория. ― Я знаю, о чем ты думаешь.

Лиз закусила губу. Она ни за что не наденет то платье, которое купила для гала-вечера в честь Брейди. Это была бы пытка.

― Я и не собиралась.

― Хорошо. Теперь поищи еще несколько вариантов для примерки, чтобы я не занималась этим в одиночку.

С этими словами она развернулась и вошла в первую примерочную.

Лиз закатила глаза. Она схватила еще два платья, которые она присмотрела раньше, и заняла примерочную возле Виктории. Все это и правда было бессмысленно. У нее была куча платьев, которые она бы могла надеть на такое мероприятие, и в которых ее еще никто ни разу не видел. Ну, Хайден, наверное, видел ее в большинстве из них, и он будет сопровождать ее, но это было не важно. Хайден не считается.

Первое платье было черного цвета, длиной до колена, и с высоким, слегка переливающимся, воротником. Оно нравилось ей, но оно немного жало в бедрах, и оно не настолько ей понравилось. Виктория сразу же его забраковала. Второе платье было из ярко розового кружева, которое также получило мгновенное «Нет».

Виктория бы вечно заставляла ее примерять платья, поэтому перед тем как выходить в последнем, которое ей нравилось больше всего, Лиз задержалась. Она осторожно расстегнула молнию вниз, и шагнула в шелковистую ткань. Найдя край молнии, она потянула ее вверх.

Она взглянула на себя в зеркало, и на ее лице появилась грустная улыбка. Черное платье было изысканного кроя, и облегало ее тело так, что, казалось, было сшито именно для нее. В нем был короткий рукав с расшитым бисером корсетом, который обтягивал ее туловище. Мягкая шелковая ткань покрывали ее подтянутые бедра, и спускалась вниз всего на несколько дюймов выше колен. Сзади был круглый вырез до середины спины.