— Что?! — Нильс так и подскочил.— Ради Диллонов?

— Вас это удивляет?

— спокойно сказал Стентон.

— Вы ошиблись, Нильс: я не убивал мисс Прайс, хотя дол­жен признаться, такая мысль приходила мне в голову.

— Он посмотрел на Крэга.

— Нильс рассказал тебе про Алису?

 

— Да, в общем, я в курсе.

 

— Мое положение осложнялось тем, что Алиса отказывалась выходить за меня замуж. Мисс Прайс с детства внушала ей, что 

она хуже других, и добилась того, что Алиса считала себя не такой, как все. У окружающих создавалось превратное представление о ней, 

в их глазах 

ее застенчивость превращалась черт знает во что, и они соответственно вели себя с ней. Вы, Нильс, тоже сторо­нились ее, словно зачумленной. Это укрепляло ее убеж­дение в своей неполноценности, поэтому Алиса вбила себе в голову, что я уговариваю ее стать моей женой из жалости. Я долго разубеждал ее, но все было тщетно. Временами она даже избегала меня, а мне и без того было трудно выбрать время, чтобы поговорить с ней наедине в доме, где повсюду шныряли эта ведьма и мисс Хендрон, которая, замечу, была немногим лучше. Приходилось при­бегать к разным хитростям, вроде прогулки на почту, когда Алису послали к Деккеру.

— А Деккер, получается, совсем ни при чем? — не удержался Нильс.     

— Про меня с Алисой он знал. О Деккере вообще раз­говор особый...      

— Давайте по порядку, — вмешался Крэг. — Вернемся к Алисе и мисс Прайс.   

— За всю жизнь я ни к кому не испытывал такой ненависти, как к мисс Прайс, — сказал Стентон. — Она по­купала Алисе страшные серые платья, вязала уродливые серые кофты, а все умилялись, как она заботится о своей бедной племяннице! В ее ненависти к Алисе было что-то патологическое. Мисс Прайс следовало уничтожить, как ядовитую гадину! Я чувствовал себя в долгу перед теми, кто это сделал, независимо от того, какие у них были сооб­ражения. Насчет кинжалов я еще раньше догадался, что это проделки Диллонов. Это было совсем нетрудно. Про­анализировав, кто где был, я понял, что все странные происшествия не могут быть делом рук одного человека, дей­ствовали двое. Напрашивались два варианта: Нильс с Питером или Майкл с Дэном. Когда на Майкла якобы напало привидение, мне стало ясно, что Нильс и Питер здесь ни при чем. Я остановился на Диллонах, и все загадки разрешились. Начали они с того, что вонзили взятый из подвала кинжал в стол, а кровь или добыли на кухне, или свернули шею курице. Затем Майкл пошел провожать мисс Прайс и сделал вид, будто услышал, как кто-то крадется за ни­ми. Мисс Прайс поверила ему, и ей стало казаться, что она тоже слышит какие-то подозрительные звуки. Дэн в это время находился в доме у нас на глазах. Вернувшись, Майкл заявил, что у него болит нога, и пошел якобы в свою комнату, а на самом деле тайком пробрался в развалины, где самым натуральным образом начал изображать злоумышленника, или, скорее, разгул нечистой силы, если учесть издаваемые им звуки. Ни один из братьев не знал, что я взял с собой револьвер, поэтому Дэн, увидев его, испугался, что я выстрелю в Майкла, и всячески мешал мне. В результате Майкл благополучно ускользнул и вернулся в дом раньше нас, поскольку из-за мисс Прайс мы шли очень медленно.

 С тортом еще проще. Он не был отравлен, так же как и тот кусок, который взял Дэн. Вернее, Дэн сам отравил его и скормил собаке, которую все равно собирались усы­пить. Кинжал Дэн вонзил в подоконник после того, как Питер унес из кухни свой торт.

Что же касается мнимых нападений сначала на Майк­ла, а затем на Дэна, их разыграть было уже совсем про­сто. В первом случае они ограничились тем, что описали визит ночного гостя в саване, а во втором Дэну пришлось для убедительности испускать вопли и даже изобразить пострадавшего в схватке. Я тогда не понимал, зачем они это делают, думал, для забавы или чтобы насолить мисс Прайс: у нее прежде были какие-то разногласия с их отцом. Насчет Линды я думаю, что она упала сама, столк­нуть ее было некому.

— Она хотела, чтобы вы ее спасли,— сказал Нильс.

Стентон никак не отреагировал на его замечание, было похоже, что оно его не слишком удивило.

— Я не вмешивался в игру, которую вели Диллоны,— продолжил он,— потому что она была нацелена против мисс Прайс. Они стремились запугать ее, а я и пальцем не пошевелил бы, даже если б ее зарезали на моих глазах. Что же касается кинжалов, то их было всего два; Диллоны, разумеется, и не думали вытаскивать их со дна ому­та по той простой причине, что этих кинжалов там никогда не было. У Майкла в сумке лежало что-то другое, завер­нутое в такую же тряпку и такой же формы, что он и бросил в воду.

Когда полиция оставила нас в покое, удовольствовавшись беднягой Мором, мы с Алисой поженились. Ее дядя, мистер Диллон, не имел ничего против. Кстати, Алиса вначале тоже решила, что мисс Прайс убил я, и очень боялась, что меня арестуют. Дом мисс Прайс достался Али­се, но нам он был не нужен. Я торопился увезти Алису от­туда, чтобы она побыстрее забыла прошлое. На дом я махнул рукой, заниматься продажей не было времени. Жили мы в городе в гостинице

.

За два дня до отъезда к нам явил­ся некий мистер Мэккин, торговец недвижимостью, с предложением продать дом мисс Прайс. Я в принципе согла­сился на сделку, но попросил его зайти на следующий день, чтобы обсудить это с Алисой. Он предложил нормальную цену, мы продали б и за меньшую. Во второй половине дня приехал Диллон-старший и неожиданно за­явил, что хочет купить дом. Я ответил, что уже договорился с другим человеком, однако Диллон упорно настаивал. Я бы с удовольствием выполнил его просьбу хотя бы по­тому, что его сыновья прикончили мисс Прайс, но не мог отказаться от обещания, данного Мэккину. Почувство­вав, что покупка ускользает из его рук, Диллон разволно­вался и предложил сумму, явно превышающую реальную стоимость дома. Это показалось мне странным. К тому же я обратил внимание, что он назвал фамилию Мэккина; значит, идя к нам, он уже знал о его визите. Складывалось впечатление, что Диллона вполне устраивало, что­бы дом оставался в наших руках и не переходил ни к кому другому. Мне стало ясно: дом представляет для него особую ценность, которой он намеревался воспользовать­ся после нашего отъезда. В спрятанные сокровища я не верил, скорее ценность следовало понимать как некие сле­ды, улики против братьев, которые они собирались потихоньку уничтожить. Было непонятно, чего они боятся, после того как полиция обшарила весь дом, особенно теперь, когда дело закончилось, однако другой причины та­кого поведения Диллона я не находил. У нас уже были заказаны билеты, и откладывать отъезд мы не собира­лись — времени было в обрез. Поэтому я твердо сказал Диллону, что намерен сдержать свое обещание и продать дом Мэккину, и как бы невзначай добавил, что тот вроде бы хочет сразу кому-то сдать дом до конца лета. Диллон ушел чрезвычайно взволнованный и рассерженный, мы почти поссорились. После его ухода я отправился к Деккеру и посвятил его в свой план. У него имелась пара охот­ничьих ружей, что было очень кстати.

Стараясь, чтобы нас никто не увидел, мы тайно про­никли в дом и расположились на верху башни, чтобы дер­жать под наблюдением окрестности. Был уже поздний ве­чер, и я предполагал, что кто-нибудь из Диллонов обязательно наведается сюда еще до утра. Стемнело, и мы больше полагались на слух, чем на зрение. Я был уверен, что, когда Диллоны будут залезать в окно, услышу звон разбитого стекла. Однако, возможно, у них имелись ключи, поэтому Деккер наблюдал за кухонной дверью, а я — за парадным и за входом в башню. Они явились все трое и стали возиться с дверью, ведущей в башню. Ковырялись они очень долго, но, наконец, вошли. Мы ожидали услы­шать их шаги на лестнице, но было тихо, и мы сообразили, что они отправились в подвал. Тут я впервые засомневал­ся, не напрасно ли с таким скептицизмом отнесся к мыс­ли о сундуке со старинными сокровищами; подвал старой башни был для него самым подходящим местом. Мы стали крадучись спускаться, стараясь ступать как можно тише. Однако предосторожности были излишни: Диллоны вни­зу производили столько шума, что не услышали бы и сло­новьего топота. Дверца в подвал была открыта, все они стояли спиной к ней. Я добежал до двери и спрятался за ней, а Деккер стоял на нижней ступеньке лестницы. Двер­ца совсем рассохлась, через большие щели все было пре­красно видно. Майкл, Дэн и их отец столпились в углу. Братья долбили пол, а Диллон-старший, вытянув шею, наблюдал за их работой и светил ручным фонариком, дру­гой фонарь стоял на полу. Оружия при них не было вид­но, но я держался настороже, помня, что они сделали со вставшей на их пути мисс Прайс. Картина в общем-то была ясна: они убили мисс Прайс ради сокровищ, но до сих пор не воспользовались ими, рассчитывая завладеть добычей, когда мы уедем. Мэккин спутал им карты и вынудил дей­ствовать немедленно. Я решил дождаться момента, когда они откопают сундук, но Деккер двинулся ко мне, а они как раз перестали долбить и услышали. Нам не оставалось ничего другого, как направить на них ружья. Наше появление было для них полной неожиданностью, они совершенно растерялись. Лучше других держался Дэн, и я подумал, что мисс Прайс застрелил имен­но он.