— Да?

— Мне нужна твоя помощь.

— Кто это?

Зачем она спросила!.. Ответ может потрясти ее до глубины души!

Темпл вцепилась в трубку обеими руками, потные ладони прилипли к гладкой пластмассе. Как это похоже на Макса — вот так возникнуть в ее жизни снова, бесплотным голосом в трубке… По крайней мере, это доказало бы, что он жив. Или… нет?

— А ты не знаешь? — спросил голос.

В этом-то и состояла проблема: она не знала, и напоминание об этом привело ее в состояние раздражения.

— Прекратите разыгрывать, или я повешу трубку! — пригрозила Темпл. — Я сыта по горло анонимными звонками!

— В самом деле?

Голос в телефоне звучал заинтересованно, даже игриво. Теперь Темпл знала, что это не Макс. Макс никогда себя так не вел. Но, вместо того, чтобы почувствовать облегчение или разочарование, она разозлилась.

— Я сказала, я сейчас повешу трубку!

— Нет, погоди!.. Господи, ТиБи, мне нужна всего лишь небольшая услуга.

Ох. Кроуфорд Бьюкенен со своим мужественным басом идола детских утренников. Она должна была сразу догадаться. Но какого черта он ей звонит?

— Попробуй обратиться в бюро добрых услуг. Они для этого предназначены.

— Просто послушай меня. У меня земля под ногами горит.

— У тебя задница горит, Кроуфорд. Как обычно.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что написала для «Гридирона».

— Для «Гридирона»? Я думала, ты нынче все шоу пишешь сам!

— Срок сдачи через два дня, а у меня недостаточно текста. Ты же выплевываешь эти свои легкомысленные писульки, как леденцы!

— А ты планировал сваять для «Гридирона» нечто философски-грандиозное, как Юджин О’Нил? — съязвила она в ответ.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне нужно несколько миленьких сатирических мазков.

— К какому времени?

— Репетиции начинаются в понедельник вечером.

— Блин, Кроуфорд, это чертовски короткий срок! Если бы ты не выделывался с единоличным написанием всего шоу, у тебя бы не горела под ногами земля вдобавок к вечно горящей заднице! По идее, я должна оставить тебя поджариваться. В назидание.

— Я знаю, я знаю!.. Я думал, что успею. Но потом… у меня начались проблемы с сердцем…

— Подготовка шоу — это тебе не вышивание крестиком. Пора бы знать.

— По крайней мере, я знал, кому всегда могу позвонить в случае неприятностей, — промурлыкал он своим самым глубоким и обольстительным баритоном.

— Да уж, кому еще ты мог позвонить на рассвете в субботу!

— Никому, — признал он очевидное. — Только тебе. Мне необходим большой номер для закрытия, с участием всей команды актеров. Что-то такое, что обобщило бы все, показало бы всю жизнь Лас-Вегаса за этот год. Дэнни Голубок, этот так называемый режиссер, уверяет, что шоу провалится, если концовка не будет грандиозной.

«Вот это мило, — подумала Темпл, задумчиво накручивая красный телефонный шнур на палец, увенчанный длинным ярко-алым ногтем. — Может, предоставить Круфорда его судьбе? — Она туго затянула шнур вокруг пальца. — Или все же помочь мерзавцу выпутаться?»

— Ладно. Но это только во имя «Гридирона». На тебя-то лично мне плевать, даже если шоу будет решено открывать и закрывать демонстрацией твоей хорошо прожаренной тушки. Я что-нибудь придумаю за выходные и пришлю тебе факсом в понедельник.

— Нет-нет! Ты должна приехать ко мне в офис в «Скуп» и писать прямо здесь, чтобы мы могли… консультироваться по ходу. В выходные тут никого, так что свободных компьютеров полно. Я сегодня буду в офисе весь день, и завтра тоже.

— Ты что, правда думаешь, что мне больше делать нечего, как только болтаться с тобой в твоей редакции все выходные?

— Но нам очень нужен этот номер, — сказал он. — Очень.

— Ну, хорошо, — проворчала она и, не прощаясь, повесила трубку. К сожалению, им с Кроуфордом слишком скоро предстояло опять здороваться.

Здание редакции газеты «Лас-Вегас Скуп»[30] выглядело так же многообещающе, как свиная лужа. Темпл часто проезжала мимо него и каждый раз морщилась, вспоминая Бьюкенена и представляя себе, как он тут ночь за ночью плетет свою сеть из сплетен, точно какой-то бледный паук с волосатыми лапами… нет, это сравнение выглядело оскорбительно по отношению к паукам.

Темпл считала свои взгляды достаточно широкими, но все равно терпеть не могла ежедневную колонку «Форпост Бьюкенена» с ее пошлыми обзорами самых низкопробных злачных мест Лас-Вегаса. Она ненавидела и сам «Лас-Вегас Скуп», пачкающий пальцы таблоид на дешевой бумаге, грязный не только в буквальном смысле, с его фотографиями мальчиков и девочек из эскорт-сервиса на всю страницу и обсасыванием всевозможных сексуальных извращений, от картофельного супа до бразильских орехов.

Темпл припарковала свой чистенький «гео-шторм» возле замусоренного тротуара, на котором валялись обрывки спортивных обзоров и газетные листы с лицами эскорт-девочек, несущими на себе следы подошв сорок третьего размера. Стоя возле узкой двери редакции, выглядящей прямо-таки подозрительно, Темпл никак не решалась прикоснуться поцарапанной дверной ручке. Это место напоминало ей вход в кинотеатр, где демонстрируют порнофильмы: мало ли кто дотрагивался до этой ручки, еще подцепишь какую-нибудь заразу.

— Я сошла с ума, это точно, — прошептала она себе под нос.

Но она написала столько реприз для «Гридирона»!.. И, вдобавок, как приятно, что Кроуфорд приполз к ней за помощью… хотя он по жизни передвигается ползком, так что это не особенно удивительно.

Обшарпанная дверь была заперта. Прекрасно!

Темпл поправила солнечные очки в красной оправе и оглянулась на свою машину. Она ненавидела работать вне дома, хотя и гордилась своей универсальностью и мобильностью. Кроме всего прочего, она терпеть не могла работать в сотрудничестве с кем-то. Пишущие лучше всех — пишут в одиночестве. А уж мысль о том, чтобы сотрудничать с Кроуфордом и видеть его поблизости во время работы никак не добавляла радости.

Дверь распахнулась, и он предстал перед ней во всей красе. Сегодня Кроуфорд был одет не в свой обычный щегольский светлый костюмчик, который заставлял бледнеть шикарные костюмы братьев Фонтана. Нет, на нем была трикотажная рубашка ананасно-желтого цвета и — фу!.. — белые шорты-бермуды. У нее даже в темных очках зачесались глаза от его вида. Кинув быстрый взгляд вниз, Темпл с отвращением убедилась, что сравнение Бьюкенена с бледным пауком с волосатыми лапами попало точно в цель.

— Ты сегодня выглядишь… живенько, — приветствовал он ее со своей вкрадчивой улыбочкой.

— Показывай, где компьютер, — прорычала она, протискиваясь мимо него так, чтобы не коснуться ненароком чего-нибудь еще, столь же мерзкого, вроде заляпанной чужими пальцами дверной ручки.

Редакция была пуста, как и обещалось. На какое-то мгновение Темпл испугалась, что Кроуфорд может предпринять что-нибудь… мужское. Что-нибудь мужское от него ее совсем не устраивало — в любой форме, хоть вербальной, хоть физической. Кроуфорд был уверен в своей неотразимости, позиционировал себя как Казанову и никакой отпор не принимал всерьез. Самые изощренные издевки не могли повредить его раздутому эго.

— Мы можем работать в моем кабинете, — сообщил он, прокладывая путь среди заставленного столами помещения, компьютеров, разрозненных номеров «Лас-Вегас Скуп», переполненных алюминиевых пепельниц и пустых одноразовых стаканчиков из-под кофе. Все это выглядело так, будто здесь никогда не убирали. Посреди этой свалки не хватало только валяющегося где-нибудь под столом мертвого тела.

Темпл вдохнула застарелый табачный перегар от сотен выкуренных сигарет и приторный запах множества дешевых сигар и глубоко пожалела о том, что вообще сняла трубку своего навороченного телефона, со звонка которого началось это погружение в журналистскую преисподнюю.

— У тебя имеется свой кабинет? — спросила она с надеждой. Сам Кроуфорд отличался невероятной чистоплотностью, граничившей с паранойей, так что в его кабинете должно было быть не так грязно.