В школьную группу вошли шесть комсомолок. Им помогают еще двадцать пять девушек. Вооружившись ведрами, тряпками, вениками, они двинулись в пустующие здания школ чистить, мыть, приводить их в порядок. Открыть школы в ближайшие дни было крайне важно, и Нина Рубан сама включилась в работу школьной группы. Она отлично знала харьковское учительство — до войны была директором школы. Отправившись в дом, в котором жили педагоги, Нина разыскала знакомую ей учительницу Мищенко и попросила ее назавтра же пригласить в райком работников школ Дзержинского района.
В райком пришли 62 учителя. Председатель исполкома райсовета и секретарь райкома партии рассказали им, как жил эти годы Советский Союз. Посоветовались, как лучше и быстрее подготовиться к открытию школ. Учителя вызвались привлечь родителей школьников к ремонту помещений. Работа закипела еще дружнее.
Под вечер Нина зашла в полуразрушенный Дом промышленности. Ее влекли сюда воспоминания о мирных днях: здесь в одном из корпусов весной сорок первого года работал райком. Молча бродила теперь она по хрустящему стеклянному песку, открывала скрипящие двери, поднималась по лестницам, выщербленным осколками. Жуткая тишина камнем ложилась на душу. Гигантский дом, вмещавший когда-то в себе сотни учреждений, стал мертвым. И вдруг в одном из корпусов Нина остановилась, удивленная. Перед ней лежали огромные груды книг. Чья-то заботливая рука стерла с них пыль, начала сортировать, классифицировать литературу. Нина припомнила: до войны здесь помещалась центральная научно-техническая библиотека, располагавшая богатейшим книжным фондом.
Из сумрака выступила чья-то фигура, бледная, истощенная. Библиотекарша рассказала Нине длинную историю о том, как группа работников Дома техники спасла сокровища библиотеки от немцев. Уже был дан приказ вывезти в Германию уникальные научные труды, хранившиеся здесь. Но библиотекари, рискуя жизнью, саботировали выполнение этого приказа: днем они упаковывали книги, а ночью вынимали их из ящиков и ставили обратно на полку. Наиболее ценные труды были надежно спрятаны.
Теперь надо как можно быстрее привести в порядок сокровища библиотеки и открыть к ним доступ, Люди, занятые воссозданием Харькова, будут остро нуждаться в технической литературе. Нина пообещала работникам библиотеки комсомольскую помощь. На другой день сюда пришли шесть комсомольцев во главе с Соколовой, Лойко, знающими библиотечное дело. Сегодня научно-техническая библиотека Харькова уже обслуживает своих читателей.
По мере того как множилось количество зарегистрировавшихся в райкоме комсомольцев, шире, многообразнее становился размах комсомольских дел, Райком начал учет культурных сил района, Комсомольцы обходили дом за домом, узнавали, кто из профессоров, инженеров, врачей, артистов уцелел за дни фашистского ига, кто нуждается в помощи, кто мог бы быть привлечен к активной созидательной работе. Вчера по почину райкома комсомола было проведено районное собрание интеллигенции. На него пришли 89 человек. Педагоги, врачи, инженеры, научные работники с огромным вниманием прослушали доклад о международном положении. Тут же после доклада люди горячо говорили о том, какое участие они примут в восстановлении Харькова.
Райком создал инициативные группы — агитационно-пропагандистскую и культурно-массовую. Начали с малого: девушки срывали гитлеровские лозунги, расклеивали советские плакаты, вывешивали свежие газеты. Теперь Надя Шар-город, Вера Данько, Фаня Абдулова и другие организуют читки газет по кварталам, распространяют советскую литературу, вывешивают в витринах листки с последними известиями. Группа культурно-массовой работы на первых порах взялась за организацию кружков самодеятельности в школах. Девушки обследовали помещения разгромленных гитлеровцами клубов, выяснили, удастся ли их восстановить и что потребуется для этого.
Наступает время, когда в работе райкома все больше и больше места будет занимать производственная работа. Постепенно начинают открываться ворота полуразрушенных заводских дворов. На одном заводе рабочие собирают разбросанные повсюду заржавевшие детали станков, ремонтируют помещение. Пройдет немного времени, и завод начнет возрождаться. Там уже сейчас работают трое комсомольцев. Райком решил создать на заводе комсомольскую группу. Она послужит основой будущей первичной организации. На днях начались работы на обувной фабрике. Там комсомольцев пока нет. Что ж, сегодня нет — завтра будут! И райком начинает глубоко интересоваться делами обувной фабрики. Цехи фабрики музыкальных инструментов взорваны, но сохранились кадры людей, делавших инструменты. А раз так, значит фабрика возродится, и в райкоме уже подумывают, как бы помочь хозяйственным организациям быстрее найти новое помещение и восстановить это производство. Комсомолец Василий Гучок в доме № 9 по Сумской улице собрал часовщиков и организовал часовую мастерскую…
Каждый день в тесной комнатке райкома рождаются новые затеи, новые замыслы, новые практические дела. Ежедневно сюда приходят десятки посетителей. Происходят трогательные встречи с людьми, которых Нина знает уже много лет, с которыми сидела на одной школьной скамье. Как изменились друзья и подруги, как постарели они, как измучились!
Страшное бедствие пережил Харьков. И трудно найти слова, способные передать всю глубину его горя. Словно свирепая моровая язва прошла по его улицам. Было когда-то в городе около сотни тысяч молодых людей, одних студентов училось здесь 100 тысяч. Теперь во всем городе сочтешь едва 15 тысяч молодежи, но зато какая сильная эта молодежь, какой жизненной энергией, цепкостью обладает она! И Нина Рубан с огромным душевным подъемом собирает вокруг райкома эту молодежь.
…А девушки все пели. Уже отгремела задорная смешливая «Лизавета», уже разучили «Землянку», спели «Вечер на рейде», а расходиться все не хотелось. И тогда вдруг Шура Бушева звонко воскликнула:
— Ну, а теперь, девушки, нашу родную «Катюшу»!
Эх, и грянула же песня! Так грянула, что последнее стекло в окне райкома снова звякнуло.
Неспроста фашистская газета, выходившая в Харькове, специальные статьи посвящала борьбе с этой песней. Украинская молодежь берегла ее, как знамя своей борьбы. «Катюшу» в годы оккупации пели вполголоса, тайком.
Крупные южные звезды глядят в окно райкома. Поют сирены машин, шелестящих по асфальту. Откуда-то доносится веселый смех. Город постепенно оживает, просыпается от долгого летаргического сна.
Ликующий Харьков
30. VIII, 19 ч. 10 м.
Просьба к дежурному по московскому узлу связи! Немедленно позвонить в редакцию «Комсомольской правды» по телефону Д3-36-24 и сообщите, что мы начинаем передавать срочный материал, который желательно опубликовать в завтрашнем номере. Даю текст.
Вчера и сегодня в Харькове не слышно канонады. Гитлеровцы, отброшенные за Мерефу, бессильны чем-либо досадить городу, из которого их выбили восемь дней назад. Теперь даже снаряды дальнобойной артиллерии не достанут до улиц и площадей Харькова, и город торопится начать новую жизнь, жадный до настоящих, больших дел.
Сейчас, когда пишутся эти строки, нежаркое осеннее солнце золотит израненные кровли города. Еще не засыпаны землей глубокие воронки на площадях, и стекол нет во многих домах, и не все мины извлечены из тайников, но город уже приобрел деловитый рабочий вид, и с каждым днем ритм его жизни становится все более четким и уверенным.
Над реками города повисли прочные мосты с любовно сделанными резными балюстрадами, и крупные капли пахучей смолы выступают на табличках с тщательно сделанными надписями о том, кто эти мосты строил. Седоусые трамвайщики ремонтируют пути, к которым два года не прикасалась человеческая рука. По улицам мчатся грузовики со станками, откопанными из-под груд раздробленного бетона; по наскоро проведенной узкоколейке веселые девчата гонят вагонетки, груженные трофейным цементом: на бумажных мешках дрезденская фабричная марка. Немецкий цемент пойдет на восстановление холодногорского виадука.