– А жучок тут при чем? –степень собственной виновности в происшедшем начинала доходить до моего мозга, и я делалась все мрачнее и мрачнее.
– Хочешь сказать, собака – это просто совпадение?! – насмешливо поинтересовался Георгий, – Таких совпадений не бывает. Раньше собаки не было, так ведь?
– Да. Я же своими глазами видела. По вечерам Лихогон запирает дверь на ключ и ставит офис на сигнализацию… Никакой собаки там не бывало.
– Значит, собаку он привел специально для встречи со мной. Еще одноклассник называется! Но не в этом дело. Откуда он мог узнать о том, что сигнализация нам не страшна? Или кто-то из нас – предатель… Во что я никогда не поверю. В нас с тобой я уверен. Мария – самая заинтересованная из всех сторона. Ей успех нашего дела жизненно необходим. Артем – влюблен в неё по уши…
– Может, он от невзаимности? – всполошилась я, вспомнив, что, всячески подчеркивая своё доброжелательное отношение к Тёмке, Мария ничем не демонстрировала наличие чего-то большего.
– Вечно ты пытаешься очернить парня! – снова влез со своими упреками Георгий, – Не стал бы он так низко мстить. Кроме того, вред-то он не Марии принес, а мне. А я ему, ты сама знаешь, как родной брат…
– Ладно-ладно, на виновности Тёмки я не настаиваю. Просто под руку попался. Должна ж я была указать на сомнительность твоего довода. Ну, мол, раз влюблен в Машу, значит за наших…
– А вот Шурик мог бы вызывать подозрения! Он знал, что ты интересуешься прибором. Мог обнаружить его пропажу и разозлиться. Разозлившись, заявить Лихогону о твоем ужасном поведении…
– Совершенно исключено! Срочно выкинь это из головы! Во-первых, Шурик понятия не имел, что я собираюсь нападать с этим прибором на Лихогона. А во-вторых, это же Шурик… Если даже предположить, что он вышел из себя, то скорее он приехал бы ко мне, и закатил серьезный разговор с мордобитием и метанием предметов… Никогда бы не стал он делать подлости исподтишка.
– Может, он и ехал, но не застал тебя дома… Разозлился еще больше, от злости резко помудрел и догадался про Лихогона. Впрочем, я тоже считаю, что Шурик виноват быть не может. А раз так, то единственным объяснением информированности Лихогона является высокий уровень его разведывательных операций. Вспомни, когда мы говорили об отключении сигнализации?
– В машине… И на даче…И все, кажется.
– Подслушивание шпионами можно сразу же исключить, никто не смог бы подобраться ко мне так близко и остаться незамеченным. Значит, подслушивающее устройство. Машину и дачу я обыскал. Остаешься только ты. Раз ты говоришь, что в одежде его точно нет, значит, может быть, в волосах?
Георгий по-обезьяньи внимательно принялся теребить мою прическу.
– Совсем с ума сошел?! – не вытерпела я, – Я, к твоему сведению, голову мою еще чаще, чем одежду стираю… Отстань! Впрочем, не отставай, только смени намерения, – я с детства обожала, когда кто-то возился с моими волосами, поэтому, в общем, не возражала, против поисков у меня в голове чего угодно, – Как приятно, – замурчала я, – Поищи, вон там, на затылке… Туда эту бомбу вполне могли засунуть.
Георгий резко встал.
– Я ей тут о крахе операции толкую, а она шутки шутит! Какая бомба! Что ты выдумываешь?
Я тяжело вздохнула, понимая, что придется вернуться к реальности.
– Если бы подслушивающее устройство цепляли к моим волосам, или там, вживляли под кожу или еще что-то такое, я бы наверняка это почувствовала. Как бы сильно занята ни была. А я ничего такого не помню. Значит, Лихогон не знал заранее о нашем нападении. Понимаешь, если б знал, он бы никогда не согласился идти в кино. Не такой он человек, чтоб ни в чем не повинное животное так подставлять. Кроме того, ему наверняка было бы интересно застать тебя на месте преступления…
– Чем же ты тогда объяснишь происшедшее?
– Собственной глупостью, – наконец, призналась я, – Глупостью и неприспособленностью к шпионской деятельности. Понимаешь, я не учла, что сегодня выходной.
– То есть?
– За время работы, я слышала от Лихогона что-то такое, мол: “поставить офис на сигнализацию – штука хорошая, но дорогая. Если б не знакомые ребята, с которыми удалось договориться, я б на такие расходы в жизни не пошел…”. Вот и думаю теперь, что, может, эти дружественные Лихогону ребята по выходным не работают… И от этого на выходные приходится собаку вызывать…
– Очень на то похоже…
– Но это я сейчас так думаю. А в тот момент и не сообразила даже… Кошмар, из-за меня тебя чуть не съели! – я сама себе сделалась противна.
– “Чуть не съели” – это мелочи, – блеснул благородством Георгий, и тут же все испортил безжалостным образом, – Кошмар в другом. Из-за тебя провалилась наша операция!
Возражать было нечего, я понуро опустила голову.
– Итак, – продолжал экзекуцию Георгий, – Завещание не украли. Лихогона насторожили (соседи наверняка сообщат ему о ночных истериках собаки). Да еще и, оказывается, на тебя, как на разведчика, рассчитывать больше нельзя. Ничего не скажешь, прекрасное положение…
– Неизвестно еще, лежало ли в сейфе это завещание на самом деле, – не подымая головы, пробормотала я, – Раз Лихогон знал, кто я, мог нарочно подсунуть фальшивую опись имущества сейфа. Для окончательного сбивания меня с толку.
– Или для проверки… Он рассуждал так: “Если Георгий поддастсяна эту уловку, и попробуем похитить завещание, значит, у Марии этого завещания нет. Значит, она обманула”… Теперь Лихогон точно знает, что Машка блефовала, и ЛжеКузен может ничего не бояться.
– Эх, и все из-за меня! Неужели я не могла сразу распознать, что Лихогон играет со мной?! Неужели не могла получше разобраться в системе охраны офиса на выходные?! Все из-за меня…
Георгий и не думал меня разубеждать. По опыту предыдущего общения он прекрасно знал, что тогда взыграет мой дух противоречия, я кинусь спорить, накручу сама себя и стану убиваться еще горше. Кроме того, стану заставлять убиваться и всех окружающих.
– Точно, – Георгий решил применить шоковую терапию, и направить мои страдания в созидательное русло, – Из-за тебя. Раз ты так виновата, то теперь должна сама найти выход. Чем страдать, лучше придумывай, что теперь делать.
– Ну вот еще! – возмутилась Георгиевскому нежеланию меня жалеть и разубеждать я, – Никому я ничего не должна. Можешь меня уволить. С заданием я не справилась, к детективной деятельности я не пригодна…
– Совершенно непригодна. Я тебя с самого начала в этом подозревал! Говорил же: “Не уверена,что справишься – не берись”.
Мозгами я понимала, что Жорик просто спекулирует на моем характере. Но остановиться уже не могла.
– Прекрати меня раззадоривать! – попыталась спастись я, – И не думай даже! Доказывать собственную профпригодность я не стану!
– Нечего тут доказывать, – тяжело констатировал Георгий, – То, чего нет, не докажешь…
– Так уж и нет! – я все же завелась, – А вспомни-ка предыдущие дела? Если б не я, ты б до сих пор гонялся за угонщиками машин…
– Тебе просто везло. А удача – штука конечная.
– Еще не вечер! Проигранный раунд не означает поражение. Подумаешь, завещание… У нас на руках вскорости могут оказаться совсем другие козыри.
– Какие? – оживился Георгий.
– Не знаю пока… – соврала я, потому что, конечно же начала уже придумывать план, – Но, ты прав, раз я виновата в срыве операции, значит мне её и спасать.
– Ну уж нет! – Георгий испугался, что переусердствовал, – Только под моим руководством. Самостоятельно ты, конечно же, наделаешь глупости…
Я открыла было рот, чтоб возмутиться, но меня перебил телефон Георгия.
– Срочно приезжайте. Пока мы по офисам ошивались, на Марию было совершено нападение, – сквозь сдержанный тон Артема просачивалась тревога и беспомощность.
14. Глава четырнадцатая, чужую душу в потемках отыскивающая.
Не сговариваясь, за руль усадили меня. Георгий для таких поездок слишком напряженно чувствовал себя за рулем. Наш Форд, словно реактивный, что есть мочи, помчался в сторону дачи.