— Нет, братан, они оказались уж очень скромными. Ни тот ни другой меня не уведомляли. Я, видишь ли, сам по себе проинформировался. Чтоб ты не мучился особо, я кота в мешке держать не буду. Сегодня рано утром приехали по твою душу какие-то четверо. На «тайге». А у меня, понимаешь ли, есть в — тих местах кое-какой интерес. И сам я тоже любопытный до ужаса. И ребята, которые у меня работа-от, такие же. Они подошли поинтересоваться: что — то за гости ранние? А те какие-то нервные оказались — стрелять начали. В общем, из тех четверых троих пришлось насовсем успокоить. Остальные двое, как ни странно, попались разговорчивые такие, общительные. А рассказали они такие любопытные вещи, что мне пришлось в четыре утра вставать и ехать сюда, в эту вашу тьмутаракань.

— Ну и что же тебе рассказали? — хмыкнул Клык.

— Да вот, говорят, есть один гражданин Гладышев Петр Петрович, он же Клык, которого очень хочет видеть прокурор Иванцов. Причем, как ни странно, почему-то не в живом виде, а совсем наоборот. И еще более удивительно, что товарищи, которых он за тобой присылал, вовсе не состоят на службе в органах внутренних дел, а работают в частной фирме «Русский вепрь», которую содержит супруга прокурора Ольга Михайловна. Разве тут не заинтересуешься?

— Это точно, — кивнул Клык, — очень интересно.

— И еще эти разговорчивые граждане должны были у тебя забрать «дипломат» с какой-то очень ценной иконкой. И отвезти ее непосредственно гражданину прокурору. Им дали адресок, где тебя искать, фотомордочку в фас и профиль. Вот такие дела. Может, что добавишь, если не против?

Да ты и так больше меня знаешь, — ухмыльнулся Клык. — Одного не пойму: какой твой интерес?

— Помочь тебе хочу. За мной, извини, должок перед тобой.

— Серьезно? — Клыку что-то не верилось. Он пристально посмотрел на Курбаши, вгляделся в его загорелую бородатую рожу. Не поймешь, не то кривляется, не то вправду…

Серьезно. Курбаши добро помнит. Если б не ты, придавили бы меня тогда, как клопа. Это не забывают.

— Приятно, — осклабился Клык. — Благотворительностью, значит, хочешь заняться?

— Считай, что так, хотя у меня и свой интерес есть.

А не боишься, что у тебя от этого напряги возникнут и жизнь трещину даст?

— И с кем же эти напряги возникнут?

— С Черным, например.

Курбаши не то что улыбнулся, а просто расхохотался:

— Нет, не боюсь. Черный теперь такой тихий, такой уступчивый стал, слова не скажет…

— Непохоже что-то, — усомнился Клык, уже понимая, что с Черным произошло нечто фатальное.

— Меняются люди, меняются! — бодро произнес Курбаши. — Покинул Володя здешнюю губернию, исчез без следа, как с яблонь белый дым.

— А этот свет он, часом, не покинул?

— Все грешны, все смертны — может быть, и так.

«Врет или не врет?» — прикидывал Клык.

— Не опасайся, — доверительно понизил голос Курбаши. — Нету его. И шобла его более не существует. В декретный отпуск ушла. До Страшного суда.

Клык решил поверить, хотя и не хотелось. Раньше за Курбаши вранья не водилось. Но ведь прав он, сукин сын, меняются люди. И сам он здорово изменился. Раньше был молчаливым, мрачноватым, а теперь веселенький стал и болтает вовсю. Богатство изменило, как видно.

— Про свой интерес в моих делах скажешь или это у тебя коммерческая тайна? — спросил Клык.

— Да нет, — усмехнулся Курбаши, — совсем особо секретного ничего нет. Только мне, знаешь ли, хочется забрать тебя отсюда вместе с чемоданчиком. Не нужно мне, чтоб каждый день сюда ребята от Иванцова приезжали и тебя беспокоили. Понимаю, конечно, что тебе это очень стремным покажется, но деваться некуда. С дыркой в ноге ты далеко не убежишь, а сюда вот-вот нагрянуть могут. Мы пока с прокурором радиоигру ведем, время тянем. По нашей просьбе один из тех мужиков, что попались, каждые пятнадцать минут сообщает, как они тебя сейчас по лесу ищут. Но ведь там тоже не дураки, догадаться могут. Я могу, конечно, оставить тебя в покое. Мне с прокурором ссориться лишний раз неохота. Но ведь тогда ж я вечной падлой буду, позорником.

— Ну, допустим, — мрачно сказал Клык, — увезешь ты меня отсюда. Но тут же, в Марфутках, народ имеется. Начнет прокурор выяснять, как и что, скажут, что приезжала такая-то машина, увезла кого-то. Может, и номер запомнят. Ведь поссоришься с Иванцовым так и так.

— Я с ним, положим, — скривился Курбаши, — особо и не корешился. Гнилье он, а не человек. Но один поворот, если он все дело с тобой и твоим чемоданчиком чисто закроет, а другой — если я вас к себе приберу. Тогда ему придется бескозырку играть, а не мне. Почувствуйте разницу.

Клык почуял. Да, тогда прокурору прицепиться к Курбаши будет туговато. Если Клык и нычка окажутся под крылышком гражданина Курбатова, то прокурору лучше о них позабыть и не нервничать. Как-никак за фиктивный акт о приведении приговора в исполнение и попытку присвоения государственного имущества в форме культурной ценности можно спалиться очень крупно.

Велик был соблазн поверить Курбаши. Здесь, в Марфутках, действительно ничего не светило. Прокурор уже докопался, значит, хана. Достанет. И потом, конечно, могут они как-нибудь с Курбаши сторговаться и сейчас, но, сидючи здесь, этому все равно не помешаешь. Нет, можно прямо сейчас взять Курбаши на мушку, сказать: «Веди к машине!», заставить его ребят принести нычку из дома напротив, посадить Курбаши за руль и гнать, пока бензина хватит… Только куда? И как это хромой Клык будет тут распоряжаться, даже при автомате и пистолетах? Курбаши, конечно, не один приехал. Один раз спину подставишь — хлопнут. К тому же не видел он от Курбаши ничего плохого до сего дня.

Клык уже совсем было решил, что от добра добра не ищут, но тут вспомнил, что нычку он отправил с Верой в соседний дом. Она могла вполне уже выбежать задами и рвануть куда-нибудь. На станцию, например, чтобы уехать в Москву и отвезти «дипломат» на Лубянку, как завещал несгибаемый чекист «капитан Гладышев». Ну, если так, то ее Курбаши уже мог перехватить. А вот если она осталась у соседки, то придется идти туда. Вера эта вполне могла подружке своей все объяснить… Нехорошо получится, но только бабы эти становятся лишними. На вторую, горластую пьяницу, Клыку было начхать. Он ей ничем обязан не был. А вот Верку, сестрицу милосердную, пожалеть стоило. Но тут уж не Клыку было решать, кого жалеть, а кого нет. Это было в воле Курбаши.

— Вот что, — сказал Клык, — чемоданчик этот сейчас в доме напротив. Я его туда с девушкой отправил. Если она с перепугу от вас в бега не ушла, то должна быть там. Она меня тут два дня лечила. Вера ее зовут.

— Хорошая девушка? — спросил Курбаши.

— Хорошая. Я ей комитетчиком представился, опером. А она сама — внучка бабки Аверьяновой, которой я этот дом продал.

— У тебя с ней любовь или как?

— «Или как», — усмехнулся Клык, — то есть никак. Я ее если и видел раньше, то совсем соплюхой. А вообще-то она в областной газете работает. Журналистка.

Курбаши помрачнел.

— Не люблю прессы. Особенно нынешней. Как этой писучей фамилия?

— Авдеева, кажется. Это она по бабке Аверьянова.

— Вера Авдеева… — наморщил лоб Курбаши. — Ты знаешь, читал я ее, кажется. В «Губернских вестях», в криминальной хронике. Бойкая — видно, что ее правят, но кое-что и между строчек прочесть можно. Она под прокурора копает. Может, сама, а может — по заказу. Не худо бы познакомиться! Так что, едем?

— Едем… — выдохнул Клык тем тоном, каким говорят: «Была не была!»

ПУСТОЙ НОМЕР

Часы показывали 12.35. Иванцов сидел в охотничьем домике «Русского вепря» и ждал связи с группой, которая была отправлена в Марфутки. Радиостанция с кодирующим устройством похрюкивала перед ним на столике. Ждать надо было минут десять. Последнее сообщение было совсем недавно, в половине первого.

Иванцов немало поволновался после того, как где-то в три утра, доложив, что подъезжает к Марфуткам, группа замолчала почти на два часа. Он уже подумывал о том, чтобы позвонить Найденову и послать туда оперативников, хотя это было бы не самым дешевым ходом. Но тут ребята отозвались. Оказывается, Клык заметил машину и загодя побежал в лес. Теперь его преследуют. После этого доклады следовали регулярно. Сводились они к одному: ищем, но пока не нашли. Час назад Иванцов все-таки решил задействовать группу, которую подготовил Найденов, и высадить ее с вертолета северо-западнее Черного болота. Именно там вроде бы бегал сейчас Клык, преследуемый охранниками из «Вепря».