16 января 1917 года этот сановник послал фон Экхардту телеграмму следующего содержания:
«1 февраля мы начинаем беспощадную подводную войну. Мы всё же надеемся, что Соединённые Штаты останутся нейтральными. Если это нам не удастся, то мы предложим Мексике союз на следующих условиях: вместе вести войну и вместе заключить мир. Мы окажем ей финансовую помощь и потребуем возвращения Мексике территорий Новой Мексики и Аризоны, потерянных ею в 1848 году. Вы должны заняться разработкой деталей этого соглашения. Вы должны позондировать почву, но самым конфиденциальным образом, и, как только, война против Соединённых Штатов станет свершившимся фактом, вы посоветуйте Каррансе, чтобы он по собственной инициативе вступил в переговоры с Японией и предложил ей присоединиться к вам, одновременно предложив также служить посредником между Германией и вами. Обратите внимание Каррансы на то обстоятельство, что неограниченная подводная война образумит Англию и заставит её через несколько месяцев просить мира. Получение подтвердите.
ЦИММЕРМАН»
Так гласила эта знаменитая телеграмма.
Я подумал о тех путях, какими располагало тогда министерство иностранных дел для посылки своих телеграмм в Америку. Таких путей было четыре. Каждая важная телеграмма из Берлина в Америку отправлялась по четырем различным путям. Во-первых, беспроволочный телеграф и депеши, передаваемые непосредственно через океан, составлялись в зашифрованном виде. Во-вторых, каждая телеграмма отправлялась в Стокгольм, где она зашифровывалась по секретному шведскому шифру и пересылалась в виде каблограммы или радиограммы германскому послу в Вашингтоне. В-третьих, каждая депеша посылалась по беспроволочному телеграфу в Голландию и одновременно в Испанию, где назначенный для этого атташе пересылал ее дальше в Нью-Йорк, пользуясь при этом тем шифром, каким пользовался Берлин для своих непосредственных депеш. Наконец, министерство иностранных дел придумало ещё четвертый путь, пользование которым оказалось особенно опасным. Однажды оно приняло предложение, сделанное правительством Соединенных Штатов и переданное американским послом в Берлине, — передавать через его посредство телеграммы, исходящие от германского министерства иностранных дел. Они, таким образом, передавались по кабелю в Вашингтон, и ни одна неприятельская держава не имела возможности перехватывать их или задерживать.
Телеграмма Циммермана была отправлена еще по пятому пути: непосредственно с берлинской радиостанции на радиостанцию, [84] только что построенную на мексиканской территории.
Однако министерство иностранных дел дважды подумало, прежде чем решилось, наконец, использовать все эти пять путей сообщения. Ввиду чрезвычайной важности этой депеши оно хотело испробовать новый совершенно надежный путь, доверив телеграмму подводной лодке «Дойчланд», которая должна была выйти из Бремерсхафена в Северную Америку 15 января 1917 года. Но так как война с Соединенными Штатами уже угрожала, «Дойчланд», считавшаяся до тех пор торговой подводной лодкой, была прикреплена к военному флоту, и ее рейс был отменен.
Я глядел на телеграмму, весь поглощённый своими мыслями, когда адмирал Холл подошёл ко мне.
— Известно ли вам, — сказал он, — сколькими путями пользовался Берлин для передачи депеш в Америку?
Мне это было известно, и было неудивительно, что германский офицер, работающий в морском главном штабе, находится в курсе этого. Зато удивительно было то, что это известно также адмиралу Холлу. Он мне рассказал сперва, что депеша Циммермана была передана по радио непосредственно в Нью-Йорк, и я не был удивлен, когда узнал, что она была перехвачена и расшифрована. Содержание телеграммы стало достоянием гласности, так как она была опубликована в газетах. Затем Холл мне сказал, что путь через Швецию тоже не был надежным, так как англичане имели в своих руках также ключ к секретному шифру шведского министерства иностранных дел. Третий путь через Голландию и Испанию нисколько не был лучше, так как Англия имела своих платных агентов в телеграфных конторах этих стран, а морская контрразведка получала через них германские телеграммы, проходившие через их телеграфные конторы и зашифрованные шифром, который был известен адмиралу Холлу. Именно телеграмма, переданная германским морским атташе в Мадриде, привела Мата Хари к расстрелу в Венсенне. Четвертый путь через американское посольство в Берлине тоже был доступен адмиралу, так как я тогда узнал, что посол Джерард даже ещё в то время, когда Соединенные Штаты сохраняли полный нейтралитет, передавал наши депеши по кабелю на центральный лондонский телеграф для дальнейшей передачи в Америку. Англичане имели ключ американского шифра, и так как Джерард сообщал им, какие [85] телеграммы исходят от германского правительства, они их прочитывали без всякого труда.
Таким образом, ни один из наших пяти путей не оставался секретным, и все они проходили через руки адмирала Холла.
— Когда нами перехвачена была телеграмма Циммермана, — продолжал он, — мы на первых порах ничего не сказали.
Англичане оставили это про себя, но у них тогда в руках оказалось средство, способное вовлечь Соединенные Штаты в войну. Если бы депеша была опубликована в Америке, она подняла бы такую бурю возмущения против Германии, что американское правительство не могло бы игнорировать его. Оно не смогло бы воспротивиться общественному настроению. Если бы оно отказалось действовать, оно тем самым поставило бы себя в тревожное положение, так как Соединенные Штаты всегда боялись опасности, какую представляли для них Мексика и Япония. Эти обе страны являлись для них как бы кошмаром, одна мысль о котором беспокоила мирный сон американских граждан, так что американцы готовы были со всей яростью обрушиться на ту страну, которая посмеет вызвать этот кошмар.
— Что же вы сделали дальше? — спросил я. — Не подлежит сомнению, что вы выжидали благоприятного случая, а затем?..
Холл осторожно взял одну из разложенных перед ним бумаг, улыбнулся и протянул ее мне. Это была депеша мистера Уолтера X. Пейджа, посла Соединенных Штатов в Лондоне, датированная 24 февраля 1917 года:
«ГОСУДАРСТВЕННОМУ СЕКРЕТАРЮ. ВАШИНГТОН. № 5746.
Приблизительно через три часа я отправлю президенту и министру иностранных дел телеграмму величайшей важности.
ПЕЙДЖ»
Холл взял другой листок и показал мне упомянутую телеграмму, отправленную три часа спустя. Телеграмма имела номер 5747.
«СЕКРЕТНО. Лично президенту и государственному секретарю.
Бальфур только что передал мне текст шифрованной телеграммы Циммермана, германского министра иностранных дел на имя германского посланника в Мексике; телеграмма была отправлена через Вашингтон и переотправлена послом Бернсторфом на центральном телеграфе в Вашингтоне. Вы, может быть, сумеете получить на вашингтонском телеграфе копию текста в том виде, в каком он был передан Бернсторфом. [86]
Первая группа цифр составляет 130, — это номер телеграммы; вторая — 1.3042, и это ключ шифра. Последняя группа составляет 97556, — и это есть подпись Циммермана. Я пошлю вам дипломатической почтой копию шифрованного текста и его изложение на немецком языке. Пока же я посылаю следующий английский перевод текста...»
За этим следовал буквальный перевод телеграммы. — Ну вот, сэр Реджинальд, телеграмма прибыла в Америку, что же дальше? Адмирал продолжал:
- — Хотя вашингтонское правительство имело, таким образом, все подробности с цифрами, указывающими ключ для адресата, текста и отправителя, оно не могло и не хотело поверить в ошеломляющее открытие своего лондонского отдела. Казалось невероятным, чтобы такая дикая телеграмма была действительно отправлена с Вильгельмштрассе.
— Американцы считали, что телеграмма фальшивая, — сказал, улыбаясь, Холл, — а так как они ее считали фальшивой от начала до конца, они не хотели опубликовать ее в газетах, но для очистки совести они всё же навели справку на вашингтонском телеграфе и после кратких поисков нашли копию депеши, посланной Бернсторфом фон Экхардту в Мексику. Это обстоятельство их несколько поколебало, но им надо было иметь неопровержимое доказательство, прежде чем бросить свою страну в войну. Как можно поверить, чтобы министр оказался настолько неумным и отправил подобную телеграмму хотя бы в зашифрованном виде? Тем не менее, они решили добраться до корня и попросили Пейджа получить от адмирала Холла ключ к шифру и немедленно отослать его в Вашингтон, чтобы они сами могли на месте расшифровать документ. Однако у Холла были свои собственные причины не исполнить эту просьбу. Он передал мне другую телеграмму американского посла в Лондоне, полученную в Вашингтоне 1 марта: