Мы обе замираем, осознав, наконец, насколько несправедливы эти взаимные упрёки. Больше так не могу, это нужно прекратить. Я должна уйти первой.
— Ладно, желаю хорошего концерта. Я поеду в Индианаполис с Мэтом.
— Ну конечно. Я так рада, что ты использовала мой тур, чтобы найти себе нового парня и всем его демонстрировать.
Я уже отвернулась от Ди, поэтому она не видит, что у меня отвисла челюсть. Не знаю, откуда у неё появилось желание оставить последнее слово за собой. Как она посмела? Я месяцами слушала её рыдания по Джимми, будто он умер. А она не может побыть моей подругой один раз, когда я решила пожаловаться на парня, с которым встречаюсь?
Дверь громко захлопывается за мной, и я борюсь с желанием немедленно побежать в комнату Мэта, зарыться лицом в его плечо и заплакать, потому что даже моя лучшая подруга думает, что я ужасный человек. Я начинаю очень быстро дышать носом, как будто у меня приступ астмы. Не хочу, чтобы Мэт и Корин знали, что я поругалась с Ди. И ещё больше не хочу, чтобы они знали, что послужило причиной.
Почти целый час я брожу по арене, теряясь между фанатами Лайлы Монтгомери. Я всё время держу телефон в руке, ожидая эсэмэс от Ди и одновременно собираясь написать ей первой. Я не могу понять, за что мне больше всего стыдно: за свои слова или за то, что она мне ответила. Мы никогда раньше не ссорились так сильно.
Мне очень хочется спрятаться где-нибудь в уголке и не появляться до конца выступления, но, в конце концов, я появляюсь в общей гримёрке. Может, мы с Ди помиримся.
— Вот ты где. — Мэт обнимает меня за талию.
Ди не появляется.
— Вот я, — механически отвечаю я.
— Мэт, две минуты! — кричит ассистент, появляясь в дверном проёме.
— Хорошо, — отвечает Мэт. Улыбнувшись, он целует меня в лоб и уходит.
Корин здесь, рядом с нами, но я о ней почти забыла. В свою очередь, она желает Мэту отжечь по полной, и потом они обнимаются, на мой взгляд, слишком долго.
То, что нам с Корин придётся остаться наедине, с самого начала было неизбежным фактом. Остатки моего терпения закончились во время ссоры с Ди. Пока Мэт был на сцене, мы обменялись всего парой фраз. Я рада, что не принесла с собой фотоаппарат — не хочу помнить выражение глаз Корин, когда она смотрела на Мэта.
Во время небольшого перерыва между песнями, когда Мэт меняет гитары, я наконец ощущаю взгляд Корин на себе.
— Я рада, что кто-то был с Мэтом этим летом.
Прошедшее время — был. Будто всё это закончилось, потому что она здесь. И фраза «кто-то был с Мэтом» прозвучала так, будто я была для Мэта просто ходячим развлечением. Умная девочка. Но я тоже отлично говорю на этом языке.
— Мне только в радость. — Вот так. Теперь пусть думает об этом. Она знает Мэта намного дольше, но зато именно я целовалась с ним.
— Ты очень красивая, — с милым очарованием ребёнка начинает Корин, но я прекрасно знаю, что она делает. Моя соперница просто само очарование, и я её не запугала. Сейчас она пытается войти ко мне в доверие. Однако этому не бывать.
— Ожидала, что я уродина?
Корин смеётся.
— Нет. Не знаю, кого я ожидала увидеть, судя по тому, что рассказывал мне Мэт.
Пожимаю плечами. Я не буду спрашивать, что он ей рассказывал, хотя меня распирает от любопытства. На сцене звучат первые аккорды новой песни, медленной и милой.
— О, вот и она. Твоя песня.
— Мэт сказал тебе?
— Конечно. — Корин произносит это таким тоном, что я ясно слышу: «Конечно, он сказал мне. Он всегда говорит мне такие вещи».
Пауза.
— Ох. — Она закусывает губу. У Корин не очень большие губы, но достаточно полные, идеальные для отпечатков. — Прости, если это неловко…
— Конечно нет. У всех есть прошлое — люди, которых мы любили. У Мэта просто… лучше задокументированное.
Корин поджимает губы на словах «мы любили». Хорошо. Я хочу, чтобы мы перестали играть в прятки. Но ещё я хочу, чтобы она перестала смотреть на Мэта так, будто он щеночек под рождественской ёлкой, будто он самый удивительный человек, которого она встречала в своей жизни. Наконец, Корин отводит взгляд от Мэта и разглядывает девушек у сцены.
— Должно быть, все эти девушки сводят тебя с ума.
— Не совсем. Я в себе уверена. — Просто люблю свою территорию.
— Конечно, так и есть.
Клянусь, я видела, как она смотрела на мою грудь. Сучка. Мне очень хочется найти Ди и доказать ей, что я была права — как только Мэт ушёл, Корин выпустила свои когти.
— И я ему доверяю, — продолжаю я, хотя никогда и не думала об этом до сегодняшнего дня. Но я доверяю Мэту настолько, насколько могу довериться человеку, которого знаю всего несколько недель.
— Это хорошо, — фальшиво улыбается мне Корин. Разница в том, что её улыбка, когда она обращена Мэту, просто сверкает. — Так вы встречаетесь? Он не говорил об этом.
Разумеется. Мэт же не просто так бегал за мной половину лета, чтобы я была просто одной из многих девушек. Но я стараюсь скрыть своё раздражение под маской удивления.
— Я не люблю выяснять отношения.
— Хм-м. — Корин даже не пытается скрыть своё осуждение. — У Мэта сейчас не самое подходящее время для новых отношений. В его жизни и так происходит слишком много всего.
— Ты про его маму. Я знаю. — Это правда; я знаю, что ему больно. И никогда бы не стала отрицать этого.
— Она была просто замечательной. Все до сих пор не могут оправиться от потери, — вздыхает Корин.
Хотя мы и разговариваем друг с другом, но обе смотрим на Мэта, стоящего на сцене со скрещёнными руками.
— Он говорил мне, что ваши мамы были лучшими подругами.
— Да. — Корин в балетках, и мои туфли на каблуках позволяют мне сравниться с ней в росте, что идеально подходит для игры в гляделки. — Семья Мэта, переехав в Чикаго, поселилась по соседству с нашей, когда мы ходили в детсад. Я не могу представить Рождество без неё. Она была мне как вторая мама.
— Да. Мэт говорил, что ты ему как сестра, и я поняла, что ваши семьи очень близки.
От этой мысли глаза Корин заволоклись мечтательной дымкой.
— Так и есть.
— Тебе, наверное, тяжело быть так далеко от дома. Почему ты решила поступать в Огайо?
— Туда поступал мой парень. Бывший парень. — Корин на мгновение закрывает глаза, сдерживая себя, чтобы не зажмуриться. — Ничего не говори, я знаю, что это глупо.
Ага.
— Совсем нет.
Она тут же начинает оправдываться, как будто чувствуя, что я говорю неискренне:
— Но мне нравится Колумбус, у меня там есть друзья. И я не буду менять колледж только из-за того, что мы расстались.
— Это хорошо. Думаешь, вы помиритесь?
— Я не знаю. — Она сжимает руки. — Не хочу, чтобы он радовался, если мы помиримся. И вообще, меня ужасно раздражала его ревность к Мэту.
Всё, хватит этих откровений.
— Парни — придурки.
В глазах Корин отражается свет со сцены.
— Но не Мэт.
Я тронута.
Ди так и не появляется, чтобы посмотреть выступление Мэта, и я почему-то начинаю переживать. Я ухожу из-за кулис до того, как Мэт заканчивает петь, и смешиваюсь с толпой, чтобы Ди не смогла меня увидеть. Даже крики фанатов не заглушают слова Ди, которые пульсом бьются в моей голове: остаться в школе и быть тебе нянькой… использовала мой тур, чтобы найти себе нового парня. Она и правда имела это в виду? Я не хотела говорить ей, что она не понимает настоящую боль, что она бросила меня и что использует меня как девочку на побегушках. Какое ничтожество сможет сказать такое своей подруге?
Когда Ди наконец выходит на сцену, мне становится по-настоящему паршиво. Девушки рядом со мной начинают прыгать и кричать в приступе какого-то безумия. Все концерты Ди длятся одинаково, но сегодняшний кажется мне бесконечным.
Когда я уже решаю, что хуже быть не может, Ди начинает петь песню «Дорога в лето». Все вокруг начинают подпевать, и я морщусь, когда они кричат моё имя.
«С Рейган под небом в кабриолете, клянусь, мы почти летим, — поёт Ди. — В сентябре вернувшись к учёбе, мы всё равно будем пом…»