— Кэси принесла мне вино. Я не думала, что это большая проблема. Иногда Николас позволяет мне выпить немного вина или шампанского.

— Ты слишком молода, чтобы начинать пить в такую рань.

— Я не собираюсь напиваться, — говорю я упрямо.

— В холодильнике есть клюквенный сок. Думаю, он тебе больше понравится.

— Почему ты сегодня все время командуешь?

От тона его голоса, у меня на щеках появляется румянец разочарования. Я знаю, что мне нет еще двадцати одного года, но почему он обращается со мной как с ребенком. Я не ребенок. Я чувствую странное статическое напряжение между нами, когда он подходит ближе, остановившись в паре сантиметрах от меня.

— Не так проявляют заботу о ком-то.

— Ты думаешь, что я не забочусь о тебе? — спрашивает он.

— Да, думаю.

— Ты ошибаешься, Эмили.

Я закрываю глаза от того, как он произносит мое имя. Впервые за долгое время он не называет меня моим детским прозвищем. Вопреки здравому смыслу я наклоняюсь к нему, и запах его одеколона поглощает мои чувства. Это неповторимая смесь океанского бриза и древесных ноток. Он наклоняется еще ближе, настолько близко, что я уже не понимаю, где начинается моя кожа, а кончается его. Губы Тристана проходятся по моей шее, заставляя порхать бабочек в моем животе.

— Ты просто понятия не имеешь, насколько ты не права.

Это единственные слова, слетающие с его губ прежде, чем он толкает нас в кладовку. Тристан хватает меня за волосы, собранные в хвост и овладевает моими губами, выбивая у меня из легких весь воздух. Его прикосновения опаляют мою кожу, когда он медленно пробует меня на вкус. Ощущения настолько сильные, что заставляют мое тело трепетать. Я протягиваю руку, чтобы обнять его за шею, но он разворачивает меня, толкая к полкам. Я чувствую, как его обжигающе горячие пальцы стягивают вниз мои трусики, и в следующую секунду, его возбужденный обнаженный член трется о меня.

— Тристан, — стону я.

— Бл*дь.

Слова срываются с его губ, когда он разворачивается и оставляет меня задыхающуюся в кладовке. У меня кружится голова, и я делаю шаг назад, пытаясь сохранить равновесие. Я провожу руками по моим опухшим губам, мучительно сознавая приятное напряжение между ног.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ТРИСТАН

Это было ошибкой. Ошибкой, которую я больше не повторю. Никогда. По крайней мере, это обещание я даю себе снова и снова, пока пишу сообщение одной из моих саб из Ларца Удовольствий. Я избегал приглашать кого-нибудь для своих игр в дом, где живет Эмили, но после того, что случилось этим утром, не уверен, что смогу ждать дольше. Бл*дь. Нет смысла отрицать, что меня раздирает желание поцеловать Эмили снова. Овладеть этими губами и успокоить ее пытливый взгляд.

Я знаю, что играю с огнем, но не могу найти в себе силы выкинуть из головы желание прикасаться к ней. Чуть ранее, когда я почувствовал, как ее губы прижимаются к моим, я потерял контроль. Вещь, которую я больше всего ценю, превратилась в пепел прямо у меня на глазах. Я не могу точно объяснить это, и лишь ее стон освободил что-то внутри меня. Я хотел ее трахнуть. Показать ее ненасытному ротику его место.

О чем, мать твою, я думаю? Если кто-нибудь узнает, какая хрень творится в моей голове, меня отправят за решетку. Впервые я не хочу воплощать свои фантазии в действительность. Не без последствий. Не без потери контроля. То, что произошло этим утром и вчерашним вечером никогда не должно было случится, но звук, вырвавшийся из жаждущего ротика Эмили, только сильнее заставил меня отрицать свое желание. Он распалил меня. И неприглядная истина состоит в том, что я начал то, что должен был прекратить много недель назад.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ЭМИЛИ

Требовательный стон разбудил меня. Тихий звук ее голоса доносится в мою комнату по вентиляционному каналу. Я открываю глаза и смотрю в темное пространство своей спальни. Это снова происходит. Он там, внизу, с другой. Я задерживаю дыхание и напрягаю слух, чтобы услышать их голоса. Мое сердце пускается вскачь, когда их крики вызывают у меня страстное желание, и я краснею от порочных мыслей, заполняющих мою голову. Мыслей о том, как он прикасается ко мне, как раздвигает мои ноги и берет меня сзади. Мыслей о том, что это я, та обнаженная женщина, запутавшаяся в его простынях.

Она страстно зовет его. Тристан! Я слышу его низкий, гортанный рык и ее стон, отражающий ее отчаянную нужду в освобождении. Уже не впервые я слышу, как он приводит женщину к себе в комнату. Много раз по ночам я лежала тут и гадала, каково это быть по ту сторону вентиляции. Я не должна иметь сексуальных фантазий о Тристане. Конечно, он не мой старший единокровный брат, но это не облегчает того, что случилось в кладовке. Даже поцелуй на лестнице размыл границы между нами. Я уже не знаю, как должна воспринимать его. Как брата? Друга? Или кого-то совершенно иного?

Я переворачиваюсь и стараюсь снова заснуть, но их голоса манят меня, и прежде чем понимаю, что происходит, начинаю тяжело дышать. Я становлюсь мокрой, когда провожу кончиком пальца по своему клитору. Если бы он только знал, сколько раз я представляла себе, как он прикасается ко мне. Закрыв глаза, я представляю его пальцы внутри меня, он медленно ласкает меня, сводя этим с ума. Я выгибаюсь от сильного возбуждения, которое растет внутри меня. Мои соски твердеют, когда я кручу один из них между пальцев.

Я так близко. Через несколько минут моя рука устает. Разочарование накрывает меня, когда образ Тристана, ласкающего меня, исчезает. Я лежу, раздраженная тем, что не получила так необходимой мне разрядки. Большинство моих школьных подруг очень давно лишились своей девственности, а я все еще храню себя. Моя лучшая подруга заверила меня, что нет необходимости торопить события, но, когда все вокруг делают это, мне становится интересно, может она говорит так только потому, что ей неудобно.

Какое-то время я ворочаюсь, пытаясь заснуть, и делаю все возможное, чтобы заглушить звуки подушкой, но все напрасно. Я набираюсь храбрости, вылезаю из кровати и спускаюсь вниз к спальне Тристана. Я всегда задавалась вопросом, почему он выбрал одну из спален на первом этаже. Их, как правило, занимают гости. С нижней ступеньки я замечаю поток света, льющийся из двери его спальни.

Неожиданное удовольствие пронзает мое тело от сцены, открывшейся передо мной. Мое тело сжимается от возбуждения при виде большого накаченного тела Тристана, который стоит на коленях между двух прекрасных ножек, закинутых на его плечи. Я никогда не видела ничего подобного. Я не могу видеть ее лица, но слышу, как ее голос становится более напряженным с каждой новой лаской. Ее тело дрожит, когда он откидывается назад и погружает в нее два длинных пальца. Я чувствую, как сама становлюсь насквозь мокрой при виде его пальцев, быстро скользящих в нее и обратно.

Я настолько потеряна в этом эротическом тумане, что не осознаю, как стону вслух. Тристан останавливается и оборачивается. Его карие глаза расширяются при виде меня, стоящей там и наблюдающей за интимной сценой двух любовников. Его губы раскрываются в попытке что-то сказать, но он ничего не произносит. В смущении от того, что меня поймали, я разворачиваюсь и убегаю прочь от взгляда его пытливых глаз. Они въедаются в мой мозг, угрожая разоблачить меня.

Я нахожусь на полпути вверх по лестнице, когда чувствую, как кто-то хватает меня за пятку. Я оборачиваюсь и почти падаю, но теплые руки ловят меня. Несмотря на кромешную тьму в доме, я знаю, что это Тристан. Его пальцы немного мозолистые от того, что он постоянно сжимает карандаш, когда рисует. Я бы узнала эти руки где угодно. Он чуть нависает надо мной и смотрит сверху на меня. Я чувствую, как холодные ступеньки лестницы впиваются мне в спину.