— Ты же не серьезно. Она вообще училась в колледже?

— Мама…

— Теодор, я рада, что ты двигаешься дальше, но не хочу, чтобы тебе снова сделали больно.

Почему все так беспокоятся по поводу того, сделают ли мне, черт возьми, больно? Я взрослый мужчина. Если мне причинят боль, я пострадаю некоторое время и продолжу жить дальше.

— Мама, она мне нравится. На данный момент я с ней. Мне, правда, все равно, официантка она, училась она в колледже или нет. Пожалуйста, прими это. Прости. Мне нужно идти.

— Хорошо. Люблю тебя.

— Ага, я тебя тоже.

Я услышал ее вздох, прежде чем повесил трубку. Она все еще ждет, что я скажу ей в ответ эти же слова, но я не могу заставить себя произнести их.

— Так ты его личный помощник?

Я подняла взгляд от сценария и посмотрела на Чарли, женщину с короткими синими волосами, которая вчера делала мне макияж. Она вручила мне бутылку воды и присела рядом.

— Чей личный помощник? — я взяла воду.

Она наклонила голову набок.

— Мистера Дарси? Так он сказал.

— Ох… да, — это следствие лжи. Если уже начал врать, нужно продолжать придерживаться этой лжи. — Прости. Я так увлеклась этой историей. Стараюсь не пролистать в конец.

— Это, должно быть, действительно интересная работа у такого мужчины, как он. Я не могу понять его. Он очень равнодушный, и все же совершает такие поступки, как финансирование фильма совершенно нового режиссера, — мы одновременно взглянули на мистера Гамильтона, который выглядел теперь намного лучше, когда съемка шла прекрасно. — Нам всем было интересно, откуда он появился. Видимо, он работал швейцаром в отеле и вручил этот сценарий мистеру Дарси, пока тот направлялся в ванную. На следующий день его пригласили в Darcy Entertainment, и теперь у него есть свой фильм. Сумасшедший, верно? Кто так делает?

Теодор Дарси.

— Это говорит о том, — продолжила она, подсовывая мне фотографию, — что иногда реальная жизнь лучше, чем фильмы. Надеюсь, у тебя хороший день.

Я отклеила стикер от фотографии и прочитала: «Никто больше не видел, кроме меня. Мы приехали туда, когда начался дождь. Это было так мило, что я обязана была сделать ее :)».

Она сфотографировала нас с Тео, целующихся под дождем. Единственный свет падает с киноэкрана, но она отлично засняла наши лица.

— Мисс Харпер? — позвал Нолан, оказавшись около меня. — Съемочная группа собирается устроить перерыв на час или два. Хотите пойти куда-то пообедать или мне принести вам что-нибудь поесть?

Поесть! Я совсем забыла. Тео, возможно, еще не встал.

— Ты знаешь какое-нибудь место, где я могу взять с собой суп или что-то еще?

Он кивнул.

— Хотите, я съезжу для вас?

— Нет, я сама, — я собрала свои вещи и направилась к машине. Он быстро оказался передо мной, чтобы открыть для меня дверцу.

— Ты не должен этого делать.

— Не вы ли недавно произнесли речь о людях, выполняющих свою работу? Ну, мисс Фелисити, это моя работа, и я горжусь ею.

Я не думала об этом в таком ключе. Интересно, насколько я стала бы раздражительной, если бы кто-нибудь пришел в закусочную и сказал мне не обслуживать их. Вместо того чтобы сесть на переднее сиденье, я сделала шаг назад и позволила ему открыть для меня дверцу машины.

— Конечно, мэм.

Облокотившись на сиденье, я открыла сценарий на том месте, где остановилась. Мне хотелось узнать, как закончилась история Маргарет и Эрнеста, и пока читала, я думала, что у них не будет счастливого конца, несмотря на то, что они оба любят друг друга. Эрнест попытался вернуться к той жизни, которая у него была до войны, но просто не смог. Он сломался и потянул Маргарет за собой. Сцена, которую Тео прочитал мне, действительно печальная. Маргарет не села в машину. Как ни парадоксально, но она не выбрала его, хотя в самом начале так сильно желала Эрнеста. Затем история перескакивает к Эрнесту, который находится дома в одиночестве. Он держит носовой платок, сделанный Маргарет для него. Его заключительная реплика:

«Я всегда буду любить ее, всегда буду думать о ней, и, надеюсь, однажды, она найдет место в своем сердце, чтобы полюбить меня снова».

Услышав звук открываемой двери, я приподнялся на диване и закрыл книгу, которую читал. Фелисити вошла с множеством сумок и сняла туфли.

— А я думал, что ты не ходила по магазинам? — я улыбнулся, встал с дивана и направился к ней.

— Ты проснулся, — она улыбнулась мне так, словно видит впервые за несколько недель. — Я принесла еду!

— Все это — еда? — спросил я, забирая у нее несколько сумок.

— Да. Изначально я собиралась купить только суп, но проголодалась, и каждое место, куда возил меня Нолан, было лучше, чем предыдущее.

Доказывая правдивость своих слов, она вытащила сэндвичи с острым плавленым сыром и перцем, сливовый джем, сдобное печенье, клэм-чаудер, мускатный виноград, больше похожий на ежевику, и скупернонг, который выглядит как ожиревший виноград. Вдобавок к ее приобретениям были еще две бутылки вина и, наконец-то, суп, который она упомянула. (Примеч. клэм-чаудер — общее название нескольких видов традиционного американского супа, приготовленного из моллюсков и бульона, с добавлением либо молока, либо помидоров. Обычно к моллюскам добавляют картофель, лук, иногда сельдерей). (Примеч. скупернонг — крупные и круглые ягоды, разновидность винограда).

— Тебе достаточно еды, Фелисити? — я попробовал мускатный виноград, и он оказался очень сладким.

— Я не ела весь день, и кроме того, подумала, что это будет лучше, чем если я снова попытаюсь приготовить что-нибудь, — ответила она и схватила бутылку вина, после чего начала искать штопор в кухонных ящиках.

— Слышал, ты стала моим личным помощником сегодня?

Она замерла и медленно повернулась ко мне.

— Кто рассказал тебе?

— Не имеет значения, — обойдя кухонный островок, я взял ее за руку и притянул ближе к себе. — Спасибо за помощь сегодня.

— Это было очень…

Я поцеловал ее, и впервые с тех пор как мы познакомились, она на секунду напряглась в моих объятиях. Только когда я обхватил ее попку ладонями, она наконец-то расслабилась и обернула руки вокруг моей шеи.

— Что не так? — спросил я.

Она выдавила улыбку, которая была жалким подобием прежней.

— После этой недели нам следует… я собираюсь прекратить все. Просто хочу, чтобы ты знал.

Кивнув, я вернулся к продуктам, пока она искала штопор. Я был раздражен, но быстро успокоился, как только увидел нашу фотографию, выглядывающую из копии сценария, который я сделал для Фелисити. Я вытащил фотографию и повернулся посмотреть на Фелисити.

— Серьезно, где эта штуковина? — пробормотала она себе под нос, встав на колени, чтобы добраться до нижнего ящика.

Спрятав фото обратно в сценарий, я направился помочь ей.

— Нам следовало сфотографироваться, пока мы были в костюмах вчера, как думаешь? — я открыл посудомоечную машину и вытащил штопор. Затем взял бутылку вина из ее рук и начал открывать.

— Ну да ладно. Впрочем, нам все равно не нужны фотографии, — солгала она, после чего схватила сценарий и убрала его в свою сумку.

Я боролся с желанием улыбнуться. Она так сильно старается оттолкнуть меня, даже несмотря на то, что не хочет этого.

— Точно. Еще одна неделя, и мы закончим, — солгал я и налил ей бокал вина.

У меня есть пять дней, чтобы заставить Фелисити понять, что она не хочет все прекращать. И я тоже.

Глава 13

Милый, еще милее, грешный

Мои ноги болят.

— Тео, куда мы вообще идем? — выдохнула я, шагая вслед за ним. Вытащив бутылку воды из рюкзака, я выпила ее залпом.