– Не знаю, – буркнул Николас, не отрываясь от книги. – Вы хотите, чтобы появился?

– Нет, нет, что вы! – замахала руками домработница. – Не приведи больше такого!

– Скоро будем ложиться спать, – Николас отложил книгу, достал сигарету и закурил. – Так что все ваши страхи развеются уже во сне.

– Можно, я пойду, посмотрю, не исчезла ли девушка с картины? Николас усмехнулся.

– Вам не кажется, что все развивается по схожему сценарию? Сейчас вы уйдёте, потом я услышу чьи-то шаги, потом погаснет свет… В результате вы снова упадёте в обморок, и мне придётся полночи с вами сидеть.

– Я считаю, что подобного со мной уже не случится, – категорично заявила Милли. – Конечно, я боюсь, но сейчас я подготовлена! Полагаю, до обморока дело не дойдёт.

– Рекомендую этого не делать.

– Да я быстро, мистер Николас. Только туда и обратно.

– Не в быстроте дело. Излишнее любопытство к хорошему не приводит.

– Я мигом…

Николас удивлённо на неё посмотрел.

– В чем дело, Милли? Что вам вдруг стало так интересно? Я не могу забыть, что произошло прошлой ночью!

В глазах домработницы застыло желание. Она вся светилась предвкушением прикосновением к тайне.

– Чёрт с вами, – Николас развернул кресло к камину. – Идите, но учтите – если что случится, я за вами ухаживать не буду!

Милли улыбнулась неестественно плотоядной улыбкой и бесшумно выскользнула из комнаты. Николас обернулся и задумчиво посмотрел ей вслед.

В доме погас свет.

Точнее, не погас, а потускнел, пропала яркость, очевидно, упало напряжение.

– Начинается, – недовольно пробурчал Николас. – Опять, наверное, из-за дождя. Завтра днём надо обязательно посмотреть проводку.

Свет начал мигать. Своими перепадами он придавал комнате гротескный вид – предметы то увеличивались в размерах, то уменьшались, длинные уродливые тени на полу и стенах извивались и меняли форму, создавая иллюзию присутствия неизвестного, чужого, враждебного.

«А если дождь здесь действительно не причём?» – неожиданно подумал Николас.

И в этот момент в коридоре послышались чьи-то шаги.

29 августа. Чуть позже

– Это ещё что такое? – Николас закусил нижнюю губу. – Опять начинает мерещиться?

Скрип паркета не умолкал. Человек шёл размеренно, неторопливо, словно специально выбирал скрипучие половицы в надежде, что его услышат. Николас признал, что он своего добился.

– Милли? – негромко позвал он. – Милли, это вы?

Никто не ответил, появилось чувство безысходности, по спине пробежал тревожный холодок. А потом неприятно заныло под ложечкой.

Шаги приближались.

– Да что я, в конце концов? – Николас с силой стукнул по подлокотнику кресла и вскочил на ноги. – Собственной тени скоро буду бояться!

Свет продолжал мерцать. Николас тоскливо огляделся – мир, что не таил опасности ещё пять минут назад, в один момент превратился в жуткую, предвещавшую неприятности западню.

Тяжело дыша, он навалился на дверной косяк. Постояв несколько секунд, он выглянул в коридор.

В прихожей стояла тёмная фигура в глухом монашеском одеянии. Как и полагалось, капюшон полностью скрывал её лицо. Увидев Николаса, она вздрогнула и шагнула вперёд.

– Дженни! – Николас прислонился к стене и смахнул со лба выступивший пот. – Зачем Ты опять сюда пришла?

Фигура в чёрном плаще не ответила. Она стояла, спрятав руки в складках одеяния и склонив голову вперёд.

– Дженни! – тихонько позвал Николас.

Фигура сделала ещё шаг. И вдруг, дико взвизгнув, прыгнула, выпростав руки из-под плаща. Мелькнули обнажённое женское тело и блестящая, отливающая зеркалом сталь.

Николас оторопел. Страх, не успевший его ещё полностью сковать, заставил мозг воспринять происходившее в замедленном темпе. Он увидел, как чёрная фигура поднимает руки, в одной из которых зажат топорик для разделки мяса, точно такой он приобрёл, два месяца назад… Инстинкт самосохранения заставил его пригнуться.

Топор с глухим треском врезался в стену. Николас схватил нападавшую и с силой оттолкнул. Она ударилась о стену, капюшон откинулся назад, и он увидел лицо, перекошенное ненавистью и злобой.

Это было лицо Дженни.

И не Дженни.

Это было лицо человека, который решился на последний шаг, потому что его вынудили обстоятельства.

Это было лицо человека, что когда-то предал его, а потом его предал он.

– Не смей! – прохрипел Николас, схватив чёрную фигуру за руки и прижав к стене. – Брось топор!

Чёрная фигура молчала. Она делала попытки освободиться, но Николас был сильнее. Капюшон ещё не сполз обратно, и он увидел, как она кусает нижнюю губу.

– Отпусти, – прошептал Николас. – Я прошу тебя, ну, пожалуйста… отпусти…

– Никола-а-ас! – раздался сзади истеричный вопль.

Николас обернулся. На пороге кабинета, согнувшись, словно приготовившись к прыжку, застыла Милли.

Чёрная фигура дёрнулась ещё раз. Николас вновь повернулся к ней.

– Нет! – закричала Милли. – Не на-а-адо, мистер Ни-и-колас! Она-а убье-о-от ва-а-с!

В мгновение ока она повисла у него на шее. Николас удивился – он всегда считал, что Милли – крайне неповоротливый человек.

– Прошу вас, – жарко зашептала она ему в ухо. – Не делайте этого! Если Она разозлится, Она действительно может вас убить!

– Прочь! – прошипел Николас. – Немедленно слезьте с меня!

Рука Милли, соскользнув с плеча, обхватила шею. Стало тяжело дышать.

Николас рыкнул, как раненый медведь и дёрнул спиной, стараясь сбросить Милли. Но та держалась крепко.

– Отпусти! – вновь прорычал он, неизвестно к кому обращаясь.

Чёрная фигура рванулась ещё раз. Николас вновь переключился на неё и, стараясь не обращать внимания на висевшую на шее домработницу, прижал её руки к стене. Капюшон слетел с головы, и теперь он, наконец, полностью разглядел лицо. Да, это была Дженни – те же милые ямочки на щеках, пухлые, плотно сжатые губы, большие выразительные глаза цвета шоколада с запахом горького миндаля.

Но, в то, же время, она не была ею.

Николас никогда не видел, чтобы Её глаза полыхали таким ядовитым заревом ненависти. Ненависти, являющейся следствием крушения несбывшихся надежд.

«Джина!» – мелькнула жгучая, разрывающая тело мысль.

– Отпусти! – твёрдо произнёс он.

– Отпусти! – её губы слегка разомкнулись, и сказанное вырвалось с леденящим душу, протяжным свистом.

– Отпусти! – завизжала болтавшаяся сзади Милли и ещё крепче стиснула объятия.

Николас почувствовал, что задыхается. Как минимум сто пятьдесят фунтов живого веса тянули его назад. Чувствуя, что сейчас он может потерять сознание, Николас с силой оттолкнул руки фигуры в чёрном и развернулся, стараясь расцепить пальцы Милли. Чёрная фигура судорожно всхлипнула, накинула капюшон и побежала по коридору прочь.

В мерцающем свете эта сцена превратилась в маленький, причудливый спектакль, где героиня передвигалась плавными прыжками.

– Да отцепитесь же вы, наконец! – Николасу удалось разомкнуть захват. Милли с грохотом повалилась на пол.

– Вы что, с ума сошли? – набросился он на неё. – Вы меня чуть не задушили!

– Я… я… – лепетала домработница, – я… думала, что она может вас убить… Я… очень испугалась… за вас…

– Добрыми стали, да? – рявкнул Николас. – Заботливыми…

Обернувшись, он увидел, что чёрная фигура исчезла. Негромко выругавшись, Николас бросился следом.

Поворот возле лестницы на второй этаж привёл его к чёрному входу. Дверь покачивалась из стороны в сторону, издавая слабый скрип. Николас с разбегу пнул по ней ногой и выскочил под холодный, осенний дождь. Чёрной фигуры нигде не было видно. Обежав дом и увидев, что ворота открыты, он опрометью бросился туда.

Выбежав за забор, он остановился. Равнина была пуста.

Куда Она подевалась?

Убежать далеко Ей бы просто не хватило времени…

Тяжело дыша, Николас стоял и смотрел, как небо постепенно сливается с землёй, как тучи, превращаясь в густой, непроглядный осенний туман, окутывают все вокруг. И в этом плотном, почти осязаемом клубящемся дыму неожиданно появились две женские фигуры.