— Но не с такой серьезной, как ты.

— Где я об этом слышал раньше? — Он вынул свои инструменты и присел на кровать. В одно мгновение она освободилась от наручников.

— Я потрясена, — пробормотала она.

Он начал ее раздевать.

— То ли еще будет.

24

Лаура прочитала немало статей в женском журнале и была достаточно осведомлена о правилах этой игры. Оставаться спокойной. Не терять головы. Не задавать вопросов и ничего не требовать, не раскрывать сердца и души, пока мужчина не сделает это первым.

Но когда она, обнаженная, оказалась в объятиях Майка, то, что произошло между ними, было подобно водовороту. Сейчас он рассеянно поглаживал ее спину, выглядя абсолютно удовлетворенным.

Она выгнулась, освободив руки, сложила их у него на груди и оперлась подбородком об их скрещение, чтобы видеть его глаза.

— Последний раз я занималась любовью месяц назад, с Аланом. Что касается физических ощущений, все было прекрасно, но потом я почувствовала внутри пустоту. Как будто я совершила ужасную ошибку. — Она на мгновение опустила глаза. — Теперь у меня нет этого ощущения, но, может быть, я должна была бы так же чувствовать себя и сейчас. Я все больше привязываюсь к тебе, но я не хочу той жизни, что делает тебя счастливым. Я боялась сегодняшней ночи и последующих ночей, если они, конечно, будут, и я не знаю, как мне себя вести.

Он нежно погладил ее волосы.

— Ты думаешь, я мог раскрыть себя из-за одной ночи? Из-за случая с убийством, за который я не несу ответственности? Даже если это связано с политической коррупцией? Дело совсем не в моей работе. Я уже тебе говорил это. За мной наблюдали в течение трех или четырех месяцев полной секретности. Может даже дольше. А потом я встретил тебя. Каждый раз, когда я видел тебя, я чувствовал, что все больше влюбляюсь, но я делал то, что должен был делать. Пытался очаровать тебя; когда это не сработало, попытался запугать. Но при этом все время думал… Через три месяца ты можешь вернуться к мужу или встретить кого-то еще. В конце концов я не мог допустить, чтобы это произошло. — Он взял ее за подбородок и поцеловал. — Тем более сейчас, когда я добился тебя.

Он ничего не обещал, но ей понравилось то, что он сказал.

— Да? А случалось хоть когда-нибудь, чтобы ты не добивался своего?

— Нет. Единственная причина, по которой это не произошло раньше, заключается в том, что ты правильнее и прямее Хайвей № 5, пересекающей Долину. Респектабельные члены лоббистской корпорации более подвержены коррупции, чем ты. Я говорил об этом Кевину, но он и слышать не хотел. Он сказал, что мозги должны быть не в паху, а в голове, и велел мне взять себя в руки.

— Твои мозги или твое эго? — съехидничала она.

Он улыбнулся.

— С фактами не поспоришь, моя милая. Я тебя интересовал с нашей первой встречи.

— В первый раз мы увиделись в магазине. По-настоящему все началось с нашей второй встречи.

— Тогда со второй. Мне понадобилось немного больше времени, но я был слишком занят похоронами. — Он помолчал. — После пяти или шести лет этой работы, случаются дни, когда говоришь себе, что становишься слишком стар для нее. Я увидел тебя на озере, и такие дни стали случаться все чаще и чаще Я понял, что мне надоело все время суетиться Я устал от жизни, в которой существует только работа. Обычная дружба вне Бюро невозможна. И потом, еще Роб. Чем дольше я нахожусь в Калифорнии, тем больше скучаю по нему. Он не нужен Стэну. Вероятно, тебе это знакомо.

Да, ей было хорошо известно и это, и то, что Роб обожает Майка, и что они прекрасно ладят.

— Немного. Сколько ему сейчас? Двенадцать, тринадцать?

— Почти тринадцать.

— Кто не бунтует в этом возрасте?

— Почти все. Но Нэнси должна родить в августе и из-за тяжело протекающей беременности и проблем с Робом она живет в постоянном напряжении и страшно издергалась. Она все время жалуется на него, а он — на нее и Стэна. Я пытался выступить в роли третейского судьи, но потом предложил им весьма тактично, отправить Роба ко мне, объяснив, что так будет лучше для всех.

— Но она никогда не согласится, пока ты не будешь вести нормальную жизнь. Вот почему ты подумываешь о том, чтобы, наконец, осесть.

— И поэтому и из-за тебя.

Эти слова меняли все, она была счастлива их услышать, но тем не менее…

— Майк, я чувствую то же, что и ты. Но ты слишком торопишься. Я еще не рассталась окончательно с Аланом.

— А я еще остаюсь секретным агентом. — Он улыбнулся. — Не беспокойся — мы выкрутимся, еще несколько месяцем и мы решим наши проблемы. Я подумывал заняться какой-нибудь бумажной работой или частными расследованиями, но скорее всего я займусь юриспруденцией.

— Ведь гонорар от «Бурк/Моравича» ты вернешь государству?

— Именно так. Я тратил немало денег, чтобы поддерживать соответствующий образ жизни, но одежда, мебель, машина — практически все принадлежит дядюшке Сэму.

— Пусть забирает обратно. Я возьму то, что останется. — Она прочертила пальцем вокруг сосков какой-то рисунок. — Подобная работа — движение по кругу. Чем ты все-таки занимался все это время?

Он рассмеялся.

— Ты хочешь добиться ответа, обольстив меня? Ну что же, продолжай в том же духе.

— Я тебя вдохновляла, а не обольщала. Давай рассказывай.

— Я уже говорил тебе. Работал адвокатом в Чикаго и Лос-Анджелесе. — Он помог ей лечь на него и обнял ее. — Мне надоело заниматься юриспруденцией. Мне хотелось заняться чем-нибудь неординарным, и я поступил в ФБР. Несколько лет я работал агентом наблюдения в Вашингтоне, затем занимался секретными расследованиями в судах Чикаго, деятельностью преступной группы из Монтаны, организованной преступностью в Техасе.

Потом он переехал в Сиэтл и работал инспектором в местном отделении Бюро, надеясь возродить почти совершенно разрушенный из-за работы брак. Но через год его старый босс в Лос-Анджелесе связался с его родителями, разыскал его и рекомендовал для работы с финансовой компанией, которой Бюро заинтересовалось в связи с ее деятельностью по отмыванию денег. Его супружеская жизнь превратилась в нагромождение старых и новых взаимных обид и упреков. Канцелярская работа надоела Майку. Когда Нэнси поставила перед ним ультиматум: она или Лос-Анджелес, он выбрал Лос-Анджелес. «Бурк/Моравич» наняли его. Он хорошо знал принципы своей профессии. Произвел на них впечатление, в конце концов ему предложили работу, и Бюро послало его в Сакраменто.

— И вот ты здесь, — сказала Лаура.

Его ладони соскользнули к ее ягодицам, и он прижал ее к своему паху. Майк снова возбудился.

— Да. И вот я здесь.

Она схватила с ночного столика еще один презерватив и надела на его член. Широко расставив ноги, она помогла ему войти в себя. Он обхватил губами ее рот, затем улыбнулся так, словно жизнь не могла быть прекраснее, чем в этот момент.

— Любимый, — прошептала она, — где же все-таки Марион Кирби?

Он улыбнулся еще шире.

— За такой информацией следует обращаться, надев черное белье и исполнив эротический танец с хлыстом.

Она пробежала пальцами, как по клавиатуре, по его груди к бедру.

— Действительно, Майк. Где он?

Он прижал ее к себе и поцеловал.

— Потом, Лаура.

Кирби, он же Арт Олбрайт Старший, находился по-прежнему в Нью-Мехико, под пристальным, но тайным наблюдением, рассказал ей Майк. В деле оказалось так много взаимосвязанных направлений расследования, что если, как в пасьянсе, что-то не вовремя переставить или потревожить, сломается вся игра. Все участники будут вызваны в суд по повесткам или арестованы в соответствии с ордерами одновременно.

— И когда это случится? — спросила Лаура.

— Пройдут недели, а может быть месяцы. Чем дольше мы сможем спокойно вести следствие, тем больше у нас будет прочных доказательств, и тогда уже никто не сможет развалить дело. — Майк встал с кровати и начало деваться. — Пойду проведаю Райана, взгляну, как у него дела.