Фуше — министр полиции подтверждает в своих «Мемуарах» важность шпионажа в подготовке планов войны своего императора. «Лошади, которые везли золото французского банка к будущим полям сражений в Австрии для оплаты секретных агентов, — утверждает он, — имели большее значение, чем стремительная и отважная конница Мюрата». Что же, Фуше — полицейский «гений», состоявший на службе у императора Франции, видимо, ничего не писал зря…

Даже библия и та утверждает, что Иисус Навин, осаждая Иерихон, послал заранее в город двух соглядатаев, чтобы подготовить его захват и разрушение.

История шпионажа стара, как сам мир. Древние и средние века, так же как и Ренессанс, изобилуют примерами секретной деятельности людей, которая иногда решала судьбы не только императоров… Могущество Римской империи основывалось на тщательно организованной полицейской секретной службе. В Европе церковь в течение многих веков через монастыри и приходы получала тайную информацию по всем вопросам, касавшимся настроений, действий и побуждений «христова стада». Венеция торжествовала победы в значительной степени благодаря ловкому шпионажу своих послов и огромным денежным фондам, которыми они располагали для подкупа «нужных людей». В XVI веке Великий Могол установил свое владычество в в Индии, пользуясь услугами тысяч шпионов, которые информировали его о настроениях в этой необъятной и неустойчивой империи, о деятельности наместников, особенно тех, кто в личных интересах использовал данную им власть.

Еще за шестьсот лет до нашей эры китайский ученый Сун Цзе написал книгу об искусстве шпионажа, которая называлась «Происхождение стратегии — искусства войны». В ней автор, в частности, утверждает: «Нельзя обладать тем, что называется предвидением через духов и богов, через изучение аналогий истории и через собственные размышления. Только люди могут дать это, люди, знающие, что делается у врага… Нужно различать пять категорий шпионов: местные, внутренние, обращенные, обреченные, прижившиеся. Когда эти пять категорий шпионов начинают действовать, никто не в состоянии раскрыть их секретную систему. Но нужно держать в своих руках всю сеть. На этом держится могущество владыки. Местные шпионы–это те, которые действуют среди населения того или иного района. Внутренние шпионы, как правило, — люди, занимающие определенные посты в различных организациях противника. Обращенные шпионы — это шпионы врага, используемые в наших целях. Обреченные — те, что работают открыто в целях обмана противника, сообщения ему заведомо ложных сведений, в которые, как мы того хотели бы, он должен поверит»; Прижившиеся — это те, что приносят нам информацию из вражеского лагеря… В войске необходимо поддерживать самые тесные отношения со шпионами и вознаграждать их работу с щедростью. Никакая другая деятельность не должна осуществляться с такой строгой секретностью, как шпионаж. Нельзя работать со шпионами, не обладая собственной тонкой интуицией, которая помогала бы разбираться в преданности этих людей…»

В Европе одной из самых старых секретных служб считают английскую. Ее создал сэр Френсис Уолсингем, государственный секретарь королевы Елизаветы, окружив себя специалистами в самых разнообразных областях. Одни из них обладали даром незаметно вскрывать чужие письма, другие — подделывать государевы печати, третьи — искусно имитировать почерки и подписи. Некто Томас Филлипс специализировался, например, исключительно на дешифровке тайнописных кодов и составлении шифров для агентов британской секретной службы. Ему удалось, кстати, полностью расшифровать закодированные послания к Марии Стюарт, политической противнице Елизаветы, которые шотландская королева получала, находясь в своем изгнании в Бэдингтоне, Уолсингем весьма активно помогал королеве Елизавете в ее интригах. Он засылал своих агентов в высшие английские круги, которые путем всевозможных инсинуаций натравливали одних аристократов на других. Шпионы Уолсингема находились при дворах королей Франции и Испании, при послах больших и малых государств, от которых британская секретная служба черпала обширную и ценную информацию. Один из его людей — некто Энтони Стэнден завязал настолько крепкую дружбу с представителем итальянской республики Тосканы при мадридском дворе, что ему удалось пристроить английского агента в посольство республики в Мадриде. Именно этому агенту удалось загодя предупредить Френсиса Уолсингема о готовящемся походе испанской «непобедимой армады», которую, как известно, постигла печальная участь.

Руководитель тайной службы при Елизавете обладал, видимо, недюжинными. способностями, ибо, несмотря на скудность средств, выплачиваемых его ведомству королевой, оно функционировало весьма эффективно.

Положение значительно изменилось, когда позже в Англии было создано «Бюро информации», которым занимался лично Олиьер Кромвель (1599–1658 гг.), выдававший на ведение дел немалые средства — около 69 тысяч фунтов стерлингов в год. Шефом этой службы стал Джон Терло, политик, юрист, депутат парламента. Он впервые веэл почтовую цензуру и создал отдел политической полиции, то бишь службу контршпионажа против внешних и внутренних врагов государства. После падения Кромвеля Терло был оставлен, несмотря на свои «кромвельские» убеждения, руководителем секретной службы, получившей название ««Интеллидженс департамент». Метод его работы основывался в основном на коррупции. Он беззаветно верил лишь в одну силу убеждения — в деньга, за которые покупал необходимых ему людей. Его агентурная сеть значительно расширилась. Терло имел своих шпионов практически во всех странах, снабжавших его информацией по вопросам, которые в той или иной степени затрагивали интересы Великобритании. Шеф «Интел–лидженс департамент» умер собственной смертью 21 февраля 1668 года.

Френсис Уолсингем и Джон Терло стали в истории шпионажа наиболее крупными из первых шефов секретных служб, которые нашли позднее своих «ярких» Последователей во многих странах. О некоторых из них мы расскажем дальше.

Ошибка Мата Хари

Еще не занялась заря, а они уже стояли, поеживаясь от холодного ветра, на тюремном дворе. Их было одиннадцать, французских солдат из комендантского взвода, не знавших, кого будут расстреливать, и невольно притихших, когда во двор вывели высокую женщину в длинном платье с широкополой шляпой на голове. По заведенному обычаю, им выдали уже заряженные карабины, предупредив, что в патроннике одного из них — холостой заряд. Так делали, чтобы не отягощать совесть солдат. Но именно теперь каждый из одиннадцати страстно желал, чтобы этот патрон без пули оказался бы у него — убивать женщину всегда трудно. А она медленно шла по двору, рядом с тюремным священником отцом Арбо, бормотавшим вполголоса душеспасительные молитвы. Никто не сказал смертнице, где ей встать, она сама выбрала себе место перед взводом, ни дальше, ни ближе, чем полагалось по инструкции. К ней приблизился один из офицеров и протянул черную позязку. «Это так необходимо?» — спросила женщина, удивленно вскинув брови. Офицер вопросительно взглянул на адвоката осужденной доктора Клюне. «Это действительно столь необходимо, месьё?» — переспросил адвокат. «Если мадам не желает, — ответил офицер, — повязки не будет. Нам, собственно, все равно…» Подошел тюремный надзиратель с веревкой. Клюне поморщился: «Моя подзащитная вряд ли захочет, чтобы ей связывали руки…»

Женщина молча глядела на солдат. Прозвучали резкие слова команды, но залпа не получилось. Выстрелы затрещали вразнобой. Тюремный врач осмотрел труп, тихо шепнул стоявшему рядом с ним лейтенанту: «Солдаты плохо стреляют, мон шер. Всего три пули в теле. Впрочем, ваших услуг не потребуется, одна из них попала в сердце…»

Комендантский взвод увели с тюремного двора. «Кто желает получить тело казненной?» Лейтенант повторил вопрос трижды. Молчание. Офицер взглянул на адвоката. Клюне развел руками.

Так ранним утром 15 октября 1917 года оборвалась жизнь голландки Маргарет Целле, вошедшей в историю под именем Мата Хари и расстрелянной по обвинению в шпионаже. Никто потом так и не смог вспомнить, куда девалось ее тело — то ли было похоронено в одной из общих могил, то ли попало в анатомический театр под скальпели студентов медицинского факультета. Впрочем, сие, может быть, и не так важно. Любопытно другое — вокруг имени Мата Хари уже шесть десятилетий бушуют страсти западных историков. И не только историков, пытающихся оправдать или, напротив, опровергнуть справедливость смертного приговора, вынесенного французским военным трибуналом, но и разнокалиберных представителей второй древнейшей профессии, не упускающих случая поспекулировать на экстравагантной истории. И каких только небылиц не накрутили вокруг имени «исполнительницы ритуальных танцев» и одновременно «йшиона–двойника», которой удалось якобы не только покорить весь Париж своим искусством, но и столкнуть лбами две европейские секретные службы.