На Смита не действовали, как было раньше, в годы его молодости, атрибуты величественности Пентагона. Когда-то его завораживали такие сведения, что в чреве Пентагона можно легко упрятать три таких небоскреба, как стоэтажный «Эмпайр стэйт билдинг» в Нью-Йорке. «И еще, — с улыбкой добавлял гид, показывавший Пентагон будущим офицерам, — найдется местечко, чтобы разместить ваш выпуск». Теперь, чем больше вживался он в атмосферу и деловую обстановку огромного здания, тем больше ощущал во всем противоречия. Возможно, за пять лет пребывания во Вьетнаме он действительно, как дерево, выдернутое из земли с корнями, потерял связь с родной почвой? Возможно. Но почему теперь эта почва не дает ему живительных сил, порождает такие мысли, от которых ему бессонными ночами становится тревожно и страшно? Президента Эйзенхауэра, чье имя, считал он, навсегда войдет в мировую историю как одного из триумфаторов победы над фашизмом, называли отцом политики «с позиции силы». Он, правда, может быть для утверждения легенды о самом мирном генерале, в своем прощальном слове к Америке за несколько дней до передачи президентских полномочий Джону Кеннеди говорил, что надо остерегаться чрезмерного влияния, преднамеренно или невольно обретаемого военно-промышленным комплексом в правительственных органах. Но то, что Смит увидел за эти несколько месяцев работы, перешагнуло все допустимые границы. Он наслышан о национальном центре военного командования, работающем на первом этаже одной из сторон пятиугольного здания. Двери, в которые раньше мог войти любой служащий, теперь находились под такой охраной, что открывают их лишь для людей, имеющих специальные удостоверения с цветными фотографиями и набором таинственных знаков и букв. И хотя все это засекречено, тем не менее все знают, что в этом центре, окруженные картами и схемами, разноцветными телефонами и телексными аппаратами, светящимися экранами и часами, показывающими время всех поясов земного шара, круглосуточно дежурят офицеры в генеральских и полковничьих погонах. Они дают указания о том, как вести военные действия во Вьетнаме или Камбодже, передвигают из одного района в другой корабли, стратегические бомбардировщики с ядерным оружием, атомные подводные лодки. Они могут в течение нескольких минут связаться с командованием любой из двух с половиной тысяч американских зарубежных военных баз и дать конкретный приказ любому воинскому подразделению, находящемуся где-нибудь в Западном Берлине, в Южной Корее, на Тайване или в Латинской Америке.
Но в последнее время здесь пришли к выводу, что национальный центр военного командования, расположенный в здании Пентагона, слишком уязвимая точка. Поэтому в случае возникновения ядерного конфликта руководство военными операциями будет вестись не из овального зала, а со сверхсекретного командного пункта, скрытого в недрах гор Мэриленда, недалеко от Вашингтона. Вертолет доставит туда группу генералов за несколько минут.
Полковник знал также, что в овальном зале командного пункта, чем-то напоминающем Овальный кабинет американских президентов в Белом доме, в критические моменты собираются руководители Пентагона — начальники штабов четырех видов вооруженных сил: армии, военно-воздушных сил, военно-морских сил и морской пехоты. И здесь, в строжайшей секретности, принимаются решения, о которых не только союзники и друзья США, сам президент Соединенных Штатов может не догадываться.
«Да, — подумал Смит, — именно так было предпринято наше вторжение в Камбоджу, о котором глава военной хунты Лон Нол, свергший принца Сианука, узнал из сообщений иностранных агентств. Но это Камбоджа, тут опасность отпора равна нулю. Но что будет, если такие люди, как ставший начальником штаба сухопутных сил США после тяжелых поражений во Вьетнаме генерал Уэстморленд, предпримут нечто подобное в более опасных для судеб мира районах? Это же может обернуться катастрофой для Америки».
Главнокомандующим вооруженными силами является президент США. Куда бы он ни направлялся, за ним словно тень следует сержант с чемоданчиком из черной кожи, в котором находится особый код. Пользоваться им может только президент США в случае ядерного конфликта. С помощью электронной аппаратуры он может связаться с любой воинской частью, в каком бы районе земного шара она ни находилась, а также с патрулирующими в небе бомбардировщиками стратегической авиации.
Правда, подумал Смит, широко разрекламированная «электронная линия обороны Макнамары» во Вьетнаме, стоившая сотни миллионов долларов и предназначавшаяся для эффективного распознавания планов противника, мобилизации всех огневых средств для его разгрома и нанесения сокрушительного удара «возмездия», дала осечку, так и осталась лишь рекламной игрушкой. Смит посмотрел на часы. До начала работы оставалось еще время, и он даже обрадовался этому: можно спокойно погулять, побеседовать, как говорится в известной шутке, с умным человеком — с самим собой.
Он снова вернулся к старой мысли: что будет в случае ошибочно принятого решения где-нибудь на первом этаже центра военного командования или в кабинете, известном под шифром «ЗЭ-880»?
Полковник вспомнил и зрительно представил коридор имени Эйзенхауэра на третьем этаже Пентагона, где на стене, рядом с комнатой номер 880, прикреплена золоченая табличка с надписью: «Министр обороны». Однажды он был в этой святая святых Пентагона. Из окна огромного кабинета, устланного мягким, скрадывающим шаги ковром, видна серебристая лента Потомака, с перекинутыми через нее мостами, четко вырисовываются силуэты Белого дома и Конгресса на Капитолийском холме. Многие прошли через этот кабинет. Здесь, за огромным столом, заваленным бумагами, сидел когда-то сам Дж. Дж. Першинг. Прежде чем США вступили в первую мировую войну и перебросили под его командованием экспедиционный корпус во Францию, Першинг приобретал боевой опыт, участвуя в 1916—1917 годах в подавлении мексиканской революции. Пройдет время, и хозяева военно-промышленного комплекса назовут именем Першинга один из видов своих ядерных ракет, видимо усмотрев в этом вполне логическую связь.
Военно-промышленный комплекс всегда посылал в Пентагон своих самых верных людей. Тут исполняли роли министров многие бывшие генеральные директора и президенты компаний: Чарлз Вильсон из «Дженерал моторс», Нейл Макэлрой из «Проктор энд Гэмбл», Роберт Макнамара из корпорации дома Фордов, адвокат большого бизнеса Кларк Клиффорд. Последнего заменил Мэлвин Лэйрд — десятый министр обороны США.
Полковник Смит не раз слушал Лэйрда, который, еще не будучи министром обороны, приезжал во Вьетнам. Это настоящая военная косточка. Круглолицый человек с глубоко посаженными, сверлящими собеседника глазами способен, как говорят в военных кругах, быть и лисой, чтобы лавировать в лабиринте хитросплетений и головоломок, но мог быть и львом — проявить характер, потребовать твердо, не допуская возражений, выполнения принятого им решения.
Пентагон за его извилистые, бесконечные коридоры, опоясывающие здание, кто-то назвал спрутом на Потомаке. В его пятиугольной форме, а еще больше в той роли, которую отвели ему в американской жизни, есть что-то похожее на существо, опутавшее своими щупальцами не только территорию на южном берегу Потомака, но и всю Америку и проникающее далеко за ее пределы мировое пространство. Те, кто хорошо знают внутреннюю структуру Пентагона, называют его то «беличьим колесом», в котором тридцать тысяч человек беспрерывно бегут, не зная, где остановиться, то «головоломкой», потому что никто не знает, какую задачу поставит перед ними очередной хозяин кабинета «ЗЭ-880». Более смелые и радикальные люди называют Пентагон даже «Франкентштейном» — чудовищем, которое выдумала Мэри Шэлли и пустила бродить по экранам «свободного мира», наводя ужас на детей и взрослых.
Обо всем этом полковник Смит знал давно. Впрочем, каждый вновь приходящий на службу в Пентагон узнает все на второй день, если не знал об этом раньше.
В последние недели, получив задание на основе опыта, приобретенного во Вьетнаме, подготовить предложения о новых аспектах военной политики, он изучил огромное количество документов, включая самые секретные. И вдруг, казалось бы, привычная работа: изучать, анализировать, предлагать — не стала доставлять ему ни радости, ни удовольствия. Как человек честный перед самим собой, он порой переживал жгучий стыд, когда узнавал, невольным участником каких неблаговидных дел и поступков был он сам. Он знал, что инцидент, происшедший в первые дни августа 1964 года в Тонкинском заливе, стал поводом сначала для бомбардировок Северного Вьетнама, а потом и для прямого военного вторжения армии США в Южный Вьетнам. И хотя он был не уверен, что небольшое столкновение могло стать поводом для начала большого военного вмешательства, причем в другой части Вьетнама, не там, где произошло столкновение, а на тысячу километров южнее, но и с этим он еще мирился, потому что каждый день ему твердили, что с севера, через 17-ю параллель, проникают в Южный Вьетнам коммунистические отряды, а потом и подразделения, сформированные и вооруженные правительством Ханоя. Много позже Смит начнет понимать, в какую несправедливую войну против ни в чем не повинного народа втянул Вашингтон Америку.