Я встал и снова закрыл дверь. Ну, что же пора бы, наверное, сходить и купить себе что-нибудь поесть, а то я как-то и забыл, что живой.

Окинув себя взглядом, я нахмурился, на мне были всё те же джинсы и всё та же футболка. Хм…

Приняв душ и переодевшись в чёрные джинсы и зелёную футболку с белыми буквами на спине, я накинул зелёно-синюю ветровку и, взяв пакет, пошёл в магазин.

Погода сегодня опять не радовала, но сейчас она точно соответствовала моему настроению, и мелкий дождик совершенно не мешал мне. В магазине как всегда было много народу, и я вдруг вспомнил, что сегодня суббота. И можно пойти в парк… а потом тут же вспомнил, что лучше этого не делать, пока или совсем не делать.

Вернувшись домой, я быстро сварил макароны и, залив их кетчупом, съел, даже не почувствовав вкуса. Да, я докатился до того, что ем, не чувствуя - что и смотрю - не видя. Звонок в дверь я услышал тоже только с третьего раза. Спокойно встал и пошёл в коридор, открыл. На пороге стояла Мадлен.

- Энжей! Ну, слава Богу, ты в порядке, – она толкнула дверь и обняла меня. А я вдруг расслабился.

- Что случилось, Мадлен? – тихо спросил я.

- Что случилось? Ты не отвечаешь на звонки уже два дня. На работу не пришёл, а вчера была твоя смена, но это не главное! Ты странно выглядишь, Энжей, что случилось? Говори, я же вижу.

Она разделась и потащила меня на кухню, включила чайник и, присев, посмотрела на композицию из двух чашек и стакана. Потом внимательно на меня.

- Всё хорошо, Мадлен. Просто у меня небольшие неприятности. В университете.

- А вот врать ты так и не научился. – Я отвёл глаза и машинально схватил стакан в замёрзшие пальцы.

- Личные проблемы, Мадлен. Я выйду сегодня на работу.

- Да разве в этом дело, глупый, дело в том, что ты выглядишь как оживший мертвец. Кто из них сделал тебе больно?

- Оба.

- Мальчишки. Энжей, а поехали в ресторан, там сегодня у Яна день рождения, отдохнёшь немного, отвлечёшься. М? – я взглянул на неё, немного подумал и кивнул.

В конце-то концов, что я теряю?

Вечер, действительно, был великолепным, я немного отвлёкся, и абсент прекрасно помог мне выгнать тяжёлые мысли из лёгкой головы. Было весело, я смеялся и танцевал.

Уже поздно, после закрытия, меня проводили домой и уложили в кровать заботливые коллеги по работе. Без намёков и приставаний, без косых взглядов и криков. И я, отрубаясь, улыбался, мне было приятно, что я кому-то нужен, да просто как друг.

Открыл глаза от резкого стука в дверь, колотили так, что, наверное, уже соседи повыскакивали на площадку. Я встал и, пошатываясь, пошёл открывать, когда дверь открылась, меня со словами:

- Чёрт задери всё на свете, ты выводишь меня из себя! – втолкнули в квартиру, я мельком уловил знакомый аромат и увидел длинные чёрные волосы. Был перекинут через плечо и брошен на диван. Придавлен руками. – Сколько можно прятаться!?

Я смотрел на Эмиля и не мог поверить, он был в бешенстве. Глаза сверкают, щёки покрыты румянцем, волосы распущены и сейчас закрывают мне обзор.

- Эмиль.

- Совершенно верно! Кого-то ждёшь ещё? – а потом вдруг он посмотрел на меня и вздохнул. – Ты что, пьян?

Отпустил меня и сел рядом, протянул руку в кожаной перчатке и провёл мне по предплечью. Выдохнул.

А я лежал и смотрел в потолок.

- Почему ты здесь? – нарушил я тишину, его рука на миг прекратила своё путешествие по моему телу, но потом пошла вновь, остановилась на щиколотке.

- Потому что, мне не всё равно.

- Что не всё равно?

- Ты мне не безразличен.

- Три дня прошло, – тихо сказал я и отвернулся от созерцания потолка. Посмотрел на него.

- Я вообще-то в парке каждый день тебя ждал. И звонил, но твой телефон не отвечал, – он успокоился и скинул куртку на пол, но перчатки оставил. Наклонился, смотря мне в глаза. – Ты плохо выглядишь.

- Мне плохо, – просто ответил я.

- Я знаю, что не нужно было позволять ему то, что позволил. Но я думал он воздержится от ругани.

- Не только в этом дело, Эмиль, – я отвернулся от него. Он мягко повернул моё лицо обратно и тихо прошептал:

- Прости.

- За что ты просишь прощения? – кожа перчаток была такой мягкой, но я не понимал, почему он их не снимает.

- За то, что три дня ждал твоего шага, за то, что забыл, насколько ты хрупкий, и ещё за то, что так и не сказал, почему я не хотел спешить с сексом… - он убрал руки и тихо продолжил. – Очень сложно найти правильные слова… но начать нужно, наверное, с того, что, когда я увидел тебя, я сразу подумал о том, что ты мне подходишь. Не решался действовать сразу, боялся спугнуть. Потому что в твоих глазах было столько печали. Я хотел, чтобы ты привык ко мне… но, видимо, права моя мама, говоря мне, что ложь вначале отношений ни к чему хорошему не приводит… Ты такой нежный, Энжей, потрясающе красивый, тебя нужно носить на руках. Габриэль не подходит тебе не потому, что я так говорю, а потому что его самого нужно носить на руках. Он не сможет восхищаться кем-то другим. Но речь сейчас не об этом… - он сел ровнее и облокотился на спинку дивана около моих ног, взял мою ногу за лодыжку и положил к себе на колени, погладил стопу. Я прикрыл глаза.

- Мой первый сексуальный опыт был не совсем удачный… но с него всё и началось. Мне нравится причинять боль. Не просто боль, а играть с телом партнёра так, что он получает удовольствие от этой боли. Я садист. В жизни, вне постели, я очень сдержан и даже мягок, ты сам прекрасно это видишь, но стоит пересечь черту моей спальни, и во мне просыпается это неповторимое чувство обладания. Я не хотел вот так говорить тебе об этом и напугать в постели тоже не хотел, но, Энжей, я вижу, как ты запутался. Как решил, что ты получил счастье в двойной порции. Малыш, это не так… Я не возьмусь судить «звезду». Вообще не хочу о нём говорить. Сейчас я пришёл сюда, чтобы поговорить о нас. Энжей?

Я молчал, лежал и думал. Садист? Так просто говорящий о своих сексуальных пристрастиях молодой человек… И его мать знает об этом. И зеркало в комнате не просто так…

- Почему ты не снимаешь перчатки? – вдруг спросил я и присел, он повернулся ко мне и стянул одну, медленно палец за пальцем обнажая содранные костяшки. Они подрались.

- Лицо не трогал, – и стальную радужку закрыл чёрный зрачок.

- Что ты сделал с ним? – а что он ожидал после его рассказа.

- Лишил его девственности, – спокойно сказал Эмиль, я вскочил и навис над ним.

- Эмиль! Ты изнасиловал Габриэля?! – я потрясенно смотрел на него.

- Нет, конечно, я не могу изнасиловать того, кого даже не хочу. И я не насильник. А имел в виду я то, что он впервые получил за свой поганый язык, – и после этих слов он притянул меня к себе и посадил на колени. – Маленький, ты боишься меня?

- Нет. Просто ошарашен немного… Не ожидал. Чужая душа потёмки…

- Я приоткроюсь, если ты захочешь заглянуть, – спокойно проговорил он, чуть наклонил голову к плечу и улыбнулся. – Но не сейчас.

- Эмиль, я немного не понимаю, чего ты хочешь от меня?

- Сейчас… Ты умываешься, приводишь себя в порядок, завтракаешь, и мы идём гулять. Потом забираем Ники, который просто до криков и до слёз по тебе соскучился, изрисовав все обои за диваном твоими портретами. И гуляем, потом проводим тихий вечер у нас дома, я кормлю тебя и отпаиваю вкусным чаем, и ты остаёшься на ночь… если захочешь, – я смотрел в его стальные глаза и тонул. Как такое возможно? Я страдал так сильно тут, в тишине, и потом приходит он и всё вроде нормально, и я даже не думаю о Габриэле, но мне немного страшно…

А он как будто ловит этот страх в моих глазах и шепчет:

- Я буду делать всё постепенно… ты привыкнешь, тебе понравится… Я научу тебя наслаждаться… - он говорил не искушающе, нет, скорее мягко и успокаивающе.

- Эмиль, я совершенно не знаю, чего хочу, мне нравятся наши прогулки и твои поцелуи. И мне понравилось то, что произошло три дня назад в моей кухне.