К отчизне чистою любовью.

Грядущее твоим очам

Разоблачу я в утешенье...

Поверь: не жертвовал ты снам;

Надеждам будет исполненье!"

Он рек - и бестелесною рукой

Раздвинул стены, растворил затворы,

Воздвиг певец восторженные взоры

И видит: на Руси святой

Свобода, счастье и покой!

1827

Податель счастья и мученья!

Тебя ли я встречаю вновь?

И даже в узах заточенья

Ты обрела меня, любовь!

Увы! почто твои приветы?

К чему улыбка мне твоя?

Светилом ли твоим согретый

Воскресну вновь для жизни я?

Нет! Минула пора мечтаний,

Пора надежды и любви:

От мрака лютого страданий

Хладеет ток моей крови.

Для узника ли взоров страстных

Восторг и блеск и темнота?

Погаснет луч в парах ненастных:

Забудь страдальца, красота!

1829

Предел безмолвный, темный уголок!

Немая пристань, где наставник рок,

Спасительный, но в строгость облеченный,

Назначил мне приют уединенный,

Сегодня будь святыней для меня!

Я ныне полон чистого огня!

"..."

Пусть упиваются любимцы счастья

Отравою земного сладострастья,

Пусть одеваются в ничтожный блеск,

Пусть слышат купленный за брашно плеск

Они умрут, и сгложет червь их кости,

Имен их не помянут даже гости,

Участники распутных их пиров,

Я узник, но мой жребий не таков!

Меня взлелеял ангел песнопенья,

И светлые, чудесные виденья

За роем рой слетают в мой приют.

Я вижу их - уста мои поют,

И райским исполняюсь наслажденьем.

И да вещаю ныне с дерзновеньем:

Я верую, я знаю: не умрут

Крылатые души моей сознанья

Так! чувствую: на мне печать избранъя.

Пусть свеется с лица земли мой прах

Но я - счастливец - буду жить в веках.

Не весь истлею я: с очей потомства

Спадет покров мгновенной слепоты

И стихнет гул вражды и вероломства,

Умолкнет злоба черной клеветы

Забудут заблужденья человека;

Но воспомянут чистый глас певца,

И отзовутся на него сердца

И дев и юношей иного века,

Приидет оный вожделенный день,

И радостью встрепещет от приветов

Святых, судьбой испытанных поэтов

В раю моя утешенная тень.

Тогда я робко именем клевретов,

Великие, назвать посмею вас,

Тебя, о Дант, божественный изгнанник,

О узник, труженик бессмертный Тасс,

Тебя - и с ним тебя, бездомный странник,

Страдалец, Лузитании Гомер!

Вы образцы мои, вы мне пример.

Мне бед путем ко славе предлетели,

Я бед путем стремлюся к той же цели,

Не плача же достоин жребий мой.

Я на земле, в тюрьме я только телом,

Но дух в полете радостном и смелом

Горе несется, за предел земной

И в ваш собор вступает светозарный.

Нет, мне не страшен черни смех коварный.

Я в скорби, в заточеньи, в нищете;

Но лучший ли удел вкушали те,

Которых имена вовеки громки,

Те, что стоят времен на высоте,

Поэты, к коим поздние потомки

Подъемлют блеском ослепленный взор,

Светил вселенной вдохновенный хор?

1832

Шумит поток времен. Их темный вал

Вновь выплеснул на берег жизни нашей

Священный день, который полной чашей

В кругу друзей и я торжествовал...

Давно... Европы страх - седой Урал,

И Енисей, и степи, и Байкал

Теперь меж нами. На крылах печали

Любовью к вам несусь из темной дали

Поминки нашей юности - и я

Их праздновать хочу. Воспоминанья!

В лучах дрожащих тихого мерцанья

Воскресните! Предстаньте мне, друзья!

Пусть созерцает вас душа моя,

Всех вас, Лицея нашего семья!

Я с вами был когда-то счастлив, молод,

Вы с сердца свеете туман и холод.

Чьи резче всех рисуются черты

Пред взорами моими? Как перуны

Сибирских гроз, его златые струны

Рокочут... Пушкин, Пушкин! Это ты!

Твой образ - свет мне в море темноты;

Твои живые, вещие мечты

Меня не забывали в ту годину,

Как пил и ты, уединен, кручину.

Тогда и ты, как некогда Назон,

К родному граду простирал объятья;

И над Невой затрепетали братья,

Услышав гармонический твой стон.

С седого Пейпуса, волшебный, он

Раздался, прилетел и прервал сон,

Дремоту наших мелких попечений,

И погрузил нас в волны вдохновений.

О брат мой! Много с той поры прошло,

Твой день прояснел, мой покрылся тьмой;

Я стал знаком с Торкватовой судьбой.

И что ж? опять передо мной светло:

Как сон тяжелый, горе протекло;

Мое светило из-за туч чело

Вновь подняло - гляжу в лицо природы:

Мне отданы долины, горы, воды.

О друг! Хотя мой волос поседел,

Но сердце бьется молодо и смело.

Во мне душа переживает тело,

Еще мне божий мир не надоел.

Что ждет меня? Обманы наш удел,

Но в эту грудь вонзилось много стрел;

Терпел я много, обливался кровью:

Что, если в осень дней столкнусь с любовью?

Горька судьба поэтов всех племен;

Тяжеле всех судьба казнит Россию:

Для славы и Рылеев был рожден,

Но юноша в свободу был влюблен ...

Стянула петля дерзностную выю.

Не он один: другие вслед ему,

Прекрасной обольщенные мечтою,

Пожалися годиной роковою...

Бог дал огонь их сердцу, свет - уму,

Да! чувства в них восторженны и пылки:

Что ж? их бросают в черную тюрьму,

Морят морозом безнадежной ссылки...

Или болезнь наводит ночь и мглу

На очи прозорливцев вдохновенных;

Или рука любовников презренных

Шлет пулю их священному челу;

Или же бунт поднимет чернь глухую,

И чернь того на части разорвет,

Чей блещущий перунами полет

Сияньем облил бы страну родную.

1845