Мой ответ всегда один и тот же. Даже несмотря на то, что это, наверное, бред собачий.

Хейзл качает головой, тряся кудряшками.

– Вот только не начинай эту фигню про фею-крестную и «сбычу мечт». Перед нами не стоит цель найти твоего прекрасного принца. Мы просто ищем не слишком стремного парня, который окажет тебе услугу. Думай о нем как о… водопроводчике.

Она выуживает со дна лотка с салатом последние несколько сухариков.

– Водопроводчике? Где ты видела сексуальных водопроводчиков? Ну, кроме как в порно?

Еще одним пунктом в списке того, что заставит меня захотеть секса, у моих подруг значится просмотр порнофильмов. Я выдержала пять минут, после чего сбежала, умоляя их выключить это. Смотреть, как другие люди… делают подобные вещи? Не понимаю, как кто-то может считать это сексуальным. Плюс к этому, девушки в фильме были какими-то невероятно гибкими. Я ни за что не смогу так изогнуться.

С тех пор меня заклеймили ханжой.

– И почему ты так на этом зацикливаешься? Я же знаю, что у тебя есть маленький дружок на батарейках.

– Ну есть, и что? Если я девственница, то не должна ничего знать о своем теле? – Хейзл тоже пару раз меня удивила, когда я считала, что одна дома. – У меня есть либидо, Хейз. То, что я девственница, не мешает мне испытывать возбуждение.

На самом деле я, вероятно, испытываю его даже чаще, чем среднестатистическая девушка, просто потому что мне приходится… сдерживаться.

– Нам всего лишь нужно взять это возбуждение и перенести его на что-нибудь с пенисом. Настоящим пенисом. С прилагающимся к нему парнем.

Качаю головой и отправляюсь в душ.

Глава 2

Когда я выхожу из душа, Хейзл кричит, что ей пора на работу. Надеваю любимый спортивный костюм и сажусь за очередное домашнее задание. Я НИКОГДА не покончу с домашкой. Или, может, она никогда не покончит со мной.

Закончив все, что на сегодня запланировано, наконец-то позволяю себе награду: несколько глав купленной на прошлой неделе книги. Это душещипательный современный любовный роман, и я знаю, что обязательно над ним расплачусь. Хейзл постоянно твердит, что, я пропускаю массу всего интересного в колледже, но я предпочитаю не просыпаться на полу в чужой квартире под голым незнакомцем, не понимая, как тут оказалась. Если это делает меня неудачницей, то, думаю, я буду с гордостью носить этот ярлык. Нагуляюсь от души, когда добьюсь своей цели.

Ставлю телефон на подзарядку, убедившись, что будильник включен на семь утра, и тушу свет. Пытаюсь заснуть, но в голове крутятся разные мысли, которые мешают спать. Не люблю зацикливаться на негативе – это все равно ничего не даст, – но сегодня ничего не могу с собой поделать. Во всем виноват Парень-с-ноутбуком.

Возможно, я до сих пор не нашла хорошего парня, потому что его просто не существует? Потому что во мне есть нечто такое… на что у них аллергия? Меня к ним, само собой, тянет, но как только доходит до дела, я просто… ничего не могу с собой поделать. Нахожу недостатки, и меня от них воротит.

Я помешана на контроле. Мне можно об этом не сообщать – я и сама все знаю. С тех самых пор, как взбесилась, когда мама сложила карандаши в коробку в неправильном порядке. Мне всегда было необходимо, чтобы все вещи лежали на своих местах. Просто чудо, что я не страдаю обсессивно-компульсивным расстройством. Хейзл постоянно предлагает мне провериться у врача, когда я по пятнадцать минут переставляю в правильном порядке тарелки, которые она достает из посудомойки.

Секс же – одна из тех вещей, которые абсолютно не поддаются контролю. Ты отдаешься на милость другого человека в момент, когда наиболее уязвим, а он отдается тебе. Не думаю, что я к этому готова. К… близости. Меня подташнивает даже от одной мысли об этом.

Остаток ночи мечусь и кручусь на кровати, непрестанно думая о сексе, пока не понимаю, что это уже чересчур. Приходится несколько раз снять напряжение, просто чтобы получилось уснуть. Можно ли считаться нимфоманкой, если занимаешься сексом исключительно сама с собой?

В конце концов, проваливаюсь в тревожный сон и с утра зла на весь белый свет.

Хейзл возвращается с работы и уходит к себе, так что я изо всех сил стараюсь не шуметь, пока собираюсь и выхожу из дома, чтобы отправиться в кампус навстречу еще одному дню моей студенческой жизни. Сев в машину, ставлю термокружку в чашкодержатель и натыкаюсь на бумажного журавлика. Пожав плечами, отправляю его в сумку. Он может составить компанию моим ручкам.

Таскаю журавлика с собой всю неделю, но Парня-с-ноутбуком больше не вижу. У Хейзл тоже так и не получилось найти для меня кого-нибудь на работе, так что в пятницу вечером я в тысячный раз слышу, что должна быть готова отправиться на поиски. Класс, класс, класс.

Иногда мне хочется просто сказать подругам, что они могут пойти и трахнуть сами себя. А меня оставить в покое. Я прямо вижу, как это могло бы быть, но ничто не заставит их отказаться от тщетных попыток. На самом деле, девчонки, возможно, даже удвоят свои усилия. Поэтому я завиваю волосы, накладываю вечерний макияж – чуть более сексуальный, чем тот, что я обычно использую днем, – и не забываю выигрышно подчеркнуть грудь. Выбор развлечений у нас небольшой, а местные бары более чем счастливы обслуживать студентов. Несмотря на то, то Хейзл сама работает в баре, такое ощущение, что единственное, чем ей хочется заниматься в свободное время, так это… ходить по барам.

– Вы что, еще не готовы?

Джордин, наша южная красавица (которая все время это отрицает, несмотря на исчерпывающие доказательства), стоит в кухне и нетерпеливо постукивает каблучком. Оставаясь в глубине души девушкой из Южной Каролины, она почему-то убеждена, что ее воспитание никак на нее не повлияло.

Джордин достает из сумочки упаковку жевательной резинки и дает мне одну пластинку, второй рукой взбивая свои шоколадные локоны, которые совершенно не нуждаются в дополнительном объеме. Джордин обожает, когда на ее плечах и шее пляшут буйные кудряшки, и отлично разбирается в начесах.

– Хейзл нужно еще немного времени, – отвечаю я, застегивая ремешок на босоножке.

Джордин закатывает глаза.

– Девчонки, ну вы идете? – заглядывают в двери Дейзи и Кэсс.

Они высокие и стройные, словно статуэтки – сучки! У Дейзи темные волосы до плеч, а Кэсс – рыжеватая блондинка и носит боб. Девочки дружат со школы, и мы встретились в первую же неделю учебы, когда я случайно столкнулась с ними в туалете общежития, где решала возникшие с одеждой проблемы.

Джордин появилась в нашей компании последней, Хейзл познакомилась с ней на одной из лекций в прошлом году. Удивительно, как случайная встреча может перерасти в многолетнюю дружбу.

Иногда мне кажется, что я не могу найти парня, потому что дружу только с девчонками. Разумеется, я могу общаться с ребятами. Не настолько я асоциальна. Просто в присутствии парней я… постоянно ляпаю какую-нибудь ерунду, которая ставит меня в неловкое положение. Или делаю какую-нибудь ерунду. Или и то, и другое. А потом мне приходится сбегать к подругам, а они начинают мне выговаривать, и тогда я умоляю их поехать домой.

– Сегодня та самая ночь! – провозглашает Хейзл, со стуком распахивая свою дверь и принимая эффектную позу.

Блестящий черный топ, облегающий ее грудь, отлично сочетается с обтягивающими джинсами и ШС – шлюшкиными сапожками.

– Какая «та самая»? – интересуюсь я, хотя отлично знаю ответ. Мы проходили это много раз.

– Сегодня ночь, когда ты, Шеннон Трэверс, наконец-то тра-а-ахнешься. – Хейзл резко двигает бедрами вперед, словно занимается с кем-то сексом. От ужаса у меня сводит живот.

Остальные девчонки разражаются одобрительными возгласами и аплодисментами, и что-то замирает у меня внутри.

– Э-э-э, вы не забыли, сколько раз уже пытались кого-то мне найти? И сколько раз у вас это получилось? – напоминаю я, разглаживая складки на рубашке.