— Прости.

— Ты на самом деле не боишься щекотки?

Ее выражение неверия настолько очаровательно, что я начинаю хохотать.

— Вот, — говорит она смеясь и толкая меня на кровать. Она удерживает мое лицо в своих ладонях и начинает целовать. Ах, поцелуй. Не я целую ее, она целует меня. Мягко. Ее губы такие мягкие и сладкие, пахнут мохито, сладостью и Лейлой. Моей Лейлой.

Похоже, я попробую в конце концов смешной секс.

Какую часть ее тела я не попробовал еще? Мои руки постоянно пахнут ею.

22.

Лейла

— Поздравь меня. Я тетка, — возбужденно кричу я в трубку.

— Поздравляю. Как там новоиспеченная мать? — интересуется Би Джей.

— С ней все в порядке. А теперь спроси меня, как отец.

Он смеется.

— Как Джек?

— Психует. Ты бы его видел. Он настолько без ума от своего ребенка, что даже не позволяет никому взять ее на руки. Мне пришлось отпихивать его в сторону, чтобы просто взглянуть на нее.

— Итак все счастливы.

— Да, все очень счастливы. Я выслала тебе ее фотографию. У нее волосы на ушах, но мама сказала, что я тоже родилась с волосами на ушах, но потом они отвалились.

— Так у тебя до сих пор волосатые уши?

— Да ну тебя, я пошлю тебе фотографию, где она еще обмазана вся смазкой.

Он заливается.

— Лейла, — зовет меня мама.

— Мне надо идти, Мэдди, я позвоню позднее, хорошо? –— весело говорю и быстро отключаюсь.

— Ты останешься на обед? — спрашивает мама. Она так счастлива, прямо вся светится, как в рождественское утро. Это ее первая внучка, и она молилась об этом с тех самых пор, как Джеку исполнился 21 год.

Я касаюсь ее руки.

— Скорее всего нет, мам. Мне завтра на работу. Я вернусь на выходные.

— Ты уезжаешь сейчас?

— Да, потом движение будет более напряженным.

— Хочешь, я сделаю тебе сэндвич перед тем, как ты уедешь?

— Нет, я попрощаюсь с Джеком и Лили, и поеду.

— Лилия спит, бедняжка измоталась.

— Все в порядке, мам. Я попрощаюсь с братом и своей племянницей.

— Загляни ко мне на кухню, прежде чем уйдешь. Я приготовила для тебя еду с собой.

— Хорошо, — говорю и бегу вверх по лестнице дома Джека. Я останавливаюсь в дверях детской, замираю при виде Джека, склонившегося над колыбелью Лилиан.

— Привет, — тихо говорю я, и он поднимает на меня глаза с нежным выражением на лице.

— Привет, — шепотом отвечает он.

Я подхожу к детской кроватке. Он нежно проводит пальцем по щечке своей дочери.

— Поздравляю, Джек. Если не брать во внимание волосатые уши, она прекрасна.

Он смотрит на меня с огромной, глупой улыбкой на лице.

— Она прекрасна, конечно же.

Вдруг я испытываю огромную волну любви к своему брату. За все годы он никогда не имел ничего своего, лично для себя, у него не было ничего, что он мог бы точно назвать своим. Постоянно боролся за нас, и от этих мыслей с усилием прогоняю выступившие слезы.

Его глаза тут же напряженно сужаются.

— Что случилось?

— Ничего не случилось. Все просто идеально.

Он согласно кивает.

— Ты собираешься вернуться в Лондон?

— Да. Сейчас не так уж много машин.

— Почему бы тебе не задержаться на немного, и тогда Шейн сможет отвезти тебя?

Я отрицательно качаю головой.

— Тогда тебе придется заморачиваться с моей машиной, чтобы как-то переправить ее ко мне.

Он хмурится.

— Это не проблема.

Я нежно улыбаюсь.

— Нет, это лишние хлопоты для тебя, я все равно вернусь на выходные.

— Тогда хорошо, будь осторожна.

— Буду.

В этом весь Джек. Даже в такой момент он беспокоиться обо мне. Я крепко обнимаю его и спускаюсь вниз на кухню. Мама наполняет пластиковыми контейнерами две сумки. Все контейнеры подписаны, чтобы я точно знала, что находится в них. Дом сидит за столом, поглощая внушительный бекон и сэндвич с колбасой.

— Ты уезжаешь? — спрашивает он меня.

— Да.

— Разве тебе не нужно сделать кое-что? — он кладет последний кусок сэндвича в рот и многозначительно смотрит на меня, приподняв брови.

Я краем глаза слежу за мамой, но она занята — моет руки.

— Я не собираюсь делать это сегодня. Я вернусь в эти выходные, тогда и сделаю.

Брат вытирает рот и встает.

— Я закончил. Увидимся за обедом, мам, — проходя мимо меня, он шепчет:

— Я не стал бы дожидаться выходных, на твоем месте.

Я смотрю ему вслед с тяжелым сердцем, как он покидает кухню.

— Положи это в холодильник и съешь сегодня, в крайнем случае завтра, — говорит мне мама. Я поворачиваюсь к ней лицом. — А то, что в другом пакете, ты можешь положить в холодильник и съесть в четверг или пятницу. Ты вернетесь же сюда в субботу, не так ли?

— Да. Спасибо, мам.

— Хочешь, я сделаю для Мэдди тоже торт? — спрашивает мама.

— Нет, с ней я поделюсь своим.

— Хорошо, — говорит она, направляясь в сторону холодильника.

— Мам, — зову я ее, опускаясь на стул.

— Что?

— Ты когда-нибудь думала, что так все обернется?

Она внимательно смотрит на меня.

— Никогда!

— А кем ты нас представляла?

— Не знаю. Я не смела даже о таком мечтать. Я думала, что мы всю жизнь будем бороться за выживание, — говорит она тихо.

— Ты правда ведь гордишься Джеком, не так ли?

Она замирает, и кажется какой-то замороженной, что даже не в состоянии произнести и слова, только лишь яростно кивает головой, все ее тело напряжено.

— Я тоже, — говорю я.

Она выходит на улицу вместе со мной, и начинает переживать по поводу, как я смогу добраться до дома. Я смотрю в заднее зеркало, выруливая, она становится все меньше и меньше, и в животе у меня возникает ощущение холода. Когда я нахожусь уже достаточно далеко от дома Джека, останавливаюсь на обочине и звоню Би Джею.

— Что случилось? — тут же спрашивает он.

— Ох, Би Джей. Я не знаю, как смогу рассказать Джеку о нас, — у меня срывается голос.

Возникает напряженная пауза.

— Где ты сейчас? — спрашивает он напряженно.

— Примерно в миле от дома Джека.

— Послушай, я смогу быть в Silver Lee примерно через час. Ты могла бы приехать туда и подождать меня?

Все эти волнения по поводу новорожденного, никто и не заметит моего отсутствия, поэтому, наверное, я даже смогу переночевать у него там и очень рано уехать в Лондон.

— А как насчет Марселя?

— Я попрошу его уйти, оставив открытой французскую дверь для тебя.

— Ладно, увидимся через час, — говорю я.

— Лейла.

— Да.

— Мы все решим, хорошо.

— Хорошо.

— Би Джей.

— Да?

— Ничего. Я скажу, когда увижу тебя.

Я отключаюсь и тупо пялюсь на свой телефон. Мне кажется невозможным, что когда-то я могла думать, что мои отношения с Би Джеем никогда не изменяться. То, что я реально сказала Дому, что наши отношения просто секс и ничего больше, это далеко не просто секс. Мои чувства к нему становятся все сильнее и сильнее.

Я знаю, что нравлюсь Би Джею. Может даже сильно, но я также знаю, что не могу создавать свое будущее в одиночку. Он владеет клубами, где полно красивых женщин, которые постоянно вешаются ему на шею. Когда я не с ним, меня нервирует это, вызывая беспокойство. Всякие мысли мучают мою голову. Хотя мы не давали друг другу никаких обещаний, скорее наши отношения больше похожи на грязный маленький секрет. Мы никогда вместе не посещаем места, где нас могут узнать. Никто о нас не знает, даже Марсель никогда не видел меня. По крайней мере, с моей стороны знают Мэдди и Доминик. Теперь, когда Лили родила, я должна ей все рассказать и попросить у нее совета.

Со вздохом я опускаю телефон обратно в сумочку и завожу машину. Примерно через сорок минут я въезжаю в открытые настежь ворота Silver Lee. Сейчас начало весны и вдоль дороги до дома высажены нарциссы, которые смотрятся очень красиво. И взгляд на них почему-то заставляет меня загрустить. Увижу ли я их в следующем году или через год? Я останавливаюсь и иду в сторону дома. Одна из французских дверей открыта, и я аккуратно проскальзываю внутрь, закрывая за собой.