Изменить стиль страницы
Вскочил Евгений; вспомнил живо
Он прошлый ужас; торопливо
Он встал; пошел бродить, и вдруг
Остановился, и вокруг
Тихонько стал водить очами
С боязнью дикой на лице.

А вот и причина “боязни дикой”:

Он очутился под столбами
Большого дома. На крыльце
С подъятой лапой, как живые,
Стояли львы сторожевые
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.

“Львы сторожевые” - левиты и есть те самые часовые, с которыми “вдали во тьме ночной перекликался” бог ветра - Амон, сея мистический ужас в больном сознании безумного Евгения. Около трех тысяч лет под контролем знахарства культа Амона бездумно формировалось еврейством коллективное бессознательное (ветхозаветный эгрегор), заложниками стадного чувства которого и становился каждый отдельно взятый еврей, вызывая тем самым по отношению к подобному, животному по своему складу, типу психики невольную зависть жидовосхищения у других.

Но если до середины ХХ века еврейству и народам, на которых оно паразитировало, сопутствовало попущение Свыше по части бездумного существования в рамках библейской доктрины рабовладения без выработки осознанного к ней отношения, то после изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени такая роскошь больше никому, в том числе и еврейству, непозволительна.

Человечество, достигнув численности, близкой к шести миллиардам, стало вместе с технократической культурой, им созданной, агрессивным фактором давления на биосферу планеты, что привело к ситуации, образно отражаемой одним, ставшим крылатым, выражением: “Боливар двоих не выдержит”. Это может означать, что Вседержитель, выделяя человека из животного мира, не просто наградил его инстинктами, разумом, интуицией, но и свободой выбора и установления по собственной воле иерархии этих компонентов единой психики таким образом, чтобы на ее основе строить свое поведение либо в согласии с окружающим миром и Богом, либо в бездумном (или осознанном) противоборстве с ним. Вспомним о чем говорилось во введении:

Есть люди, чье поведение подчинено инстинктам, а разум обслуживает инстинктивные потребности и пытается приспособить к этому служению интуицию.

Есть люди, чей разум служит инстинктам, но которые систематически отвергают свои интуитивные прозрения либо они вообще лишены интуиции.

Есть люди, чей разум не является невольником инстинктов, но упиваясь своей независимостью от них, отвергает интуитивные прозрения, либо они ее лишены.

Есть люди, чей разум в своем развитии опирается на инстинкты, кто прислушивается к интуитивным прозрениям и строит свое поведение на этой основе.

Если исходить из понимания того, что в середине ХХ столетия произошло явление смены соотношений эталонных частот биологического и социального эталонов времени, то можно предположить, что Всевышний определил человечеству и время на самостоятельное и осознанное преодоление в себе животного типа психики и, по всей вероятности время это истекло. Но в таком случае вряд ли Вседержитель сочтет целесообразным существование на планете Земля нового вида (Homo Sapiens) одновременно в двух ипостасях - животном и человеческом: еще один вид животных, к тому же самый многочисленный, но уже в образе человеческом, планета не выдержит. Все это предопределяет (и при том с высокой степенью вероятности) возможность осуществления социальной гигиены, санкционированной Свыше.

Восприятие Евгением вероятности гибели части вида “человек разумный” с признаками животного типа психики в виде грозного предостережения Свыше о завершении миссии еврейства в качестве активного зомби послепотопной цивилизации, на какое-то время перед самоликвидацией “проясняет в нем страшно мысли” и в одно мгновение позволяет всплыть из глубин подсознания на уровень сознания всему тому, что мертвым грузом лежало в его долговременной генетической памяти и давило ту информационную поддержку, которая ему и требовалась для выхода из стрессовой ситуации.

Евгений вздрогнул. Прояснились
В нем страшно мысли. Он узнал
И место, где потоп играл,
Где волны хищные толпились,
Бунтуя злобно вкруг него,
И львов, и площадь, и того,
Кто неподвижно возвышался
Во мраке медною главой,
Того, чьей волей роковой
Под морем город основался…

В этом кратком фрагменте, заканчивающимся многоточием, открывается грандиозная картина начала (когда от потопа “спаслись и люди и скоты”), становления (под незримым контролем ”львов сторожевых”) и надвигающегося конца периода формирования библейской цивилизации, вошедшей во все эзотерические учения под названием эпохи “Рыб”, информационные потоки которой (воды), должны смениться Новой Водой эпохи “Водолея”.

Итак, снова загадка, скрытая умолчанием. На этот раз вопрос встает прямо: почему “под морем”, а не у моря “город основался”? Может показаться: ну какая разница и стоит ли над этим ломать голову? Стоит, потому что таким, внешне вызывающим алогизмом, показывается отсутствие каких либо случайностей в творчестве Пушкина.

“Историю Парголова, а это обширная территория от Поклонной горы - через цепь Суздальских озер и далее на Север, многие годы изучает краевед Г.И.Волков - крупнейший знаток этих мистических мест. Волков поясняет, что гряда возвышенностей от Поклонной горы к Старому Парнасу есть ни что иное, как бывшая береговая линия Древнебалтийского моря, которое называлось Литориновое море, и холмы парголовские представляли собой береговой уступ этого моря. Постепенно море стало отступать, уходить с этих мест. Современное Балтийское море и Ладожское озеро - это остатки от того Древнебалтийского моря. Позже, когда море ушло, образовалась протока, которую стали называть Невой, то есть Новой Водой.” - Из доклада И.Волкова, опубликованного к 250-летию Шуваловского парка в Санкт-Петербургской “Спортивной газете” №24(63) 1996 г.

Мы не можем с достоверностью судить о том владел ли Пушкин данной информацией или нет. Важно другое: И.Волков в своих изысканиях по истории мест основания Санкт-Петербурга [77], дает не только убедительные доказательства правильности пушкинского выражения “под морем город основался”, (т.е. под бывшим морем) но, раскрывая содержательную сторону имени реки (Новая Вода), на берегах которой происходят события, описанные в “Медном Всаднике”, дает основание для раскрытия мистической связи содержания поэмы с Новой (или Иной) водой из суфийской притчи “Когда меняются воды”. Другими словами, фраза пушкинского Предисловия: “Происшествия, описанные в сей повести, основаны на истине”, обретает содержание второго смыслового ряда, поскольку истины “вообще” не бывает в том смысле, что истина всегда конкретна.

“Интеллектуализм имеет дело с осязаемыми вещами, а суфизм с - внутренними, и с теми, которые поддаются восприятию. В то время как наука и схоластицизм постоянно сужают свои рамки в стремлении заниматься все более узкими областями изучения, суфизм продолжает расширять их, охватывая собой все более обширные границы великой, лежащей в основе всего истины, где бы он ни находил её.” - Идрис Шах, “Суфизм”, Москва 1994 г. с. 157.

Истина всегда конкретна с точки зрения меры пространства и времени. Изменение направления течения Невы под воздействием сильного западного ветра, как художественный образ качественно нового, неизвестного во времена написания поэмы явления (изменения соотношений эталонных частот биологического и социального времени), конечно не мог быть использован Пушкиным осознанно. Но присутствие второго смыслового ряда в поэме никто не отрицает, поскольку именно в нем, по всеобщему признанию прежних исследователей, особая притягательность пушкинских творений для современного и будущего читателя. Мы не настаиваем на истине в последней инстанции, но предлагаем наш вариант раскрытия второго смыслового ряда данного образа применительно к современной нам мере понимания общего хода вещей по главному критерию раскрытия смысла всего произведения - сохранению его целостности, в том числе и как иносказания.

вернуться

[77]

Только в русском фольклоре существует единственный “подводный” город - Китеж, который скрылся от врагов в период монголо-татарского нашествия. Получается мистическая преемственность: один в прежней воде - скрылся, другой у Новой Воды - основался.