Должно быть, он принимает моё молчание за знак согласия, так как отбрасывает прочь полотенце, хватается за низ рубашки и начинает тянуть её вверх.

- Подними руки, - говорит, и я подчиняюсь. Когда он снял с меня рубашку, от холодного воздуха я замерзаю ещё сильнее, и тело покрывается мурашками. Он бросает промокшую рубашку в раковину, а затем поворачивается ко мне. Начинает крутить пальцами кнопку на джинсах, пока она наконец не поддаётся, затем расстёгивает молнию. Тяжёлые мокрые джинсы сползают вниз до лодыжек, я опираюсь на него и вылезаю из них.

Он оборачивает вокруг меня большое полотенце, начиная с груди. Придерживая полотенце, поворачиваюсь к Хью спиной.

- Помоги мне с лифчиком.

Я слежу за его реакцией в зеркале. На мгновение его взгляд застывает на моей голой спине, как будто он не решается сделать это, однако потом оделает то, о чём я его попросила, медленно и нежно. Крючки расстёгиваются, освобождая меня. Теперь я осталась в одних трусиках с надписью «Четверг».

Это проверка. Для меня. Для него. Узнать, что значит быть не с Бреном, а с кем-то другим. Контролировать себя и не повиноваться Люку. Идти дальше. Делать что-то для себя.

От этой мысли моя дрожь утихает. Приступ паники проходит. Я не чувствую себя виноватой. Мне не хочется убегать. Я знаю только одно: мне нужно оставить прошлое позади и быть здесь с ним, прямо сейчас.

Эти чувства окрепли за последние дни, ну а ощущение комфорта и невероятное сексуальное притяжение были у нас с самого начала. Меня манит странное ощущение, что мы с ним давно знакомы. Мне хочется заботиться о нём. А он уж точно заботится обо мне.

Я позволяю случиться тому, с чем до этого боролась. Физическая реакция моего тела сильнее голоса разума, поэтому я поворачиваюсь к нему и обвиваю его шею руками, при этом полотенце падает на пол. И наконец после всего, что произошло, на этот раз я всё-таки прижимаюсь губами и телом к нему. На вкус Хью похож на конфету, которую он ел на ярмарке: сладкая карамель с привкусом соли. Я погружаю язык глубже в его рот, желая большего, и он издаёт рык.

Хью изголодался по мне, так же как и я по нему. Его ладони оказываются на моих плечах, затем спускаются ниже по спине, притягивая ближе. Он касается резинки трусиков, отодвигает её, тем самым распространяя пламя желания по моему телу, через напряжённые мышцы живота, направляясь на юг, к сладкой вишенке между ног. Пульсация там требует воссоединения с его органом, рвущимся из штанов, и тогда я с усилием толкаю его в спальню. Когда нам уже больше некуда идти, мы падаем на кровать.

Приземляюсь на него, сажусь в позе наездницы, заключая его стройный торс между бёдер. От созерцания его красивого лица и сексуальной ухмылки, чувство самоконтроля покидает меня, а это единственное чувство, которого мне так не хватает в жизни. Этот факт заставляет меня продолжать. Сягиваю с него рубашку через голову и бросаю её через всю комнату. Склоняюсь и провожу языком по глубоким линиям его твёрдого пресса, а также по изогнутой V-образной линии внизу живота, ведущей прямо в штаны.

Благодаря поворотам, перекатам и извиванию, мы оказываемся на середине кровати. Я целую его то игриво, то безумно, то покусываю, в то время как его поцелуи становятся всё нежнее и нежнее. Когда разница между нашими намерениями становится слишком очевидной, я отстраняюсь, чтобы задать несколько вопросов.

Глава 31

Он

Я мечтал об этом на протяжении многих дней, часов, минут и секунд. Сбился со счёту, сколько раз в моей голове возникала картинка её обнаженного тела, особенно после того, как я в первый раз увидел её полуголой на велосипеде, от чего непроизвольно испытывал ночные оргазмы. И вот она на мне, сжимает бёдрами моё тело, облизывает его, и сейчас она намного прекрасней и идеальней, чем я вообще мог себе представить. Святые угодники!

Но с Ши что-то произошло. Она поменяла своё поведение там, в душе, но я не знаю почему. Мозг борется с бунтующим членом. Всем своим сознанием одобряю эти поцелуи и прикосновения, и, о Боже, даже игривые покусывания. Я не позволяю мозгу углубляться в причины её неожиданных перемен, однако мысли всё же лезут в голову. Или, возможно, это мой внутренний не-просри-всё голос, подсказывающий как поступить правильно.

Я притормаживаю нашу страсть, переходя от горячих и страстных поцелуев к более нежным и милым. Она замечает это и отстраняется, приковав взгляд своих изумрудных глаз ко мне.

- Что случилось? Ты не хочешь?

- Конечно, хочу. Ты разве не видишь?

- Естественно вижу, - она смотрит на нижнюю часть моего тела и улыбается. - Ну так что?

Я вздыхаю и обвиваю руками её спину. Не уверен, принесут ли мои опасения дополнительные баллы в копилку или заставят её убежать в противоположном направлении. Каждый вопрос в сторону Ши - рискованный шаг.

- Я хочу тебя. Но не хочу, чтобы это было твоей реакцией на случившееся на фестивале или в душе. Я хочу, чтобы то, что произойдёт между нами, было идеально, я волнуюсь за тебя.

Она откатывается от меня, и я думаю, что это конец. Всё закончено.

- Ты такой сексуальный придурок! - говорит она, сильно удивив меня. Смеётся, обматывая простынёй великолепную грудь.

- Возможно. Но это всё из-за того, что я переживаю за тебя, - я сажусь на кровати.

- Знаю, - её взгляд опускается на пол. - И я это ценю. Нехороший человек обязательно воспользовался бы ситуацией, - она смотрит на свою ступню, рисуя большим пальцем ноги круг на ковре. - В Мериленде я совершила кое-что ужасное, - она произносит эти слова непринужденно, а я стараюсь не показывать никакой реакции. - Я изменила своему парню, жениху, если быть точнее.

Не моргая, она смотрит на меня из-под ресниц, подавая знак, что возможно она говорит правду, а возможно и нет. В течение последних дней границы между правдой и реальностью сильно размылись.

- Всё в порядке, - я ёрзаю на месте. Такой вариант я даже не рассматривал. Мои мысли всегда двигались в противоположном направлении, где Ши была жертвой.

- С его братом, - добавляет она.

- Вау, - она застала меня врасплох, и я, чёрт возьми, не знаю, что ответить.

- Да уж, мне до тебя далеко.

- Вряд ли. Нет, точно. Я уверен.

Беру её за руку, пытаясь успокоить. Очевидно, на это была причина.

- Я заварила всю эту кашу и сбежала, и теперь его брат разыскивает меня.

А вот и причина. Брат.

- Это его ты увидела на фестивале?

Она кивает.

- А ещё в Сан-Франциско в тот день, когда мы утром посещали фабрику печенья. Это единственная причина, почему я согласилась пойти с тобой. Я пряталась от него. Он охотится за мной, с тех пор как я бросила его.

- А я то подумал, что очаровал тебя, - стараюсь говорить беззаботным тоном, хотя всё, что она рассказала, сильно огорчает. Вспоминая время, которое мы провели вместе, в моём сознании всплывают шляпа, солнечные очки и туго завязанные волосы, хотя в тот день было облачно. В каком ужасе она была, когда мы увидели свадебную церемонию, а ещё её появление в самолёте, где я впервые её увидел.

- Это же очевидно, - Ши тянется ко мне и берёт меня за руку. - Дело в том, что этот брат относится к категории плохих парней.

Она делает паузу, словно подбирая подходящие слова:

- Скажем так, ему нужно поставить гигантское позорное клеймо внизу спину, чтобы предостеречь других девушек.

- Он причинил тебе боль? - задаю очередной вопрос, фокусируя взгляд на шрамах. Крючковатая линия на лице, длинная рваная на внутренней части ноги и другие мелкие отметины на её нежной коже. Мог ли он всё это сделать с ней?

На этот раз она не отвечает, однако для меня достаточно молчания. Я напрягаюсь. От этой мысли в венах закипает кровь. Волна гнева, которую пытался сдержать, вырывается наружу, готовая убить того, кто посмел причинить вред этому прекрасному созданию.