– Что происходит?

Гаррет поднялся, вокруг его рта от напряжения залегли белые морщины. Он пристально смотрел на нее голубыми глазами.

– Миссис Марбери, мне приказано отвести вас в подземелья.

Кровь отхлынула от ее лица.

– Что?

Он же… только не Линч. Черт побери, прошлая ночь должна что-то значить. Роза дала ему все, чуть наизнанку не вывернулась. Если только… не причинила ему такую боль, что уничтожила на корню все добрые чувства.

Гаррет махнул рукой.

– Идем?

Она не сломается. Не здесь, перед Гарретом или любым другим ястребом, которого встретит по пути в камеру. На глаза опустилась белая пелена. Роза вышла за дверь и направилась за тюремщиком, не видя ни переходов, ни поворотов. Слишком быстро она оказалась перед дверями, сделанными из сцепленных латунных шестеренок.

Гаррет выступил вперед и повернул каждую, хотя Роза не поняла, в каком порядке. Затем отступил и нажал на скрытую кнопку.

Механизм ожил, шестеренки закрутились, пока вся дверь не пришла в движение. Внутри послышался стук, еще один, и, наконец, глухой удар. Шестеренки остановились, и посередине появилась щель.

– Заводная дверь, – прошептал Гаррет. – Нужно запускать в определенном порядке, иначе заблокируется, и придется перенастраивать весь механизм. Изобретение Линча и Фитца. Без ключа никто не войдет и не выйдет.

За дверями оказалась кабина лифта. Розалинда сглотнула.

– У него просто невероятный ум, – прошептала она.

Гаррет встал рядом с ней, затем нажал кнопку, и двери закрылись. Кабинка поехала, заскрипела лебедка.

– У него невероятное сердце, – поправил Гаррет с потемневшим взглядом. – Он сказал мне, кто вы и что сделали.

Он говорил вежливо, но все равно сурово.

Каждый рывок лифта напоминал, что у нее нет выхода. Теребя перчатки, Роза попыталась дышать размеренно. Перед глазами носились маленькие светлые точки.

– А он поговорит со мной?

Роза ощутила прожигающий взгляд Гаррета.

– Вы меня удивляете, миссис Марбери… или как там вас…

– Розалинда. Меня зовут Розалинда.

– Розалинда. – Гаррет задумался. – Я не уверен, играете ли вы, или в самом деле вам не все равно. Вообще-то мне казалось, что вы от него без ума.

Роза молчала, не желая отвечать на такие личные вопросы.

Гаррет вздохнул.

– Такая же непробиваемая, как чертов сфинкс. Понятно. Плевать на мое мнение?

Кабина остановилась, створки открылись и снаружи обнаружились еще одни заводные двери. Розалинда посмотрела на спутника.

– Вовсе нет, сэр.

Она уже сталкивалась с ненавистью и страхом и привыкла к такому обращению. Черствость была ее единственной защитой.

Во всяком случае, до недавнего времени.

Того, чье мнение ей важно, здесь не было.

Гаррет повернул несколько шестеренок. Роза на сей раз попыталась запомнить, но механизм снова завертелся в головокружительном танце.

– Мы нечасто держим пленников, – сказал Гаррет, не сводя с нее взгляда, будто силился разгадать какую-то тайну. – Только пятеро главных помощников Линча знают о существовании этого места и код от дверей.

– Пытаетесь намекнуть, что никто не поможет мне сбежать?

Гаррет удивленно остановился в коридоре так, что газовый свет блеснул на блестящей черной броне.

– Прошу прощения, я не знал, что вы понятия не имеете о его намерениях. Мы здесь не для того, чтобы запереть вас в камере, Розалинда.

– Хотя вы бы поступили иначе.

– Нет. – Гаррет будто хотел что-то добавить, но расстроенно покачал головой. – Я надеюсь, что прав. Надеюсь, что в глубине души он вам небезразличен. Сюда. – И подошел к заводной двери камеры.

Гаррет запустил шестеренку и отступил. Розалинда затаила дыхание, наблюдала, как механизм засверкал и медленно заработал. Что бы ни находилось за этой дверью, оно наверняка изменит ее жизнь.

Замки щелкнули, двери открылись.

Розалинда уставилась на маленькую темную камеру без окон с единственным газовым фонарем, освещающим заключенного. Парень на лежанке поморщился и закрыл рукой глаза. Сердце Розалинды ушло в пятки. Она узнала пленника, потому что практически его вырастила.

– Джереми.

Гаррет положил руки ей на плечи, помогая устоять. Опершись на него, она моргнула, пытаясь прийти в себя, но мир все еще вращался и, по ощущениям, останавливаться не собирался.

– Роза? – Джереми опустил руку и побледнел. Затем вскочил и с ужасом посмотрел на сестру. – Черт! Я им ниче не скажу. Что случилось? Как они до тебя добрались?

Она сделала шаг вперед. Затем еще один. А потом обняла и крепко прижала к груди брата, заливая горючими слезами грубую батистовую рубашку с чужого плеча. Он так вырос: высокий, худой и бледный из-за отсутствия солнца.

– О боже, – прошептала Роза. – Ты жив. И не ранен.

Цепляясь за руки Джереми, она ощупала его грудь и плечи и утерла слезы перчатками. Она не могла перестать плакать. Это правда. Он был тут, все это время… все часы, которые она провела в беспокойстве и поисках. Джереми жив.

– Что случилось? – Она всхлипнула. – Как давно ты здесь?

Джереми сердито зыркнул поверх ее плеча.

– Они взяли меня в Башне. Ночной ястреб меня допрашивал, но, клянусь, я ниче ему не выложил. Он уже нечасто приходит. Тока седня явился. Почти ниче не сказал, но на сей раз назвал по имени. Я и не знал, что они тя взяли. – Он сжал ее за плечи. – Что произошло? Как тя обнаружили?

– Меня не взяли. Я не… – Она посмотрела на Гаррета, который, полуприкрыв глаза, облокотился о косяк. – Что теперь?

– Я проведу вас к выходу, и вы уйдете.

– Вот так просто? – спросила Роза, вытирая лицо. Вряд ли у нее остались слезы. Но схватив под руку брата, она снова почувствовала шквал эмоций: гнев, радость, неверие… Как? Как это произошло? Она помнила ту ночь в переулке и реакцию Линча, когда он выяснил, что ее брат – гуманист.

Он знал.

Знал и пообещал постараться вернуть ей брата. Без сомнения, боролся с инстинктами, понимая, что Джереми – один из виновников взрыва, и размышляя, правильно ли будет его отпустить. Однако все равно исполнил ее самое заветное желание.

Сердце екнуло и… разбилось. Несмотря на предательство, Линч дал ей единственное, что Роза желала больше всего на свете.

– Где Линч? Можно… его поблагодарить? Пожалуйста.

– Он ушел на совет. – Гаррет отступил от двери. – Давайте выведем отсюда вашего брата. И поскорее. Прежде, чем кто-то менее благородный, чем я, осознает, что происходит.

Роза побежала за ним, таща Джереми.

– Вы же сказали, что знают лишь самые доверенные.

– Да. – Гаррет затащил их в кабину лифта. – Только не забывайте, что он забрал нас с улиц или с плахи и подарил жизнь. Не все считают, что вы должны выйти сухой из воды.

Двери закрылись, и лифт начал подниматься.

– Бирнс, – догадалась Роза.

– Бирнс – наша самая большая проблема, но не единственная. Дойл считает, что вас надо выпороть.

– Как мне повезло, что вы до сих пор слушаетесь приказов Линча.

Гаррет посмотрел ей в глаза.

– Я все еще колеблюсь.

– Роза? Что происходит? – спросил Джереми.

Она жестом остановила брата и почувствовала тревогу. Надо вытащить отсюда Джереми. Затем можно разобраться с Линчем. Происходящее все больше ставило в тупик. Ей следовало бы успокоиться, но нервы наоборот разыгрались. Что Гаррет не договаривает?

Когда они поднялись на первый этаж штаб-квартиры Гильдии, Гаррет потащил их по темным коридорам. Роза ожидала, что из-за угла выскочат Ночные ястребы, но везде было до странного тихо.

– Перри следит, чтобы остальные были заняты, – прошептал Гаррет, остановившись у крепкой стальной двери.

Затем распахнул ее, и в свете солнца показался черный ход и переулок.

Розалинда тут же воспряла духом. Она посмотрела на изумленного Джереми и сжала его руку дрожащими пальцами. «Я свободна, брат в безопасности». Джек и Ингрид будут так счастливы. А она… ее радость немного померкла.