Вадим не знал, сколько это продолжалось, взгляд его был прикован к золотому вибрирующему цилиндру с пятнами иллюминаторов, на смену видениям снова пришел неназойливый и на этот раз безболезненный тонкий свист, на какой-то миг мелькнула мысль, что кто-то запустил в его голову невидимое щупальце и копается там в памяти. Чувствуя легкое головокружение и тошноту, Вадим, напрягая всю волю, постарался вытолкнуть это шарящее щупальце из головы, а когда это вроде бы удалось, вдруг очень захотелось увидеть лицо того, кто бесцветным тонким голосом попросил его посмотреть наверх, на золотистое чудо. Свист оборвался, прошло головокружение и он отчетливо увидел необыкновенной красоты лицо девушки. У нее огромные и тоже золотистые глаза, удлиняющиеся к вискам; по узким плечам, обтянутым, будто кожей, серебристым материалом, струились тяжелые пряди золотистых волос. Лоб обхватывает черная лента с треугольным камнем или прибором. Почти земная красавица, если бы не матово-зеленоватый цвет лица. Ничто не дрогнуло в этом почти прозрачном лице с ярко очерченными сиреневыми губами. Огромные солнечные глаза смотрели без всякого выражения. Стрелками разлетелись над ними ресницы. «Кто ты? — хотелось ему крикнуть, но губы его даже не шевельнулись, — Ты есть или это… мираж?».
«Ты все забудешь, — прозвучал в голове тонкий мелодичный голос, — Это будто сон… наяву».
«Нет! Нет! — с болью крикнул он мысленно. — Я не хочу забывать! Я буду думать о вас… У меня ведь никого нет!». И тут ему стало стыдно: как же он забыл о дедушке. Кстати, когда мелькали знакомые лица, дедушкино лицо ни разу не возникло в его сознании.
«Горе, горе, горе… — монотонно повторял голос. — Много было горя. И еще будет… Но ты выдержишь! Будет и гармония. Делай добро…».
«Кому? — спросил он, — Кругом одно зло: люди ненавидят друг друга, пакостят, предают…».
«Ты не такой… Ты будешь творить добро. Добро уничтожает Зло. У вас это трудно… Но пока будет торжествовать Зло — на земле будут горе, войны, голод. Планета стонет, ей больно…».
«Какая планета? Наша Земля?».
«Планета может отряхнуться, сбросить, уничтожить вас. Планета умнее вас, людей. Животные, птицы — не вредят планете — вы сильно вредите. Мы обязаны спасти планету».
«А нас, людей? — будто не он, Вадим, а кто-то другой внутри его задал этот последний вопрос. — Кто нас спасет?».
«Твори добро, в этом ваше спасение. Борись за планету. Как сможешь — это главное. Много лет гибли люди, теперь будет гибнуть планета. Люди будут ее губить: грязь, смог, отравленный воздух, вода, атмосфера. Надвигается длинная ночь… Борись за планету. Мы поможем».
Он хотел еще что-то спросить, но будто выключатель щелкнул в голове. Тоскливый страх схватил его, громко забилось сердце.
«Прощай, человек! — будто издалека, прошелестел мелодичный голос. Если ты понадобишься, мы тебя снова найдем…».
Снова сильное головокружение, с легким электрическим покалыванием в висках, подступающая к горлу тошнота, стремительная смена дня и ночи в глазах, солнечная вспышка и тишина… Окончательно он очнулся, лежа на боку в снегу. Щеку покалывали снежинки. Шапка валялась рядом. Во рту горечь, боль в голове, будто его сильно ударили по темени чем-то тяжелым. Сбросив рукавицы, машинально ощупал голову, все в порядке. Испуганно вскинул глаза: та же самая толстая сосна, заснеженные лапы и ослепительно сияющее безоблачное небо над головой. Правда, одна деталь: на одной из веток сидела рыжая белка с еловой шишкой в маленьких цепких лапках-ручках и бесстрашно смотрела на него.
Он медленно поднялся, отряхнул с пальто снег, поглубже надвинул старую дедушкину ушанку и снова посмотрел на небо. Синева и солнце, больше ничего. Исчезла и белка, а растопыренная вылущенная шишка валялась у основания ствола. Кругом коричневые крошки. Что это? Действительно сон наяву? Эта… — ему вдруг на ум пришло слово «русалка» — с огромными золотистыми глазами сказала, что он все забудет, но он ведь не забыл! Вспомнилась давно прочитанная фантастическая книжка «Аэлита», в ней были иллюстрации, так эта русалка с бледно-зеленым лицом чем-то похожа на Аэлиту из романа А.Толстого… Он помнит золотой цилиндр с иллюминаторами, чужое звездное небо, незнакомую планету с удивительным белым или серебряным остроконечным городом и похожими на людей летающими существами, перед глазами прекрасное лицо… Аэлиты. Он будет ее так называть, она не сказала, как ее звать, а его несколько раз назвала Человеком…
Привычный скрип лыж постепенно восстанавливал душевное равновесие, он услышал стук дятла где-то рядом, близко зацвиркали в ветвях синицы, солнце все так же лило с синего неба холодный яркий свет, лыжня блестела, в рюкзаке за спиной шевелились две буханки хлеба. Рассказать дедушке про это чудо? Ладно, он расскажет — Аэлита не просила держать их встречу в тайне — но другим ни слова! Да никто и не поверит. А может, все ему примерещилось? Фантастику он любил, прочел все, что выходило у нас Жюль Верна, Герберта Уэллса, читал «Тайну двух океанов» Адамова, но ни у кого из них ничего подобного не описано. И девушка из золотого цилиндра совсем не похожа на Аэлиту из книги, просто больше ее не с кем было сравнить. А какая она красивая! Теперь даже ее бледно-зеленое лицо не казалось странным… И вдруг он с ужасом почувствовал, что яркие краски воспоминаний начинают стираться, бледнеть, все что он только что пережил, стало казаться сном, бредом… «Не надо, Аэлита?! — на этот раз громко во весь голос закричал он, чувствуя чье-то волевое вмешательство. — Оставь мне хотя бы это!».
И, уже подъезжая к воротам турбазы, с облегчением понял, что ничего не забудет. Чудо останется с ним. Красивые цветные сны, которые ему иногда снились, он к пробуждению забывал, но то, что произошло с ним в глухом зимнем бору в канун Нового 1954 года, он до конца дней своих не забудет. Аэлита подарила ему это чудо.
14. Продолжение чуда
Несколько дней Вадим осмысливал случившееся с ним. Глаза его становились отсутствующими, лоб перерезала тонкая морщинка, он не сразу отзывался, когда к нему обращались. Григорий Иванович видел, что с внуком творится что-то странное, но с вопросами не приставал. Не такой был человек Добромыслов, чтобы к кому-либо лезть в душу. Кстати, не терпел, когда и к нему лезли. Мало ли что могло накатить на мальчишку? После известия о смерти родителей он часто замыкался в себе, мало разговаривал, уходил из дома и бродил по прозрачному осеннему лесу, а когда выпал снег, до синих сумерек катался на лыжах по озеру, где накатал лыжню.
Мальчик не рассказал деду про золотой цилиндр, странные видения, золотоволосую Аэлиту. Он понимал, что в это трудно поверить, да он и сам часто сомневался, было ли все это на самом деле? Может, пригрезилось? Но в ночь на 31 декабря 1953 года ему снова привиделась Аэлита в серебристом облегающем костюме, сидящая в мягком кресле перед мерцающими матовыми экранами с зеленой клинописью. На выпуклых линзах возникали причудливые знаки и символы, мельтешили красные и зеленые огоньки. А кресло, в котором сидела она, казалось, парило внутри каюты. Девушка с огромными, в пол-лица золотыми глазами смотрела на него и он растворялся в ее глазах. Все посторонние мысли исчезли, в ушах появился знакомый тонкий свист, впрочем, вскоре пропавший. Хотя она не разжимала сиреневых губ, он отчетливо слышал ее ровный мелодичный голос:
«Это страшная страна, здесь человеческая жизнь индивидуума не ценится, ваши вожди-людоеды истребили лучших людей России, цвет нации, вы медленно погружаетесь в беспросветный мрак, которому нет названия, у вас антигуманные, человеконенавистнические законы, ваши правители поставили перед собой задачу: вывести в стране популяцию безмолвных рабски-покорных людишек — они их называют винтиками, которые стерпят все, они будут молиться на своих угнетателей и палачей, их будут убивать, а они вопить: „Да здравствует тиран!“. Серые, малограмотные функционеры, как и прежде, будут властвовать в стране, они создадут для себя такие условия существования, которые вашим царям и не снились. Они создадут свою собственную популяцию господ, их дети будут такими же, с младых ногтей им уже будет уготована манна небесная. Им все народу ничего! Эта страшная популяция властителей доведет вашу страну до полной нищеты, разбазарит и разворует все природные и национальные богатства. Все ценное уйдет за рубеж. Они будут сладко есть-пить, купаться в роскоши — и все это за ваш счет. Сами они ничего не будут производить и создавать. Народ, как скот, будет жить в стойлах — маленьких квартирках — его будут досыта кормить недоброкачественными продуктами, мужчины, женщины, дети — будут толстыми, рыхлыми. Женщины перестанут рожать много детей — жилище не позволит и нищета. Мужчины будут много пить и мало думать, появится неполноценное потомство… Все это предстоит главным образом испытать русским. Их численность будет все больше сокращаться. Другие народы будут пользоваться вашим богатством, а ваши вожди будут способствовать этому. Великая нация, великий народ приблизится к грани вымирания… А вот кто приведет вас к этому — их облик: среднего роста, коренастые, с квадратными невыразительными лицами, пустыми холодными глазами, жирными загривками и выпирающими животиками. Они будут похожи один на другого и их невозможно будет ни с кем спутать. У них нет национального самосознания — все они денационализированы. Их рабочее место — роскошный кабинет с массой телефонов, их орудие труда — телефонные трубки, их идеал — более высокая должность с вытекающими отсюда привилегиями. Они во лжи родились, во лжи и умрут. Ложь и ненависть — вот атмосфера, в которой они живут. Живой воздух для них губителен. Все их помыслы направлены на упрочение своей карьеры, на подлаживание к вышестоящему начальству, которое готовы в любой момент подсидеть, на обогащение за счет государства, а точнее — народа, который они презирают и считают массой, чернью, хотя их собственный интеллект гораздо ниже среднего. Они разъезжают на черных машинах, едят в закрытых столовых, за гроши приобретают дефицитные продукты и товары в спецмагазинах. Но ничего им на пользу не пойдет: от жирной, вкусной пищи они превращаются в „кубариков“, модные красивые одежды сидят на них, как на коровах седла. У них отсутствует культура досуга, жизни, радости. Они преступники и знают об этом… Это самая страшная популяция малокультурных господ, которую когда-либо знало человечество. Вся ее деятельность — это разорение богатой страны и уничтожение ее народа. Такого ваша история еще не знала! И все ваши цари с самой древности за века не сделали столько зла собственному народу, сколько сделали и сделают они за неполное столетие своего существования. Бороться с ними невозможно, они создали мощный аппарат оболванивания людей, который работает без остановок уже несколько десятков лет, они зорко следят за появлением на политической арене инакомыслящих и тут же уничтожают их или надолго засаживают в лагеря, откуда редко кто возвращается живым, а если и вернется, то уже сломленным, опустошенным, недееспособным… Великое испытание выпало на долю вашего народа, не смог он в семнадцатом году разобраться кто ему друг, а кто враг. Пошли вслед за врагами, которые не замедлили расправиться в первую очередь с теми, кто помогал им захватить власть. Эти страшные люди не знают пощады и жалости. Уничтожив вашу религию, они придумали своих идолов и заставили весь народ молиться на них, а сами злобно хихикают, прячась за монументами и мавзолеями этих истлевших идолов — человеконенавистников. Мы стараемся помогать в силу своих возможностей прозревшим людям, но их мало, а мы не можем активно вмешиваться в вашу историю, нам не дано такого права. Мы не смогли даже спасти твоих родителей, а они были люди высокого интеллекта, они не подлаживались под свое начальство, не скрывали своих взглядов на вашу страшную действительность. Они были гордыми, благородными и не позволили сделать себя рабами. И аппарат или, если хочешь, бездушная машина их уничтожила… Запомни, человек, эта популяция квадратнолицых жестоких правителей никогда добровольно не отдаст свою неограниченную власть над страной и людьми. Это вам расплата за изуверства и разрушение великолепных храмов после семнадцатого года, за неслыханно зверское убийство царя и его семьи… Высший разум отвернулся от вас, обманутых и беспомощных…